Дикие волчицы редко придавливают щенков, но с уверенностью утверждать это невозможно. В неволе самки поедают умерших щенят. Они часто нервничают, весьма остро реагируют всякий раз, когда их хоть сколько-нибудь побеспокоят, после чего начинают перетаскивать щенков в новое или в старое логово. Но при появлении в пещере охотников самки нередко отползают вглубь и не совершают никаких попыток защитить волчат. Множество свидетельств об этом объясняется тем, что страх пересиливает «материнский» инстинкт.

Есть сведения о приеме волчицами осиротевших чужих малышей.

Волчьи логова, несмотря на выводок, всегда абсолютно сухи и чисты, поскольку «мать» облизывает облегчившихся щенков. Никому не известно, долго ли это продолжается. Впрочем, мы в данном случае можем ориентироваться на наблюдения за своими собаками — пока щенкам не исполнится пять-шесть недель, когда они полностью освоятся за пределами гнезда.

Волчица обычно щенится в логове. Волки, однако, не всегда испытывают предчувствие или получают предупредительные сигналы, которые заставляли бы их оставаться в логове. Есть несколько свидетельств, когда беременные волчицы оказывались в момент родов слишком далеко от дома и были вынуждены подыскивать для этого подходящее место. Со временем они перетаскивают малышей в собственное логово. Можно увидеть, как волчицы переносят совсем маленьких щенков, держа их посередине туловища так, что только голова и хвост выглядывают из углов пасти «матери». Некоторые несут щенков, схватив их за загривок.

В период выкармливания щенков «матерью» волк-«отец» практически исчезает, но вскоре вновь присоединяется к семейству. Самцы койотов, лис и некоторых других плотоядных держатся в стороне от самок во время беременности и в течение нескольких дней после рождения детенышей.

В случае гибели волчицы, после того как щенки подросли достаточно, чтобы обходиться без молока, заботу берет на себя «отец» и даже перетаскивает их в новое логово, если старое оказывается потревоженным.

Браунинг утверждает, будто самцы выполняют работу, обычно приписываемую «матери», — поглощают пищу, несут ее домой в желудке, а в логове срыгивают. (Мы можем оспорить это утверждение, поскольку исследования последнего времени показали, что суки срыгивают пищу под воздействием гормонов и это связано с процессами воспроизводства и лактации.).

Никто не сомневается, что это проделывают волчицы. В Колорадо, у входа в волчье логово, обнаружили огромное количество срыгнутого мяса — 150 фунтов. Оно привлекло несметное множество мух и издавало чудовищный запах. Свидетель, сообщивший об этой находке, говорит, что семейства волков в период выращивания щенков перебираются с места на место раза четыре — из санитарных соображений.

Известно, что один волк приносил домой пищу за двадцать миль, чтобы накормить волчицу и щенков.

Еду доставляют домой не только родители. Явно все члены стаи носят пищу «матери» и щенкам. Одни тащат ее прямо в логово, другие прячут на расстоянии от ста ярдов до полумили. Возможно, волки-охотники наедаются досыта и приносят домой остатки, так как редко съедают запасы, закопанные неподалеку от логова.

Волчата выходят из логова в трехмесячном возрасте, иногда раньше. Они вместе с родителями отправляются на охоту, останавливаясь на день-другой в укромных местах, где родители по ночам учат их убивать добычу. Наблюдавшие за малышами отмечают, как свободно резвятся они в такие моменты. Отсутствие родителей не заставляет их прятаться и таиться. Но, обнаружив поблизости человека, они впадают в панику и мчатся в укрытие.

Волчата остаются с родителями всю первую зиму, как минимум, до марта. Возможно, они расходятся с появлением в логове нового выводка. Некоторые живут в семье несколько лет.

Охотники и звероловы, набредавшие на щенков, рассказывают, что замечали неподалеку родителей. Сетон отмечает преданность волка волчице. Самец часто выступает в роли охранника, стоя, как правило, на каком-то возвышенном месте, или приманки, когда старается отвлечь внимание всех, кто слишком близко подойдет к логову.

