С последним происходило что-то необычайное, революционное, жизнеутверждающее. Гамов преобразился. Если бы он и без того не был столь молод, можно было бы сказать, что он помолодел. У Гамова словно выросли крылья. Того недавнего недотепы, выпивохи и неудачника, Костика уже не было и в помине, а те люди, что знали Гамова раньше, припоминали, что несколько лет назад уже видели в его глазах этот завлекательный магический блеск, чувствовали в его движениях и речах мощную, одушевляющую энергетику. Только сейчас это был другой Гамов. Если бы его друзьям Шурику Артеменко и Антохе Казакову некоторое время назад сказали, что он, Гамов, станет лицом глобального космического проекта, они просто пожали бы плечами с недоумением и вязкой примесью досадливого сожаления. Костя?.. Гамов?.. Полнокровно вольется в дело мирового масштаба и приступит к форсированной семинедельной подготовке по программе профессора Крейцера, подкорректированной и одобренной специалистами из Звездного городка?
Но будем кратки… Тем более что все равно полноформатное освещение проекта «Дальний берег» едва ли возможно и даже уместно в нашем повествовании.
Между тем разворачивание отдельных этапов проекта происходило с четкостью и синхронностью, удивлявшей даже многих искушенных дипломатов ведущих держав. В самом деле, даже наиболее амбициозные и влиятельные госструктуры и ведомства, такие как все то же американское НАСА или Европейское космическое агентство, действовали в соответствии с общим планом работ и стройно влились в общую струю. Громадная станция по частям перебрасывалась на орбиту для последующей стыковки и сборки. Ракеты-носители взлетали со всех крупнейших космодромов планеты, захваченной предвкушением грандиозного столкновения с иной цивилизацией: с космодрома Куру во Французской Гвиане, главной стартовой площадки Еврокосмагентства; с Шуанчэнцзы, что в китайской провинция Ганьсу, где была возведена новая гигантская, почти стометровая, монтажно-испытательная башня; с Восточного испытательного полигона на мысе Канаверал; и конечно же с крупнейших в мире космодромов — Плесецка и легендарного Байконура, арендуемого Россией у Казахстана. Активно использовалась и плавучая платформа «Морской старт», международная стартовая площадка в Океании, находящаяся под контролем сразу нескольких государств, как-то: Россия, Украина, США, Норвегия.
Безусловно, все было не так гладко, как о том говорили мировые СМИ и вещал Координационный центр проекта в Москве. Так, к примеру, был замолчан весьма странный инцидент, имеющий прямое касательство к одному из высших руководителей некой сверхдержавы… Этот деятель отказывался ставить свою подпись под важным научным заключением, что конечно же не могло не внести некоторой сумятицы в развертку той части проекта «Дальний берег», которая отводилась на долю данной сверхдержавы. Координирующая, фактически ведущая, миссия россиян вызывала у него отторжение на генетическом уровне. В одно прекрасное утро он нашел у себя на столе в рабочем кабинете (в прекрасно охраняемом кабинете сверхсекретного научно-исследовательского Центра!) модель проектируемой станции, точную копию в уменьшении 1:200. Пока важная персона задавалась резонной мыслью, каким образом эта модель попала к нему на рабочий стол без ведома службы безопасности и, главное, без непосредственного распоряжения, выяснилось: мини-корабль оказался ДЕЙСТВУЮЩИМ. Модель вдруг оторвалась от поверхности стола, о-очень медленно проплыла от одного края столешницы до другого, вдоль двигательных модулей потекли полупрозрачные потоки зеленоватых частиц, и у видавшего виды старого волка глаза полезли на лоб, когда модель станции, на мгновение замерев в упруго застывшем воздухе, вдруг набрала внушительную скорость и…
…исчезла.
