— И что ты ей сказала?

Жаклин махнула рукой.

— А что я могла сказать? Что Марго записывала всякую чепуху и обычно сразу же рвала свои записи. Но старуха никак не хотела от меня отстать. Дался ей этот дневник!

— Ладно, она уже ушла. Сядь и возьми сигарету.

Жаклин раздраженно тряхнула головой.

— Думаешь, можно так легко от всего отделаться? Я ведь не знаю, что написала Марго на этих пропавших страницах! В тот день она была очень злобной и с особым азартом что-то изобретала! Все время косилась на меня и ухмылялась!

— Где писала-то? В своем дневнике?

— Да, но я не знала, что она вырвала страницы! Иначе я бы не позволила ей унести их из комнаты!

Джеффри вздохнул.

— В конце концов, Джеки, большая часть писанины Марго была всего лишь детской забавой, вполне невинной.

Не понимаю, почему это тебя так волнует.

— Не понимаешь? Говорю же тебе, она в тот день была очень агрессивна! Ты готов к тому, что эти страницы найдут, а там будет написано: «Джеффри сказал, что я могу взять одну из старых веревок из сарая, поэтому я так и сделаю»? Я вполне допускаю такую запись, представляю, как она, весело хихикая, прячет страницы с подобными откровениями, причем так, чтобы кто-нибудь их нашел!

Последовала пауза. Джеффри уставился на блокнотик промокательной бумага.

— Неужто ты не знаешь, куда Марго прятала такие… мм… секретные вещи? — спросил он наконец.

— Этих страниц нет ни в одном из обычных ее «тайников». Думаешь, я не проверяла? Мне кажется, они в комнате Ионы.

— Почему?

— Марго часто туда наведывалась. Это была одна из ее последних причуд. Видимо, она наткнулась там на какой-то удобный тайник. Беда в том, что я никак не могу пошарить там как следует. Думала, удастся, когда Иона и Аллегра отправились в Рейдон. Я тогда вернулась назад очень быстро. Но не повезло: Флорри как раз убирала комнату.

— А почему ты не попросишь Иону помочь тебе?

Жаклин разразилась нервным смехом.

— Ты просто идиот! Неужели ты не в состоянии понять, что из-за этих пропавших страниц ты можешь получить петлю на свою шею? Не такую, какую ты подучил сделать Марго, а крепкую, которая не порвется! — Опустившись на колени возле стула Джеффри, она схватила его за руку. — Неужели ты не понимаешь, как плохи твои дела? Полиция снова роется в делишках Эдгара, и при первой же возможности тебя обвинят в смерти Марго! Против меня у них ничего нет, а вот под тебя они, похоже, здорово копают. Я готова на все ради тебя! На все! Но я не смогу тебе помочь, если ты не хочешь помочь себе сам!

Джеффри высвободил руку и поднялся. И почему все женщины так эмоциональны? Без всякой меры… Все, кроме его жены. Ему представилась Аллегра — маленькая, бледная и равнодушная.

— Встань, Джеки! — приказал он, отойдя к дальнему краю стола. — Встань и возьми себя в руки! Ты все видишь через увеличительное стекло, и по крайней мере три четверти этого — плод твоего воображения. Если ты будешь по-прежнему твердить, будто я разрешил Марго взять эту чертову веревку, мы серьезно поссоримся. Нелепая, жестокая выдумка, я категорически запрещаю тебе повторять эти глупости!

Поднимаясь, Жаклин нечаянно наступила на подол и ухватилась за стол, чтобы не упасть. Она стояла, вся дрожа и сверкая глазами на пепельно-сером лице.

— Марго никогда тебе не снится?

— Нет, — решительно отозвался Джеффри.

— Ты не боишься встретить ее на одной из этих узких лестниц?

— С чего бы мне этого бояться?

Жаклин склонилась к нему и еле слышно прошептала:

— Она не является тебе по ночам с веревкой в руке?

Джеффри в ужасе от нее отпрянул.

— В отличие от тебя, моя дорогая Джеки, я не истеричная баба. Советую тебе подняться в свою комнату и умыться холодной водой — это хорошо успокаивает нервы.

Он подошел к двери, распахнул ее и вышел, а Жаклин так и продолжала стоять у стола.

