Кристин опаздывала. Алек взглянул на часы, потом осмотрел зону отдыха у канатной дороги в Юнион-парк. Толпа у подъемника была приличной, одни ждали своей очереди, другие отдыхали, сидя за столами для пикника. Но Кристин нигде не было видно, и Алек не мог понять, в чем дело. Она несколько раз опаздывала на уроки, но никогда ему не приходилось ждать так долго. Может, она перепутала час? Ведь когда он говорил о времени встречи, Кристин, похоже, пребывала в полной прострации.

Алек вспомнил, как она выглядела после поцелуя, и еще сильнее захотел увидеть ее. Ну где же она?

Бадди нетерпеливо поскуливал. Собака привыкла, что когда Алек надевал красный жилет, они приступали к работе, а не стояли без дела.

– Знаю, приятель. – Алек рассеянно потрепал пса за ухом, а может, это он ошибся, может, ему следует спуститься к схеме лыжных трас – их обычному месту встреч – и посмотреть, не ждет ли она его там? А вдруг он пропустил ее?

Рация, которая на дежурстве всегда была при нем, затрещала, и раздался голос Трента: «Лыжный патруль передает номеру 14В32. Алек, ты меня слышишь?»

Алек нахмурился и достал рацию из кармана куртки. Меньше всего сейчас ему нужен был этот вызов, ведь наверняка придется спасать какого-нибудь идиота, который проигнорировал запретительную разметку, а что подумает Кристин, когда придет на встречу и не увидит его?

– Говорит 14В32, прием.

– Лыжный патруль номеру 14В32. У нас инцидент у подъемника Фри-Флаерс, требуется твое присутствие. Прием.

Инцидент? Что, черт возьми, за инцидент?

– 14В32 лыжному патрулю. Я занят. Постарайтесь разобраться сами. Прием.

– Нет, думаю, ты должен заняться этим лично. Прием.

– Сообщите подробности. Прием.

– У нас тут лыжница Кристин Эштон. У нее острый приступ панического расстройства...

– Сообщение принял. Сейчас прибуду. Конец связи.

Едва Алек тронулся с места, Бадди тотчас огромными прыжками «ринулся в бой». В рекордно короткое время они добрались от зоны отдыха в Юнион-парке до подъемника Фри-Флаерс. Резко затормозив, Алек осмотрелся, но нигде не увидел ни Трента, ни Кристин.

– Эй! – закричал он оператору подъемника. – Слышал, у вас здесь проблема?

– Они там.

Оператор указал на небольшую площадку недалеко от подъемника.

Сначала он увидел только Трента, который стоял спиной к нему, но, подъехав ближе, заметил сидевшую на большом валуне Кристин. Остановившимся взглядом она смотрела прямо перед собой, сжимая в руках бутылку с водой.

Трент взглянул на подъехавшего к ним Алека:

– Ты быстро.

Не обращая внимания на Трента, Алек снял лыжи и опустился на колени перед Кристин. Ее дыхание было учащенным и поверхностным.

– Эй, – мягко окликнул он ее, – что случилось?

– Я не могу сесть на подъемник. – Она быстро моргала, но глаза оставались сухими. – Я не могу этого сделать.

– Все в порядке. Тебе и не нужно этого делать. – Алек снял перчатку и просунул пальцы под манжету ее куртки, чтобы определить пульс. Пульс был учащенным, и это встревожило его. – Мы просто немного посидим здесь, хорошо?

Кристин кивнула и тяжело сглотнула, пытаясь сдержать подступившие слезы. Бадди ткнулся носом ей в руку, всем своим видом выражая крайнее беспокойство.

Алек бросил взгляд через плечо.

– Что случилось?

– Приступ начался перед подъемником, – объяснил Трент. – Она вдруг застыла, начала учащенно дышать и хвататься за грудь. Операторы решили, что у нее сердечный приступ, и вызвали меня. Крис утверждала, что это просто приступ паники и что через секунду все пройдет, но не похоже, чтобы он прошел. И я понятия не имею, что спровоцировало этот приступ.

– У нее боязнь высоты. – Алек снова повернулся к Кристин: – Ты великолепно с этим справлялась. В чем дело?

Слезы, которые Кристин так долго сдерживала, появились в ее глазах.

– Раньше ты всегда был рядом. А сегодня тебя не было.

– Девочка моя. – Сердце у него сжалось, он опустился рядом с ней на камень и нежно обнял Кристин.

– Мне очень жаль. – Она положила голову ему на грудь, шлема на ней не было, и ее шелковые волосы коснулись его подбородка. – Мне так стыдно.

Алек посмотрел на Трента:

– Не беспокойся, все под контролем.

– Ну что ж, оставляю ее на тебя.

Трент собрал свой рюкзак, встал на лыжи и с заметным облегчением заскользил вниз. И Трентон, и Алек вместе бывали в разных переделках, рисковали своими жизнями ради спасения других, но когда дело касалось плачущих женщин, Трент всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

Пытаясь успокоить Кристин, Алек погладил ее по спине, а Бадди улегся у ее ног.

– Итак, расскажи мне, что произошло. Утром, когда ты была вместе с отцом и братом, все прошло нормально?

– Сначала – да. – Она выпрямилась и вытерла лицо перчатками. От ветра и холода щеки у нее обветрились. – Как ты сказал, я хорошо справлялась со своими страхами и думала, что с этим покончено. Перед первым подъемом я даже не колебалась. Мы вместе сели в кресла, и я подумала, как все здорово. Вообще никакой тревоги. Но потом, я не знаю, мы проехали уже половину пути... – Дыхание Кристин вновь стало неровным.

– Вот, выпей воды. – Алек протянул ей бутылку и подождал, пока она сделает глоток. – Теперь лучше?

Она кивнула.

– Мы были на середине, когда Робби начал дразнить меня, как это он обычно делает.

– А как он это делает?

– Ну, он говорит что-то вроде того: «Так ты и в самом деле думаешь, что ты можешь обогнать меня, да? Возможно, нам стоит сделать несколько прыжков, а отец будет вести счет». И я ему сказала: «Хорошо, давай». И тогда отец вздохнул и сказал: «А может, я сейчас объявлю Робби победителем и с удовольствием проведу день без ваших никому не нужных состязаний? В любом случае мы знаем, что он выиграет».

– Что? – Алек в удивлении покачал головой. Как мог отец, которого она так сильно любила и уважала, так обидеть свою дочь? – Да уж!

– Вот так! – Щеки Кристин немного порозовели. – И он совершенно не понимает, как обидно слышать такое!