Это произвело на высокую персону впечатление куда большее, чем сенсационные научные выкладки неслыханного проекта «Дальний берег» и даже совершенно фантастический график орбитальной сборки станции, который до сих пор неуклонно претворялся в жизнь вот уже две недели как. Несговорчивый шеф, не найдя вменяемого объяснения тому, чему он только что стал свидетелем, уверовал, что у русских в самом деле имеется феноменальная технология, которой нет и не предвидится равных.
…Эффект в самом деле был оглушающим. Вот, к слову, следователь Грубин мог немало порассказать о подобных трюках. Примерно в то же время Костя Гамов, знавший о возможностях Элькана несколько больше, чем подавляющее большинство обитателей планеты, спросил:
— А зачем вся эта эпопея с доставкой на орбиту сегментов и модулей с помощью ракет-носителей, если существует куда более действенный, быстрый и дешевый способ — твоя технология телепорт-переброски? А, дядя Марк?
— Я думаю, вопрос риторический. И ты сам прекрасно понимаешь, отчего я поступаю именно так, а не иначе. Я не могу сейчас обнародовать, что имею технологию телепортации. Телепортация несет с собой качественно новые возможности, а насколько я успел изучить историю вашей цивилизации, эти люди никогда не могли устоять перед искушением обратить эти возможности во зло. И не заставляй меня повторять тебе очевидное…
Разговор этот происходил в Координационном центре в Москве. Но было еще несколько узловых точек проекта, многие из которых, правда, не получат освещения и даже не будут названы на страницах нашего повествования. В конце концов, проект «Дальний берег» и без того получил широчайшее освещение в электронных и иных СМИ; под него даже был открыт особый спутниковый канал, на котором шла круглосуточная трансляция того, что происходит на орбите. Картинка орбитальной сборки время от времени прерывалась включениями с мест, пресс-конференциями ответственных лиц и заявлениями официальных пресс-служб. Не последнее место на этом канале занимала и строгая физиономия Кости Гамова, сияющая, словно бриллиантами, свежей белоснежной улыбкой. Бриллианты эти были заделаны в оправу стильного светлого пиджака по соседству с великолепным галстуком, а также безупречной прически, разительно контрастировавшей с недавними дачными космами Гамова.
Впрочем, это отступление… Итак, о точках, что были чрезвычайно важны для проекта в границах России. Прежде всего это частный НИИ профессора Крейцера в Подмосковье, где в течение последних нескольких лет были смоделированы, сконструированы и проверены опытным путем пробные образцы двигательных, навигационных и охранных систем корабля, который в данный момент собирался на орбите. Тремя другими узловыми точками следует признать объекты федерального, если не глобального, значения: Государственный космический научно-производственный центр им. Хруничева, Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. Королева, а также Звездный городок. В нем, как повелось в течение последних десятилетий, составивших целую космическую эпоху, занимались подготовкой космонавтов для будущего полета. Как уже упоминалось, кроме профессионалов и специалистов узкого профиля, обладавших известным уровнем соответствующей подготовки, на ускоренных курсах занимались и несколько десятков граждан, доселе не имевших отношения к космонавтике. Из числа этих счастливчиков, прошедших многоуровневый отбор по особой программе профессора Крейцера, планировалось отобрать шестнадцать человек, долженствующих составить так называемую Ординарную программу экипажа. Чуть меньше половины тех, кто проходил ускоренную семинедельную подготовку в Звездном городке, были иностранные граждане: два француза, украинец, несколько китайцев, индус, японец, венгр, представители еще нескольких государств, не относящихся к космическим державам. Американцы готовили своих астронавтов отдельно, Европейское космическое агентство (несмотря на присутствие в Звездном городке нескольких граждан из стран Евросоюза) тоже укомплектовало группу кандидатов…
Не останавливаясь на деталях подготовки Ординарной группы в Звездном городке, скажем, что у многих вызывал иронию и даже шуточки ряд нюансов, присутствующих, скажем, в теоретической, анкетной стадии отбора. Там были совершенно дурацкие вопросы, ну например:
