– Именно! – кивнул Алистер. – Я раскопал кучу сведений о всяких продуктах, когда разрабатывал свой знаменитый замороженный буррито с арахисовой пастой и картофелем.

– Он хорошо продавался?

– Ну-у, не очень. Зато я узнал, что рядовой ирландец съедал от двух до трех килограммов картофеля в день и был вполне здоров!

– Нам выдают полкило в день на всех, – напомнила Натали Кабра. Она разломила чахлый клубень и вскрикнула. – Боже мой! У меня руки страшнее обезьяньих лап! Все, что угодно, отдала бы за крем и пилочку для ногтей!

– Руки как руки, – пожал плечами Тед.

– Только без обид, Тед, но ведь ты слепой! – воскликнула Натали.

Алистер поспешил вмешаться, пока дети не поссорились окончательно.

– Хуже другое: нам почти нечего пить. Жажда убьет скорее, чем голод.

– Давайте и в плохом находить хорошее, – заметил Фиске.

– Отличная идея! – вскинулась Натали. – Вот и начни первый.

– Ну… – Фиске смутился.

– Хватит уже! – отрезала Нелли. – Ссориться нам нельзя – не останется сил на борьбу.

– Чтобы бороться, нужно хотя бы приблизиться к противнику, – заявила Рейган, с трудом переводя дух. Она пыталась отжиматься на здоровой руке, но вместо ста раз у нее получилось только шесть.

Нелли и Феникс поманили Алистера к себе.

– Что случилось? – тихо спросил он.

Феникс наклонился к нему и прошептал прямо в ухо:

– По-моему, Рейган недолго жить осталось.

Внедорожник мчался по темным холодным улицам. Аттикус усиленно рылся в сети и пытался выяснить, с какого бриллианта снята копия.

– Нашел! – выпалил он. – Камень называется «Золотой юбилей», принадлежит королю Таиланда и выставлен в Пергамском музее.

– Где-где? – подскочил Дэн.

– Пергамский музей всего в трех кварталах отсюда, – отметил Джейк, указывая на экран навигатора.

Припарковаться решили неподалеку от музея. Прибыв на место, дети так и не придумали, как украсть бриллиант.

– Это самый охраняемый музей в Берлине, – вздохнул Аттикус, справившись в интернете. – Его экспозиция включает в себя Античное собрание, музей Передней Азии и Музей исламского искусства. На прошлой неделе выставку с «Золотым юбилеем» открыла сама Ангела Меркель, канцлер Германии. Ежегодно здесь бывает более миллиона посетителей, и…

– Прекрати, мы не на экскурсии! – перебил его Дэн. – Нужно придумать, как пробраться внутрь и стащить бриллиант.

Аттикус насупился, но Дэну было плевать. Он потянулся к дверной ручке.

– Осталось всего два часа!

– Погоди, – остановила брата Эми.

Дэн обреченно вздохнул.

– Ну, чего еще?

– Нельзя просто ворваться в музей и выбежать оттуда с уникальным бриллиантом! – воскликнула Эми в панике. – Надо придумать какой-нибудь план.

– Еще бы! Только давай быстрей. – Дэн демонстративно посмотрел на часы.

– Зайдем по одному, с интервалом в десять минут. Вероятно, Интерпол разослал наши фотографии по всем музеям Европы. Поэтому держаться вместе нельзя.

Эми достала из сумки рыжий парик.

– Ни за что не надену! – вскинулся Дэн.

По пути в Самарканд Дэну пришлось вырядиться рыжеволосой девчонкой по имени Ширли Клипхорн – так придумали Кэхиллы в Эттлборо.

– Это для меня, – сказала Эми и бросила на брата укоризненный взгляд.

– Тогда я надену бейсболку.

– Дэн, иди первым и разыщи бриллиант. Следом Аттикус, твоя задача разузнать все про сигнализацию и систему наблюдения. Я войду третьей и пронесу фальшивый камень. Будем все время на связи и соберемся вместе, когда разведаем обстановку.

– А что делать мне? – спросил Джейк.

Эми смущенно вспыхнула, Дэн скривился.

– Останешься машине. Двигатель не гаси, если все получится – подхватишь нас на выходе.

– Значит, я водитель, – сказал Джейк без всякого выражения.

Дэн посмотрел на часы.

– Время пошло! Увидимся внутри.

