Советник выбрал одну из самых простых: три квадрата из двенадцати палочек, выложенных в шахматном порядке (один сверху, два снизу по бокам), каждый соприкасается только одним углом с соседним.

— Что это ты задумал? — удивился Асмунд, наблюдая за его действиями. — Друг мой, тебя, никак, одолело раннее старческое слабоумие, раз ты взялся за детские игры?

— Не мешай, будь любезен, я всего лишь хочу кое-что проверить. Кэт, подойди.

Дракона подобралась ближе, с любопытством разглядывая выложенную на столе фигуру.

— Смотри: надо переложить три палочки так, чтобы получилось четыре квадрата.

Дракона свесила на бок длинный язык и глупо похлопала круглыми глазами.

— Похоже, ты слишком многого хочешь от своего фамильяра, — хохотнул Асмунд.

— Я бы с тобой согласился, если бы не знал точно, что это хитрое создание соображает не намного хуже нас с тобой, — усмехнулся советник, — как бы она ни притворялась. Кэт?

Дракона выразительно насупилась, на некоторое время замерла над фигурой, затем уверенно переместила палочки на нужное место.

— Понял? — спросил Ингельд у друга.

— Ну-ка, еще раз! — потребовал тот. — Что-нибудь посложней.

Было еще, потом еще и еще раз. Регди помнил множество разных головоломок, и некоторые из них требовали времени и значительного напряжения разума. В какой-то момент даже Асмунд увлекся одной из задач. Ее никак не удавалось решить, и граф вместе с драконой увлечено перебирал варианты, перекладывая палочки с места на место. Эти двое ухитрялись даже спорить, впрочем, Кэт могла это делать лишь жестами, зато очень выразительно. Сложно не понять, что о твоих умственных способностях думает оппонент, если тот крутит пальцем у виска или выразительно стучит по твоему лбу чешуйчатым кулачком.

— Ну, и кто из нас впал в детство? — поинтересовался советник, устав дожидаться, когда эти двое угомонятся. — Ас, твоя увлеченность меня умиляет. С каких это пор ты стал так серьезно относиться к детским забавами?

— Гм, — грозный глава тайной стражи смущенно кашлянул. — Интересная оказалась задачка. Сам не ожидал.

— Я тебе задачник подарю, — совершенно серьезно пообещал советник другу.

— Буду благодарен, недурная разминка для ума. Ладно, к делу, ты прав, она действительно сможет открыть тайник.

Оба одновременно посмотрели на подобравшуюся, как для прыжка, Кэт. Та попятилась и интенсивно замотала головой из стороны в сторону.

— Что-то она у тебя подозрительно умная, — прокомментировал Асмунд эту пантомиму. — Не бойся, мы тебя прикроем. Но тайник вскрывать тебе все равно придется. — Граф озадаченно полюбовался на чешуйчатый кулачок, скрученный в замысловатую конструкцию. — И что бы это значило?

— Понятия не имею, — советник пожал плечами, созерцая незнакомый жест. — Но думается мне, тебе только что некультурно объяснили что ты неправ.

Асмунд рассмеялся.

— И все-таки она у тебя слишком умная для фамильяра!

Так и знала, что не смогу долго притворяться, актриса из меня, что не говорите, отвратительная. Все намерения вести себя незаметно и не слишком выделяться пропали напрасно. Чего доброго, скоро Ингельд начнет задаваться вопросом: а откуда я, такая вся умная, взялась? С другой стороны, вопросы — вопросами, но ответы на них вряд ли удастся получить. Даже мне, поскольку я их тоже не знаю.

Пока же меня ни о чем не спрашивают, зато эти два авантюриста пытаются уговорить ограбить чей-то сейф. То есть тайник, конечно, но по мне, сейф от тайника отличается лишь тем, что о последнем не должен никто знать. Я только одного понять не могу: зачем, ну, зачем начальнику тайной стражи и советнику короля заниматься воровством? Что такого важного в этом тайнике, принадлежавшем какому-то старому графу? И почему приятель Ингельда не не хочет использовать служебное положение, чтобы достать это важное? Предположим, украсть действительно непросто, но такая серьезная организация, как тайная стража, наверняка, может пойти и официальными путями.

В любом случае, уговариваться на эту авантюру я категорически отказывалась. Не желаю заниматься такими опасными вещами, понятия не имея, как это делается. Странно, но тот факт, что это вообще-то еще и незаконно, меня волновал крайне мало. Уж, во всяком случае, значительно меньше, чем то, что мне просто не нравится авантюра, в которую меня хотят втянуть. И ведь втянут же, как бы я ни сопротивлялась. Потому что, если хорошо подумать, то деваться мне, по большому счету, некуда. Но упиралась все равно до последнего, пусть поуговаривают. Должна ж я хоть моральное удовлетворение получить от процесса, прежде чем рискну своим маленьким драконьим тельцем? В конце концов, это было очень забавно наблюдать, как глупо выглядят двое взрослых мужчин, пытающиеся уговорить малолетнего дракона на совершение несомненного преступления. Потому как и ребенку понятно, что взлом чужого тайника и есть преступление. Очень огорчало, что эти двое остолопов совершенно не понимали скрученной у них под носом фиги, оказывается, подобный жест в этом мире не в ходу. Здорово хотелось проверить, поймут ли они более неприличный жест, все-таки штука почти универсальная, даже если в жизни не видел, интуитивно догадаешься, но изображать этакое я не решилась. Понять, может, и поймут, а вот как отреагируют, совершенно неясно.

Но в конечном итоге мне все-таки пришлось уступить. А что было делать? Надо, так надо.

После моего согласия эти два авантюриста довольно переглянулись, приказали слугам принести завтрак и принялись за инструктаж. Мне в подробностях объяснили, где может находиться тайник, как до него добраться и какой зам ок там скорее всего установлен. Тайник, вопреки моим ожиданиям, покойный хозяин поместья устроил не в своем кабинете и не в спальне. Наверное, я узко мыслю, но почему-то казалось, что именно в таких местах обычно и устраивают тайники. У покойного графа фантазия, очевидно, оказалась побогаче моей, а может быть, местная загадочная магия диктовала место для тайника, но лично у меня никогда в жизни не хватило бы сообразительности искать его в кладовой для прислуги. Весьма, мягко говоря, необычное место для тайника. Хотя, если абстрагироваться от шаблонов, то какая разница, где устраивать тайник, если он существует только для одного человека — хозяина поместья? Да хоть на самом видном месте его устраивай, увидеть сможет только дракон. А против драконов ставятся специальные кодовые замки-головоломки. Тоже штука странная. Понятно, что необходимость заставляет местных изобретать всякие сложности, драконы ведь существа сообразительные, научить их можно довольно многому, с такой-то памятью. Да, в этом я оказалась вовсе не уникальна. Но вот логика… как я уже заметила, с логикой драконы не то, чтобы не дружат, она у них, скорее, какая-то иная. Бывает детская логика? Вот уж чего не знаю.

Как я сама этот хитрый замок вскрывать буду, пока тоже не совсем понятно. Ибо как он может выглядеть, смутное представление составила со слов обоих мужчин. А как разгадывать возможную головоломку — это вопрос. Обычно ведь условия задачи, вроде "сделать это, чтобы получилось то-то" озвучивают вслух или пишут рядом. Иначе как узнать, что именно нужно делать? Плохо, что я пока по-местному не читаю. Пожалуй, можно было бы попробовать научиться, благо время еще есть. Вот только я язык еще не слишком хорошо знаю, получится ли тогда усвоить грамоту?

Впрочем, ладно, присмотрюсь на месте. Тем более что операцию назначили уже на сегодняшнюю ночь. Спешат. Меня даже любопытство заело: что же там такое, в этом тайнике? Мне вряд ли скажут.

Весь день меня старательно инструктировали. Ну, если честно, то только полдня. Потом я просто не выдержала, легла, где сидела, и демонстративно зажала лапами уши. На самом деле вместо ушей у меня всего лишь два маленьких отверстия, но их заткнуть даже проще. От меня, наконец, отстали. Временно, конечно, но хоть так. А то еще немного, и я нервничать начну, потому что, ну, совсем не хочу заниматься вскрытием чужих тайников, даже знать не хочу, как это делается на самом-то деле. Так, отставить панику, хватит дергаться попусту, пойду лучше познакомлюсь с новой телохранительницей. Хоть на настоящего мага посмотрю, если я правильно Асмунда поняла. А то столько слышала "магия, магия", но все равно до сих пор в нее не верю. Сказки какие-то. Ну, не могу я всерьез относиться к такой насквозь непонятной вещи, как магия.