В половине девятого Фрэнк Эбботт пришел повидать мисс Силвер. Обе леди недавно насладились легким ужином и сейчас завершали торжественный ритуал мытья посуды.

Мисс Фолконер, открывшая дверь, разволновалась, сразу вспомнив былое. Когда-то молодые люди часто наведывались к ним, смеялись и болтали с Робином. Это было так давно и совсем в другом доме. С тех пор как Робин ушел на войну и не вернулся, молодые люди больше не появлялись в ее жилище, а в этом коттедже им было нечего делать. Высокая стройная фигура и голос Фрэнка на момент пробудили воспоминания. Время гасит острую боль, но иногда она может вспыхнуть снова.

Проводив гостя в маленькую столовую, мисс Фолконер включила свет и отправилась на поиски мисс Силвер. В тот момент, когда мисс Силвер вошла в комнату, держа в руке сумку с вязаньем, Фрэнк пытался понять, чем он мог так расстроить хозяйку дома. На мисс Силвер было прошлогоднее летнее платье из искусственного шелка цвета тушеной зелени и полинявшая кофта из черного бархата, которую она всегда брала с собой в деревню. Даже в разгар лета мисс Силвер не забывала о сквозняках, неизбежных в сельских коттеджах и особняках. А в своей уютной и теплой кофте она чувствовала себя в полной безопасности.

Сев на стул и достав из сумки начатый второй чулок для Дерека, мисс Силвер улыбнулась и осведомилась:

— Ну, Фрэнк?

Вторую доску складного обеденного стола уже опустили, поэтому они разместились в резных деревянных креслах по обеим сторонам камина. Мисс Фолконер не переставала жалеть о чиппендейловском гарнитуре, которым ей пришлось пожертвовать, но Фрэнк, знающий толк в хороших вещах, оценил кресла по достоинству и заявил, что они идеально гармонируют с остальным убранством гостиной.

Он засмеялся и спросил:

— Почему это вы говорите мне «ну» таким тоном?

Мисс Силвер сдержанно улыбнулась.

— Ты бы не пришел, если бы тебе было нечего мне сообщить.

— А может быть, я хотел услышать что-либо от вас? — возразил Фрэнк. — Или у меня возникло желание посидеть у ваших ног? Как говорил покойный лорд Теннисон:

Ребенок плачет по ночам

В тоске по свету дня.

— Мой дорогой Фрэнк, ты болтаешь чепуху.

— Dulce est desipere in loco.[13].

Мисс Силвер кашлянула.

— Я не знаю латыни. Когда я училась в школе, ее считали излишней роскошью для девочек.

Фрэнк насмешливо поднял бровь.

— Хоть чего-то вы не знаете! Я всего лишь заметил, что иногда бывает приятно валять дурака.

Она снисходительно посмотрела на него.

— Если у тебя есть какие-то новости, то, может быть, лучше приступить к делу?

— Сейчас. Но, может быть, вам угодно начать первой?

Мисс Силвер обдумала это предложение.

— Мне стало известно об одном эпизоде, о котором и тебе следует знать. Как я поняла, мисс Мьюр не сообщила о нем инспектору Грейсону.

— Зато сообщила вам.

— И я не дала ей никаких обещаний хранить это в тайне. Видишь ли, она подслушала разговор между мистером Трентом и мисс Делони. Думаю, мне лучше пересказать его тебе.

Инспектор внимательно выслушал точное повторение того, что услышала Иона, сидя в потайном шкафу.

— Она не сможет это скрывать, — промолвил он, когда мисс Силвер умолкла. — Рано или поздно ей придется заявить об этом.

— Я ей так и сказала. Она попала в трудную ситуацию.

— Убийство всегда затруднительно для родственников, не так ли? — скептически заметил Фрэнк.

На это мисс Силвер прореагировала укоризненной паузой, после чего весьма сдержанно осведомилась:

— А теперь, полагаю, ты сообщишь кое-что мне?

Фрэнк засмеялся, но тут же стал серьезным.

— Мне показалось, вас заинтересуют выводы Хауленда. Он эксперт по наркотикам, и мы прибыли сюда вместе рано утром. Хауленд уже вернулся в Лондон с докладом, а я решил задержаться.