Я находилась высоко на отвесной скале, подо мной расстилались вековые ели с пушистыми шапками снега на мохнатых вечнозеленых лапах. Деревья, обрамляли жмущееся к скале озеро, которое гладким зеркалом отражало берег и синее небо, а ближе к скалам морщилось от потоков падающей воды.

Резко повернула голову и увидела рокочущий водопад, который стремительными потоками впадал в озеро.

- Он не замерзает даже в самые холодные времена, - сказал Ян, спокойно, - а озеро зовется Лунным.

Я посмотрела вновь на озеро, что полумесяцем тулилось к скале подо мной.

Здесь было так красиво, так знакомо... Внутри все сжалось от невероятной тоски, а грудь вдруг взорвалась рыданием.

Я снова оплакивала свой дом и свою семью. Я выла и плакала, как на Мерцающем, только теперь меня прижимали к себе сильные руки и мужской голос шептал так уверенно, что все образуется, что все будет хорошо, что со временем боль притупится, что наши близкие не исчезают бесследно, что они всегда живут в нас, в нашем потомстве и в нашей памяти...

Следующие два дня прошли в молчаливом согласии. Утром, Ян укутывал меня в одеяло и относил на скалу, по крутым каменным ступеням, которые видимо появились там с помощью его дара. Наверху, мы молча смотрели на ели и слушали водопад. Я плакала, но уже без истерик и не так надрывно. Ян прижимал к себе, опустив свой подбородок на мою голову. К обеду он относил меня обратно в дом, который прятался между деревьями у подножия скалы. Это был небольшой деревянный домик с несколькими просторными комнатами и широкой террасой, что выходила на озеро. Пообедав, Ян выходил во двор и чистил снег или рубил дрова, а я поглядывала на него из окна своей комнаты. Вечером, после ужина, воин зажигал камин и сидел возле него в кресле, читая бумаги и делая пометки на полях, а я читала книги, прислушиваясь к мирному потрескиванию поленьев. Я засыпала первой, подмечая сквозь сон, что Ян так и продолжает держать меня за запястье, когда ложится спать.

На следующий день, когда мы сидели на скале, я поняла, что больше не плачу. Тоска все еще сжимала внутренности, но невыразимая боль притупилась.

- Ты здесь вырос? - спросила я шепотом.

Его руки напряглись, а потом прижали к себе сильнее.

- Да..., этот дом построил мой отец.

Я кивнула и не стала дальше расспрашивать. Хоть и удивительно, что горные живут не только в горах...

- Я тоже потерял свою семью, - сказал Ян тихо.

Я напряглась.

- И как ты это вынес? – спросила тихо.

- Шаг за шагом, Эли, - ответил Ян, - сначала преодолевал насущный день, потом преодолевал следующий. А потом зацепился за свою злость и жажду мести. Я долго готовился, но добился справедливости. И пусть месть не принесла мне освобождение от боли, но на первых порах, это был хороший стимул жить дальше...

- Предлагаешь мне мстить? - грустно улыбнулась я - а если это Стэрк? Повторишь тоже самое? Предложишь оставить собственную даркирию без правителя?

Ян как-то окаменел, я даже дыхание его расслышала спустя лишь пару минут.

- За смерть близких... виновные должны ответить, - видно было, что слова давались ему с трудом, но Ян продолжил - месть за убийство - очевидное последствие совершенных кем-то действий. А за свои действия должен отвечать каждый, даже, если это правящий даркир.

Я не ожидала услышать подобное именно от воина Стэрка. Он ведь приносил ему присягу - клялся в верности, так? По идее, Ян должен был уже связать меня и отправить в Акменс, обвинить в преступных замыслах и обезвредить. Но он сидит здесь, до сих пор меня обнимает и сам рассуждает о мести.

- Я не могу тебе помочь, - сказал Ян тихо, - но и мешать не буду.

Это было сверх моего понимания, настолько невероятно и немыслимо. А потом я вспомнила про его вознаграждение. Если я права, и Стэрк держит в плену кого-то из его близких, то подобная позиция становится более понятной.

