Сколько Джек не думал на эту тему, ничего хорошего ему в голову не приходило. Одному ему ни за что не справиться. И он уже знал, кого следует попросить о помощи, но это знание не доставляло ему никакого удовольствия. Напротив, сама возможность ввергала его в глубочайшую депрессию.

Но делать все равно было нечего. Приходилось действовать. Тяжело вздохнув, Джек встал и направился на поиски своей дражайшей супруги.

Он нашел ее в саду, сидящей на качелях с книгой на коленях и коробкой конфет.

— Приятно проводим время? — осведомился Джек.

Гвен подняла голову и отозвалась:

— Допустим. Вам что-то не нравится?

— Я просто в восторге. Мне нужно поговорить с тобой.

Девушка положила в рот очередную конфету и воззрилась на него в ожидании.

— Я присяду? — поинтересовался Джек, не дождавшись ее приглашения.

Подумав, Гвен убрала коробку и кивнула. Муженек сел рядом и проговорил:

— Послезавтра приезжает сэр Роуэн. Знаешь, кто это?

— Ваш опекун, — последовал незамедлительный ответ.

— Правильно. Так вот, мне нужна твоя помощь.

Гвен едва не поперхнулась конфетой и уставилась на него во все глаза.

— Что? Моя что?

Не выразив свою мысль до конца, она закашлялась. Джек похлопал ее по спине.

— Аккуратней, детка. Так и подавиться недолго.

— Спасибо, котеночек, — мгновенно среагировала она.

Он рассмеялся.

— Ладно, уговорила. Ты не детка.

Гвен покосилась на коробку, но потом решила, что пока рисковать не стоит. Неизвестно, что еще придет Джеку в голову.

— Хорошо, вы сказали, вам нужна моя помощь. В чем?

— Мы должны изобразить влюбленную пару.

Она возблагодарила Бога, что теперь ее рот не был ничем занят. Это было еще более неожиданно, чем первая фраза мужа. Увидев ее вытаращенные глаза и полное изумление на лице, Джек хмыкнул.

— Нужно выразиться яснее. Итак, ты прекрасно знаешь, в каком дурацком положении я нахожусь. Сэр Роуэн бдительно следит за мной и строго контролирует мои расходы. Твой отец сообщил ему кое-какую информацию, которая может все испортить. Так вот, сэра Роуэна следует разубедить в этом. Но дело в том, что одного этого мало. Ты должна будешь подтвердить мои слова, и тогда лучше будет, если он подумает, будто мы — идеальная пара.

— Странно, — наконец, проговорила Гвен, — почему я должна в чем-то убеждать вашего опекуна? Это ведь ваш опекун, вот вы его и убеждайте. Может быть, он вам и поверит.

— Ты кое-что выпустила из виду, дет…, - он осекся и тут же поправился, — Гвен.

Она приподняла брови, признавая, что он удачно вывернулся. Стало быть, кое-что все-таки оседает в его памяти. Никому не хочется, чтоб его называли котеночком, поросеночком и тому подобными жуткими прозвищами.

— Что именно я выпустила из виду?

— Ты забыла о деньгах, которыми меня ссужает мой опекун. И о процентах. Знаешь такое слово?

— Ясно, — кратко отозвалась девушка, мрачно посмотрев на него.

— Вот-вот. И я рад, что ты такая понятливая. Та что, приезд сэра Роуэна и его убеждение тебя очень даже касаются.

Не выдержав, Гвен скорчила гримасу. Как это ни отвратительно, а Джек был прав. Именно деньги и являются ключевым моментом во всей этой истории. Всем они очень нужны и необходимы. И если их вдруг не станет, это отразится и на самом Джеке, и на Гвен и даже на Эрнестине.

— Мне это тоже не нравится, — согласно кивнул Джек, — но ничего с этим не поделаешь. Приходится поднапрячься, чтобы исправить ошибку твоего отца.

— Оставьте в покое моего отца, — пробурчала девушка недовольно.

— Да сколько угодно. Но только его непосредственное участие и вызвало всю эту суматоху. Учти, не я это придумал.

— Надолго приезжает ваш опекун? — задала Гвен практический вопрос.

— А это уж как ему в голову взбредет. Предупреждаю сразу, он очень непрост. С ним нужно быть осторожнее. И если ты думаешь, что если будешь просто сидеть с чинным видом, сложив ручки на коленях, то сумеешь его убедить, то очень ошибаешься.