Он открыл дверцу и вылез. Несмотря на холод Дэн был рад – куда лучше хоть что-то делать, чем говорить об этом часами. Снег падал большими белыми хлопьями, тротуары занесло почти по колено. Неудивительно, если выяснится, что музей уже закрыт. Эми потеряла столько времени зря! Алистера или Феникса могут убить в любой момент…

Как достать бриллиант, если там закрыто?

Дэн добрался до площади перед музеем и немного успокоился: через главные двери все еще шли посетители. У обочины притормозил автобус, из которого высыпали школьники. Кепок ни на ком не было, поэтому Дэн снял свою и пристроился в хвост группы. Кто-то обратился к Дэну по-немецки. Он ничего не понял, изобразил улыбку и кивнул в ответ. Вряд ли его спросили, не он ли знаменитый похититель предметов искусства Дэн Кэхилл, он же Ширли Клипхорн. Ребята просто проявили дружелюбие – они тоже улыбнулись и выстроились за своими учителями.

Дэн смешался с группой и вошел в музей. Возле каждого контрольно-пропускного пункта толпились посетители. Они стряхивали снег с пальто, шапок и зонтиков и проходили внутрь. Дэн постучал по микрофону.

– Народу уйма! – прошептал он.

– Что с охраной? – спросила Эми.

– Плохо дело. – Дэн положил рюкзак на ленту конвейера. – Рентгеновские аппараты и металлодетекторы. Есть и хорошая новость: охранники никого особо не разглядывают. На меня едва посмотрели. Аттикус идет?

– Уже вылез из машины.

– Тогда до встречи!

– Дэн? – позвала Эми, но тот уже прервал связь.

Джейк обернулся и посмотрел на нее.

– Что там?

– Дэн внутри, – ответила Эми, не вдаваясь в подробности.

– Садись-ка вперед!

– Зачем?

– Со стороны покажется подозрительным: я впереди, ты сзади, – нетерпеливо проговорил Джейк.

Эми открыла дверцу. Не то чтобы она подчинялась его приказам, просто Джейк прав. Снова прав. Она не знала, что и думать. В семидесяти пяти процентах случаев он ведет себя как редкостный зануда. Остальное время он спит…

Эми села впереди. Она почувствовала тепло тела Джейка, острый, чуть пряный запах пота мешался с запахом кожаных сидений. Было в этом что-то дразнящее и притягательное.

– В чем дело? Что тебя тревожит?

– Кроме Интерпола, что висит у нас на хвосте, семерых заложников, которых надо спасти и кражи бесценного бриллианта?

Джейк улыбнулся.

– Да, что кроме этого?

Эми пристально посмотрела на него и решила ответить честно.

– Дело в брате. Я очень за него боюсь. Неправильно это, когда тринадцатилетний мальчишка столько знает о кражах.

– Согласен, для того чтобы примкнуть к международной банде похитителей предметов искусства, нужно дорасти хотя бы до шестнадцати. Как ты. – Он помолчал. – Тем не менее, я тебя понимаю. Аттикус уже знает больше, чем я узнаю за всю свою жизнь. И это страшно. С одной стороны он маленький мальчик, с другой – ходячий суперкомпьютер. А тут еще эти Хранители…

Перед смертью Астрид, мать Аттикуса и мачеха Джейка, призналась сыну, что она – Хранитель и передала ему свои полномочия. Однако подробностей не знал никто.

– Тебе что-нибудь известно о Хранителях?

– Совсем немного, – ответила Эми, отводя взгляд.

Она не сильно покривила душой, хотя не рассказала Джейку о своих подозрениях: скорее всего, Хранители защищали семейную реликвию Кэхиллов – золотое кольцо, аккуратно встроенное в корпус швейцарских часов Эми. О кольце знали единицы, и Весперы так жаждали им завладеть, что едва не убили Эми.

Надо сменить тему. Эми посмотрела на часы.

– Аттикус наверняка уже зашел в здание.

– Я с тобой!

– Нет.

– Аттикус – мой брат. Я за него отвечаю!

– Лучшее, что ты можешь сделать для брата – остаться в машине и держать двигатель включенным!

Джейк собрался было возразить, однако Эми поспешно выскочила и хлопнула дверцей.

Вот как с ним надо, подумала она и усмехнулась. Она снова улыбается… Что с ней такое?

Аттикус думал вовсе не о собственной безопасности. Он стоял в очереди и размышлял о том, каково это – быть международным похитителем бриллиантов.