– Мне ведь можно остаться здесь на какое-то время? Если нет, я сразу уйду, можешь не сомневаться! Ты только знак какой-нибудь подай, чтобы я понял.

Но пантера ни рычать, ни шипеть не собиралась, вместо этого она наклонила голову. Нет, не для того, чтобы вцепиться в шею – она стала тщательно обнюхивать мое лицо. Я не шевелился и не мешал ей. От большой кошки пахло рыбой и телом дикого зверя, однако мне отчего-то захотелось прикоснуться к ее шерстке, почувствовать пальцами ее мех. Разумеется, я не стал этого делать. Это ведь не домашняя киска, привычная к ласке, а хищница, которая мое прикосновение может расценить как угрозу.

Тем временем пантера удовлетворенно фыркнула – видимо, ей пришлось по душе, как я пахну. Она спокойно развернулась и удалилась к себе, а я отпустил рукоять клинка. Можно было праздновать победу – мой авантюрный план сработал и я получил надежное убежище. Да, чуточку настораживала та легкость, с которой кошка признала меня членом своей стаи, но я не стал размышлять над этой странностью, а погрузился в сон. Крепкий, спокойный, ничем не нарушаемый, дававший возможность избавиться от накопившейся за несколько суток усталости.

Разбудило меня прикосновение к лицу чего-то мокрого. Открыв глаза, я увидел котенка, который точно так же, как это делала вечером его мать, обнюхивал меня. Осторожно, чтобы не испугать, я погладил его по мягкой шерстке, потом, не встретив неприятия, почесал загривок, спустился ниже и принялся почесывать шейку. Котенку это понравилось, он вытянул мордочку и прикрыл глаза от наслаждения, а я подключил к делу вторую руку. Немного погодя котенок окончательно разомлел, улегся, подставив для почесывания животик, и принялся тихо мурлыкать, словно обычный земной кот. Кстати, по размерам так оно и было.

Увлекшись, я не заметил, как в комнате появился второй пушистик. Его шерсть была немного светлее, а пятнышки куда заметнее. Он тоже захотел меня обнюхать, но в почесушках участия принимать не стал, а вместо этого попытался оторвать кусок от моей штанины. Одежду спасла нарисовавшаяся на пороге пантера. Судя по зажатой в пасти хищницы оторванной ноге с копытом, она только что вернулась с охоты. Увидев меня, занятого котятами, пантера глухо зарычала. Я замер, прикидывая, как в случае чего буду доставать кинжал, а пушистики кинулись к матери.

Положив остаток своего завтрака на пол, пантера осмотрела отпрысков, убедилась, что ничего плохого я с ними не сделал, и, сменив гнев на милость, снова взяла в пасть ногу. Я думал, что она с котятами удалится в свою комнату, чтобы накормить их, но пантера подошла ко мне, аккуратно положила окровавленный окорок и, не мигая, уставилась в мои глаза. Сообразив, что она ждет ответа, я кое-как сумел справиться с изумлением и сказал:

– Спасибо, соседка.

Пантеру эти слова удовлетворили. Она развернулась, осторожно взяла одного котенка в зубы и вышла из комнаты, подталкивая лапой второго в нужном направлении, а я остался сидеть, пораженный случившимся.

Это что же получается, черная кошка обладает разумом? В принципе, возможно, так как здесь другой мир со своими законами. И если согласиться с этим утверждением, сразу отпадают все вопросы о нехарактерной реакции пантеры на мое появление в ее логове. Хотя существует и более правдоподобное объяснение этому подарку – хищница окончательно приняла меня в стаю и после удачной охоты решила отнести остатки своей добычи, как это делал я. Но почему же в таком случае она ждала моей благодарности?

Так и не сумев определиться с выводом, я нацепил оружие, забрал окорок и отправился к пантере. Там я взял пустой котелок и стал невольным свидетелем процедуры кормления. Замечу, весьма малоаппетитной процедуры, так как за время, прошедшее с момента нашей первой встречи, котятки подросли, мамаша успела отлучить их от титьки и теперь просто отрыгивала им в рот свой завтрак. На меня она посмотрела весьма неодобрительно, так что я поспешил извиниться и смылся готовить себе суп из козлятины. Причем в этот момент я был абсолютно уверен в том, что пантера не обычное животное, а ничуть не глупее меня.

Бодро шагая по залитым солнцем улицам за картофелем, я строил планы на будущее. Похоже, поиски карты затягивались, а значит, в этом городе я застрял надолго. Но разве это плохо? У меня есть надежное убежище, весьма интересные соседи, и с едой перебоев не наблюдается – дичи в округе полно. В общем, грех жаловаться! И плевать, что разных тварей, желающих добраться до моей тушки, хватает с избытком, ведь именно этот риск придавал моей жизни изюминку, которой так не хватало на Земле.

Это было странно. Не так давно я размышлял о том, что в этом диком, но симпатичном мире тоже можно жить, а сейчас внезапно осознал, что мне здесь нравится. Нравятся опасности, подстерегавшие меня за каждым поворотом, нравятся интересные открытия и находки, нравятся схватки и победы, порой достающиеся с большим трудом. И если бы сейчас кто-нибудь предложил мне вернуться обратно, в пустую квартиру, к рутинной работе, серым будням и жизни обычного человека, не знаю, сумел бы я ответить согласием.

Следующая неделя пролетела незаметно. Я все так же ходил по городу, исследовал дом за домом, попутно изучая нравы его обитателей. Выяснилось, что весь этот населенный пункт поделен на кварталы, в каждом из которых главенствовал определенный вид крупных хищников. Так, к примеру, те дома, где я ночевал в первые дни, относились к территории собак. Рядом был район, контролируемый обезьянами, на противоположной стороне города тусовались зомби… ну, и так далее. Даже летучие мыши-кровососы водились только в определенном месте, облюбовав просторный чердак одного из домов, расположенного далеко от логова пантеры. Разумеется, никакого пограничного контроля этих кварталов не существовало, поэтому случалось, что хищники забредали в поисках добычи на чужую территорию, а на запах свежей крови сбегались твари со всей округи.

Кстати, я даже сумел выстроить схему цепочки питания здешней фауны. Она была донельзя примитивна и подчинялась одному принципу – более крупные пожирали более мелких. Единственным исключением были ожившие мертвецы, на которых никто не охотился, так как их мясо было непригодным к употреблению. Я замечал, что дохлые зомби, упокоенные моей рукой, вызывали интерес разве что у своих сородичей и различных насекомых, а прочие твари их решительно не замечали.

Я долго думал, откуда в городе берутся эти ожившие мертвецы. Если остальная живность вопросов не вызывала, так как плодилась с огромной скоростью, то механизм пополнения популяции зомби оставался для меня загадкой. Однако, осматривая одежду мертвяков и те вещи, которые находил у трупов, я пришел к выводу, что они появились здесь довольно давно. Если самому свежему можно было дать от силы год, то находились и те, по шмоткам которых было видно, что они бродят по этому городу больше десяти лет.

Нельзя сказать, чтобы этот вопрос меня беспокоил. Так, вызывал здоровое любопытство, не больше. Ну а сами зомби особых проблем не доставляли, ведь в этом городе у них отчего-то не было вожака, поэтому в большую стаю они не сбивались, максимум – ходили группами по трое. При случайных встречах я их аккуратно и тихо убивал, но лишь чтобы избежать нападения. Целенаправленно истреблять мертвяков смысла не было, так как хороших трофеев они не приносили, но охотились на других тварей, а значит, фактически действовали со мной заодно. Поэтому чаще всего я старался с ними не связываться и терпеливо дожидался, когда ожившие трупы пройдут мимо.

Жаль, с другими хищниками такой фокус не срабатывал, поэтому мне ежедневно приходилось драться за свою жизнь, используя весь подручный арсенал. Да, хотя я поначалу применял только кинжал сектантов, однажды задумался – а что, если заряд этого артефакта ограничен? Вдруг в нем банально сядут батарейки, а я узнаю об этом, только когда раненая тварь вцепится мне в глотку? Вот сюрприз будет! Так что я решил поберечь магический клинок и старался пользовался обычными, потихоньку совершенствуя свои навыки владения ими. Нет, великолепным мечником за эти дни я не стал, но слегка приноровился к саблям, насобачившись быстро вытаскивать их из ножен, да и копьем научился махать уже не как обычной палкой.