– Просто великолепно, твою мать! Неужели незаметно? – ответил я, едва удерживаясь от нецензурщины.

А выдирая клинок из туши смердевшей твари, я задумался о толмачах, радиус действия которых оказался впечатляющим. Интересно, это не мешает иностранцам в общественных местах, когда людей с подобными амулетами много? Или данные магические штучки работают парами?

Вытерев окровавленную саблю пучком травы, я вложил ее в ножны, аналогичным образом поступил с кинжалом и отправился искать свое копье. Вытащив его из земли, я очистил наконечник и задумчиво хмыкнул. Зачем я вообще таскаю с собой эту палку? Особо она мне не помогает, а весит немало. Не проще ли ее выкинуть? Хотя нет, до города – рукой подать, а там это оружие можно сдать какому-нибудь перекупщику…

Яркий свет заставил меня зажмуриться и сквозь зубы помянуть чертей. Видимо, искателю показалось мало лунного освещения, и он активировал светлячок. Оглядев мою разорванную куртку, он сказал:

– Ник, тебя нужно перевязать. У меня где-то в сумке лежала…

– Не нужно! – отрезал я.

– Но ведь твои раны…

– Уже затянулись. И не так сильно меня поцарапали, чтобы бить тревогу. Ты лучше объясни, почему вместо того, чтобы мне помочь, драпанул во все лопатки?

Дишур замялся и, опустив глаза, выдавил:

– Ну, Ник, ты же понимаешь…

– Понимаю, – кивнул я. – И хочу узнать только одно – твои слова о помощи были ложью? То есть мне лучше не рассчитывать, что ты подсобишь найти жилье в Ирхоне, посоветуешь, кому лучше продать оружие… и все прочее?

– Нет, конечно! Как ты мог такое подумать! – возмутился искатель, но под моим насмешливым взглядом сник.

– Ладно, верю, – сказал я после паузы. – Собирайся, нужно сменить место ночлега. Дохлую тварь скоро обнаружат падальщики, а мне не доставит никакого удовольствия наблюдать за их пиршеством… Как и нюхать вонь этой туши оставшиеся полночи, – не упустил я случая напомнить Дишуру о его нахальстве.

– Ты что, Ник, это же стрик! – возразил воспрянувший духом попутчик. – Их даже падальщики не едят, а его запах должен отпугнуть всех хищников покрупнее. Да теперь нам даже дежурить не нужно – можно спокойно поспать до утра, не боясь, что нас кто-нибудь потревожит!

Я с сомнением поглядел на Дишура, но тот с жаром принялся убеждать меня, что лучше и безопаснее места во всей округе не сыскать. Решив довериться искательскому опыту, я не стал спорить и принялся копаться в своей сумке, рассчитывая отыскать там целую рубашку. Искатель тем временем осматривал мертвого вожака зомби и тихонько бормотал себе под нос:

– Вот тварь… Чего же ты так далеко забралась? Никогда вас в окрестностях Ирхона не водилось… Интересно, кем ты был раньше?

Это все мне транслировал толмач. Видимо, громкость речи для его работы не имела определяющего значения. Однако не успел я скинуть лохмотья, как Дишур с изумлением воскликнул:

– Ник, а как тебе удалось ее убить? Ты что, пользовался отравленным клинком?

Я с сомнением покачал головой, так как со стопроцентной уверенностью не мог сказать, был ли яд на сабле служителей Ахета.

– Но ведь от этой раны на животе стрик не мог сдохнуть!

– Я ударил его в грудь. Ты что, не заметил дырку?

– Заметил. Но ведь для этой твари такая рана – не более чем царапина! Даже если бы ты вонзил в грудь стрику копье, он не почесался бы, так как у этих созданий сердце не является жизненно важным органом. Так как же тебе удалось его одолеть?

Понимая, что Дишур не отстанет, я нехотя признался:

– У меня один из кинжалов – магический. Он и помог.

– Кинжал? – глупо повторил искатель. – Дай угадаю, именно он залечил твои раны?

– Не стану спорить. А ты откуда знаешь?

– Один приятель рассказывал о Поглотителе жизни. Получается, у тебя один из таких клинков?

– Получается, так.

– Дай посмотреть! – жадно попросил Дишур.

Но мне не хотелось без острой необходимости отдавать свой артефакт в чужие руки, поэтому я покачал головой. Искателя отказ не огорчил, он подсел ко мне поближе и спросил:

– А ты не хочешь мне его продать? Я хорошую цену дам.

– Нет.

– Ник, ты даже не дослушал! Я заплачу… восемь золотых!

– Все равно, нет.

– Тогда одиннадцать, и отдам тебе всю долю от продажи паучьих яиц. Больше у меня просто нет! А кроме того договорюсь, чтобы тебя приняли в Гильдию вообще без вступительного взноса. У меня получится, обещаю! Подумай, это достойная цена. Ручаюсь, больше тебе за него никто не предложит.

Я тяжело вздохнул, жалея, что вообще рассказал о кинжале, и отрезал:

– Я не стану продавать клинок и в Гильдию твою вступать не собираюсь.

Но Дишур все не унимался. Он погасил светлячок, улегся рядом со мной и продолжил уговоры, надеясь, что я уступлю и соглашусь на его «ну очень выгодное предложение». Вот только именно эти настойчивые упрашивания лучше прочего убедили меня в том, что мой клинок стоил на порядок выше названной искателем цены. Когда же мне окончательно надоели речи Дишура, который успел пообещать мне за кинжал всю добычу, что он принесет из Проклятых земель в течение следующего полугода, я попросил попутчика заткнуться. Понимаю, это было весьма невежливо, но искатель уже успел меня достать.

Чтобы не слушать его разочарованное сопенье, я взял рюкзак и перебрался чуть дальше. Заодно избавился от запаха стрика, который доносил до меня ветерок. Улегшись повторно, я вытянулся и постарался заснуть. Однако недавнее вливание жизненной энергии бодрило не хуже литра кофе, и сон не шел. Тело было наполнено адреналином, который порождал желание двигаться, действовать. Понимая, что завтра снова придется целый день топать, я смирял свое дыхание, расслаблял мышцы и пытался забыться.

Так продолжалось где-то час. Уже успел затихнуть долго ворочавшийся с бока на бок Дишур, небо медленно начало светлеть, а я все лежал бездумно и старался хоть немного поспать. Но практика показывает, что чем больше ты себя убеждаешь, что нужно отдохнуть, тем призрачнее шансы попасть в объятия Морфея. Ни для кого не секрет, иногда бывает – вроде бы и спать хочется так, что челюсть от зевков можно вывихнуть, а заснуть никак не удается. И сейчас у меня была весьма похожа ситуация. Я пробовал считать баранов, козлов, потом перешел на зомби, но успеха все не было. Выходило, что и в эту ночь выспаться мне не суждено.

Но вскоре оказалось, что эти мучительные попытки отключиться были не напрасными. Когда на небе погасли звезды, а до восхода солнца оставалось не больше получаса, я услышал звук извлекаемого из ножен клинка. Постаравшись сделать так, чтобы ритм моего дыхания не изменился, я принялся наблюдать за искателем сквозь ресницы. Дишур медленно встал, стараясь не шуметь, а потом с обнаженным мечом принялся подкрадываться ко мне. Мать его за ногу, он решил зарезать меня во сне? И это после того, как я дважды спас ему жизнь?

Решив дать искателю последний шанс, я не стал сразу кидать в него ножом, а ехидно поинтересовался:

– Не спится?

Реакция последовала незамедлительно, Дишур кинулся на меня, замахиваясь клинком. Вскочив, я едва успел увернуться от выпада, краешком сознанием отметив, что мечник из искателя неважнецкий. Но все равно его железяка умудрилась задеть мое плечо, располосовав и без того драную куртку и оставив на коже глубокую царапину. Схватившись за рукоять одного из ножей, висевших на самодельной перевязи, я отпрыгнул, разрывая дистанцию, и при этом постаравшись сделать так, чтобы на пути бросившегося ко мне противника оказался мой рюкзак. Расчет оказался верен – Дишур споткнулся, едва не растянувшись на земле, и тем самым дал мне время вытащить нож.

Короткий бросок почти без замаха – и небольшая полоска стали вонзилась в грудь искателя, чуть выше солнечного сплетения. Дишур замер, посмотрел на торчавшую из его тела рукоять, не понимая, что уже проиграл, а я вытащил еще один нож. Второй бросок оказался не менее точным, сталь вонзилась в правое запястье искателя, заставив того выронить меч. После этого я обнажил магический клинок, подошел к своему противнику и ткнул его в живот. Сталь вошла в плоть, не встретив сопротивления, а по моей руке заструился холодок, который унял боль в плече. Дишур еще успел посмотреть на меня обиженно, а потом с тихим хрипом рухнул на колени. Спустя несколько секунд его жизненная энергия иссякла.