Подведем баланс. Крымская кампания была проиграна, но Крым отстояли. При этом армия, несмотря на тяжелые потери, не подверглась разгрому. Кавказская, наоборот, – выиграна с подавляющим преимуществом. В итоге Восточная война закончилась вничью. Поэтому и не мог понять французский дипломат барон де Буркэнэ – «кто в ней победитель, а кто побежденный».

После договора от 2 декабря 1854 года Австрии с Англией и Францией о возможном вступлении Вены в войну на стороне антироссийской коалиции светоч нашей дипломатии Горчаков напугал Николая I Австрией, а себя Крымской войной! Крымский синдром в дипломатии Горчакова был очень стойким и наложил негативный отпечаток на его деятельность до конца карьеры. Можно сказать, он его надломил. Отсюда таким невнятным и был Парижский мирный трактат 1856 года. Четырнадцать лет потребовалось ему, чтобы оправиться от пораженческих настроений и заявить, что «Россия выходит из того положения сдержанности, которое она считала для себя обязательным после Крымской войны». Но в связи с неблагоприятными для России решениями Берлинской конференции по итогам Русско-турецкой войны 1877–1878 годов синдром пораженчества к Горчакову возвращается, и он пишет Александру II: «Нам придется снова возвратиться к режиму сдержанности».

– Рассказ о Горчакове вы начали с напоминания его известного афоризма, который так «пленил» российских политиков и дипломатов, что и по прошествии ста пятидесяти лет кандидат в президенты России Путин свою программу внешней политики на 2012–2018 годы назвал: «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить». По-моему, пора из этого добровольного и мифического горчаковского «плена-сосредоточения», позже это назвали изоляционизмом, освобождаться.

– Спасибо, смелые оценки и, как мне кажется, верные. Сейчас предлагаю перебросить мостик через столетие – от Крымской кампании к Крымской конференции 1945 года. Тем более что вы хотя и не участник, но очевидец этого величайшего события российской и международной политики и дипломатии. А затем предлагаю поговорить о состоянии дипломатии после Крыма.

– Согласен, мы уже говорили о достижениях и просчетах российско-советско-российской внешней политики и дипломатии. Уверен, будем к этому вопросу возвращаться неоднократно. Как международные дела, так и состояние государств-участников проходят через стадии взлетов и падений. Иногда дух захватывает от солидарных действий основных мировых игроков. Но чаще накатывает состояние стыда от лицемерия и вероломства их лидеров. В таких ситуациях государства ведут себя как самые недобрые люди. Почему так? Были же и Крымская, и Потсдамская конференции, была блестящая история создания ООН. А вот создание ОБСЕ и вступление России в Совет Европы – это, по моему мнению, роковые ходы. Или еще можно отыграть назад? Это что, провал дипломатии или просчет политиков? И еще. Мне кажется, что после названных великих событий мировая, а с ней и наша дипломатия с середины 80-х годов прошлого века вошли в стадию глубокого общего кризиса. Что впереди? Хаос и война как извечное средство его разрешения? Попробуем разобраться.

– Более семидесяти лет прошло со времени великого события в политической истории XX века, всемирной и советско-российской дипломатии – Крымской конференции глав антигитлеровской коалиции. Поэтому еще на прошлой встрече мы договорились посвятить этому событию как можно больше времени. Я специально посмотрел источники и освежил в памяти и то, что наблюдал сам, и то, что происходило за закрытыми дверьми. Почитайте мои наброски на эту тему под названием «Курортный роман».

«Итак, кто автор идеи о проведении конференции? Почему в Крыму? Каковы заслуги ее основных участников – глав государств? Какова ее роль в контексте внешней политики России?

Прежде всего следует отметить такое обстоятельство: в истории международной политики и дипломатии ни до этого события, ни после него не было случая, чтобы для решения судеб мира собрались деятели такого калибра. И Сталин, и Рузвельт, и Черчилль были величайшими государственными деятелями всех времен и народов. Так распорядилось время! Именно поэтому принятые ими решения до настоящих дней являются определяющими для мироустройства. А теперь о самой конференции.

В феврале 1945 года из крымской Ливадии от имени трех держав антигитлеровской коалиции на весь мир прозвучали многообещающие слова их лидеров:

«Совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной… Только при продолжающемся и растущем сотрудничестве и взаимопонимании между нашими тремя странами… может быть реализовано высшее стремление человечества – прочный и длительный мир…»

Уинстон Черчилль, Франклин Д. Рузвельт,

Иосиф Сталин

Приведенное выше торжественное обязательство Великобритании, США и СССР о стремлении к прочному и длительному послевоенному миру зафиксировано в тексте Заявления о результатах работы Крымской конференции под названием «Единство в организации мира, как и в ведении войны». Конечно, в прямом смысле его нельзя назвать клятвой. Но по существу это есть самое настоящее официальное обещание хранить и укреплять мир, завоеванный в общей борьбе с фашизмом, и после окончания войны.

Войну выиграли! Но клятву сохранить единство, к великому сожалению, вскоре, увы, забыли…

Теперь на Западе нередки попытки переписать военную историю, а также случаи осквернения и уничтожения памятников воинам, на крови которых клялись их вожди. Более того, современные лидеры США и Великобритании (двух членов коалиции, которая, как следует из текста Заявления, заключалась бессрочно) на днях не менее громогласно заявили о стремлении нанести как можно больший вред внешнеполитическим позициям и экономике России, пообещав «разорвать ее в клочья». Вот такое единство!

При этом политические карлики делают вид (или действительно не понимают), что таким образом они не только угрожают безопасности третьего члена коалиции, но провоцируют опасный международный конфликт и проявляют черную неблагодарность к потомкам тех миллионов советских воинов, которые жертвенно спасли их предков, да и народы всей планеты от фашизма – коричневой чумы XX века.

По окончании Тегеранской конференции 1943 года лидеры стран антигитлеровской коалиции договорились встретиться снова, как только потребует обстановка.

К осени 1944 года Сталину и Рузвельту стало понятно, что для координации усилий по нанесению решающих ударов по противнику и определения послевоенного устройства Германии такая встреча чрезвычайно необходима. Однако британский премьер Черчилль тянул, надеясь, что теперь они обойдутся и без Сталина. Больше того, он все больше склонялся к мысли о сдерживании Красной армии путем заключения сепаратного мира с внутренними противниками Гитлера в самой Германии.

Голубой мечтой британца был план совместно с немцами отбросить нас назад к границам СССР. Другого мнения был Рузвельт. Для США с разгромом Германии война, увы, не оканчивалась. Оставалась Япония. И президент понимал, что без помощи СССР война на Тихом океане может затянуться надолго, с непредсказуемым концом. Поэтому-то у Черчилля не было шансов реализовать свой коварный план без согласия Рузвельта. Также Рузвельт задумал идти на четвертый президентский срок, и поэтому требовалось наглядно продемонстрировать избирателям, что он хорошо понимает, с кем и как привести страну к полной победе.

В связи с этим обстоятельством Рузвельт в июле 1944 года откровенно писал Сталину: «Мы приближаемся ко времени принятия дальнейших стратегических решений, и такая встреча помогла бы мне во внутренних делах». Какие такие внутренние дела не мог решить президент США без помощи Сталина? А такие – впервые в политической истории США и вопреки стойкой традиции ограничения президентского служения двумя сроками Рузвельт, заканчивая третий (!) срок, решил идти на четвертые выборы. И для успеха на них ему необходима была яркая демонстрация военного триумфа. Встреча «тройки», как ничто другое, могла послужить этой цели. Однако принятие окончательного решения о ее проведении постоянно откладывалось…