— А что я должна делать? Стоять на голове? — съязвила девушка.

— Не знал, что ты умеешь, — хохотнул Джек, — должно быть, незабываемое зрелище. Жаль только, что сэр Роуэн его не оценит.

— Печально, но что именно я тогда должна делать?

— Ну, во-первых, нужно накрепко усвоить, что мы с тобой муж и жена.

— Это крайне тяжело. Почти невыполнимое условие.

— Пять минут послушай, а потом выскажешься. Во-вторых, причину нашей свадьбы озвучивать не надо. В-третьих, язвить и ехидничать тоже. В-четвертых, вспомни все же как меня зовут и не путайся. И никаких котеночков.

Гвен фыркнула.

— В-пятых, придется на время представить, что мы любим друг друга. Это самое сложное, но думаю, ты справишься. Если, конечно, постараешься. И если называешь меня по имени, то добавляй к этому нечто вроде: дорогой, милый или любимый. Можешь придумать какое-нибудь слово специально для меня.

Гвен засмеялась, пораженная тоном, которым было это сказано, но главное, конечно, содержанием.

— Конечно, — отозвалась она, — непременно придумаю что-нибудь в этом духе.

— Да, совсем забыл. Почаще улыбайся, иначе у сэра Роуэна могут возникнуть подозрения.

— С ума сойти можно. А для себя вы какие-нибудь условия придумали?

— Не волнуйся, мне предстоит самое сложное.

— Рада, что вы не додумались свалить все на меня. Хоть что-то себе оставили. Не понимаю только, как у вас получится убедить вашего опекуна в том, что мисс Харгрейв — это лишь плод его воображения.

— Кстати, это еще одно, о чем я хотел бы поговорить с тобой.

— Да? Отлично. Новые инструкции?

— Правильно мыслишь, Гвенни. Сэр Роуэн очень не любит Эрнестину. Хотя точнее будет: он не любит любого по фамилии Харгрейв. Все родственники давным-давно решили не пускать никого из них на порог и не общаться. Тот, кто нарушает это правило, подвергается осуждению, упрекам и наконец, остракизму. В моем случае, это лишение содержания на неопределенное время. Поэтому, нужно убедить опекуна, что ее визит был единственным и он пришелся как раз в то неудачное время, когда твой отец решил тебя навестить. А он все неправильно понял. Говорить буду я. Тебе лишь остается подтвердить, что мисс Харгрейв ты в тот раз видела впервые в жизни.

— А что скажут слуги?

— Я тоже думал об этом. Не волнуйся, все решено.

— Ясно, — отозвалась Гвен, — неясно только одно: почему слова влюбленной супруги имеют больше веса. У вас с ней что, какие-то шашни?

— Что за глупость пришла тебе в голову? — возмутился Джек, — конечно, нет!

— А то, насколько я вас знаю…

— Ты меня знаешь? — тут он прищурился, — да что ты вообще обо мне знаешь? Ничего! Ты строишь свои догадки на основании сплетен.

— Только не говорите, что в них нет ни слова правды.

Гвен решила, что время волнений миновало и теперь она спокойно может заняться прерванным занятием. Девушка достала из коробки новую конфету и сунула в рот.

— Может быть, просветишь меня, что именно обо мне говорят соседи?

— Вы не знаете?

— Откуда мне знать! Они в моем присутствии находят другие темы.

— Хорошо, раз вы так просите, — Гвен пожала плечами, — они говорят, что вы развратник, повеса, пьяница и дебошир. Что у вас нет ничего святого и что вы совершенно не считаетесь ни с чьим мнением. У вас нет ума, чтобы следовать разумным советам, воспитанности, чтобы вести себя как следует и чувства меры, чтобы понять, как вы зарываетесь. Но главное, чего у вас нет — это совести и стыда. Это новость для вас?

Джек ошеломленно покрутил головой.

— Судя по всему, я просто чудовище.

Она фыркнула.

— Мною, наверное, пугают благовоспитанных девиц.

— О да. Для них вы — самое главное пугало в округе. Говорят примерно так: "Если ты не будешь вести себя как полагается, я выдам тебя за мистера Лестрейджа", — тут Гвен откровенно расхохоталась.

— Ты — чуткая и деликатная девушка, это я давно понял, — заключил Джек, — но давай вернемся к обсуждаемому вопросу. Тебе все ясно?