Отношение самца к выводку проявляется не только в охране и отвлечении посторонних, но и в доставке пищи, хотя он и не входит в логово. Если щенка вывести из укрытия и оставить, самец будет его охранять.

Малыши пищат, когда голодны, и «мать» им отвечает. Они сидят в логове, даже имея возможность выползти. Только в дневное время месячные щенки могут вылезти из укрытия. Они скоро догадываются, откуда берется еда, и, проголодавшись, лезут «матери» в пасть, пока та не срыгнет.

Наблюдатели расходятся во мнениях по поводу срока, в течение которого волчица выкармливает щенков молоком. Один утверждает, будто он длится до пяти-шести месяцев, другой — до шести недель, а еще кто-то — до восьми. Когда малышам исполняется три месяца, «мать» может брать их на короткие прогулки или на охоту.

Один из излюбленных звероловами способов отлова самцов или самок состоит в том, чтобы положить ярдах в пятидесяти от логова убитого щенка. В одном случае беременная волчица попала в ловушку в том месте, где ощенилась. Самец, явно пытавшийся прийти ей на помощь, попался в другой капкан в том же самом месте. Зверолов отловил все семейство. Рассказывавший об этом Сетон замечает: «Что тут скажешь! Единственный шанс на отлов и уничтожение этих великолепных созданий мы получаем, играя на их благороднейших чувствах — любви к детям и преданности друг другу».

Звероловы успешно пользуются семейной верностью волков. Они обнаружили, что, если поймать одного члена семейства, убить его и утащить останки, другие пойдут расследовать, что произошло с их родственником. Таким образом отлавливали в ловушки, расставленные рядом с местом отлова первого волка, целые семейства.

Члены семьи часто пытаются вызволить попавшего в капкан. Их переживания очень трогательны. Они стоят вокруг, царапают цепь, воют, наносят длительные визиты, пока их не вспугнет охотник, на которого волки никогда не нападают.

«Мать» держится в логове или поблизости, пока щенкам не исполнится три недели. В логово к двухнедельным щенкам начинают входить «отец» и другие члены семейства. Когда щенки подрастают и учатся ходить, все члены семейства оказывают им внимание. Даже другие самцы позволяют щенкам по себе ползать. Рассказывают о выводке, жившем в одном логове, откуда родители перетащили малышей в другое, побольше, где росли другие щенки.

В одном логове на Аляске семь переярков и пять щенков жили вместе одной семьей. Семейство состояло из взрослой пары с щенками, а остальные пять переярков (самка и четыре самца) были, скорее всего, их детьми из предыдущих выводков, которые еще не завели собственных семей. Все это подводит нас к вопросу о волчьей стае. Что это такое?

Наблюдатели сообщают нам, что волчья стая — это живущее вместе семейство, иногда группа семейств. В одной стае насчитывалось тридцать два волка, но в большинстве случаев они состоят из пяти-семи взрослых особей. Это признак общительности. «Ни у кого из других хищников, — замечает Сетон, — она не проявляется в столь высокой степени».

Когда речь заходит о волчьей стае, можно услышать массу историй о том, как кто-то кому-то рассказывал, будто видел двух самцов, сражавшихся за первенство. Насколько мне известно, подтвердить факт подобных сражений свидетельством из первых уст никому еще не удавалось. Зачем, в конце концов, драться, если стая — одна семья? Другое дело — бой между самцами, когда член одного семейства пытается вторгнуться на территорию другой семьи.

Что касается волков-одиночек, ученые называют их просто изгоями. Одни слишком состарились и не могут убивать, сточив зубы до десен. Другие потеряли пару. Вероятно, даже самки, попавшие в этот разряд, не подбирают себе нового партнера. Вопрос о продолжении рода для таких волков закрыт.