Я зажмурилась и спросила:

- Когда ты отвезешь меня в Акменс?

Ян опустил голову на мое плечо.

- Ты еще не выздоровела... - пробурчал он недовольно.

Да, я бы тоже была недовольна на его месте, долгожданная встреча с близким человеком, постоянно откладывалась из-за одной озерной, слабой и никчемной василиски с суицидальными наклонностями.

После обеда Ян рубил дрова так ожесточенно и яростно, что я решила постараться как можно быстрее окрепнуть.

Вечером, воин как обычно вошел в комнату и развел огонь в камине. Я читала очередную главу, когда возле меня на тумбочку Ян поставил небольшую каменную статуэтку. Воин прошел в свое кресло, достал бумаги и погрузился в их изучение.

Я взяла статуэтку и повертела ее в руках. Это был каменный миниатюрный букет цветов с поразительной детализацией. Если бы не размер букета и не снег за окном, я бы решила, что этот букет был живым, а потом обращен в камень.

- Ян..., - протянула я, - ты, что, сам это сделал?

Воин оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на меня в упор. В его глазах играли блики огня, отчего казались просто колдовскими. Ян вернулся к бумагам, а когда я уже и не ожидала что-либо услышать, сказал:

- Да, для тебя.

Мое сердце дрогнуло. Раньше мне делали множество подарков, все они были роскошными, достойными любой даркиры. Но ни один из них не вызвал во мне столько эмоций, как этот каменный букетик.

- Благодарю, - сказала я, улыбаясь.

Следующую декаду, наш распорядок дня практически не изменился. Мы также проводили полдня на скале, но теперь иногда при этом разговаривали. Ян рассказывал о том, как эта местность расцветала всеми красками и запахами в теплый период, что совсем рядом граница с Лизардом, а позади в двух днях пути расположилась столица Акменса. Большая ее часть уходила внутрь вековой скалы, горные василиски, с помощью своего дара, словно скульптуры вырезали свой город в камне.

После обеда Ян продолжал работать во дворе, каждый раз беря все больше и больше куски дерева. Наблюдая из окна, как воин одним взмахом разрубил толстые поленья, я дивилась его силе и размышляла над тем, что ему подобные физические упражнения словно зарядка, ежедневная нужная, но не обременительная нагрузка. Я тоже работала над собой, ходила по комнате, укрепляя мышцы. Когда я уже твердо держалась на ногах, то приклеивалась к Эшли и помогала ей по дому.

Экономка сначала страшно протестовала и махала руками, но я сослалась на то, что это вроде лечебной процедуры, так мой организм быстрее придет в норму. И грозная василиска сдалась, хотя время от времени все же посылала меня обратно в комнату.

К ужину, к нам стали попеременно присоединятся воины Яна. Один из знакомой мне десятки привозил пакет новых бумаг, а увозил те, над которыми Ян уже закончил работу. За это время у нас все побывали по очереди. Олаф, Эльзар, Мор, Ротмир, Дорк и Вальд радостно приветствовали меня и заключали в дружеские объятия. Ужин проходил весело, за рассказами занимательных баек и военных казусов.

Терри, Фолк, Ямс и Кон, в память о прошлом, в объятья меня не заключали, но улыбались приветливо и добродушно. Эти молодые воины были сдержанней, но время за ужином все равно пролетало приятно и незаметно.

Каждый вечер, на тумбочке возле моей кровати появлялась новая миниатюрная скульптура. У меня уже собралась целая коллекция. К первому букетику добавились изумительные своей детализацией и реалистичностью статуэтки горного и озерного василисков, изящный даркирский замок с высокими башенками, а также различные виды цветов и животных, которые я никогда не видела прежде. Каждый раз я благодарила воина за подарок, зачарованно разглядывая и поглаживая очередную статуэтку. Было в этом что-то невероятное и удивительное. Как такому массивному, сильному, опытному, закаленным в битвах воину удается создавать подобные тонкие и красивые вещи?