– Хорошо, – отозвалась она.

Вместе с Аш и асверами мы вернулись к лагерю угольщиков. Днём огненные псы выглядели не такими большими, как рисовало воображение в темноте. Пара псов едва доставала мне до пояса. Клыки у них ещё не до конца сформировались, и издалека их можно было принять за очень крупную собаку.

Я прошёл к небольшому углублению в земле, рядом с которым насыпали две огромные кучи земли. Наверное, сюда планировали закладывать дерево, а потом засыпать землёй, формируя небольшой холм. Посох, который достал Матео, выглядел очень внушительно и скорее напоминал произведение искусства. Покрытый узорами, в локоть длиной и с полукруглой тёмной сферой на конце. Выполнен он был из тёмного полированного камня. Воткнув его в землю наполовину, я отошёл как можно дальше, насколько позволял лагерь. Кстати, за лагерем протекал небольшой чистый ручей, сейчас почти полностью обмелевший.

– Ивейн, Илина, смотрите: я вам покажу, а вы потом других научите.

Установив куб магического тарана на землю, я вложил в небольшое углубление квадратную пластинку, судя по весу, выполненную из чистого золота. На одной из сторон пластины были выгравированы какие-то знаки, в то время как вторая сторона блестела от полировки.

В кубе что-то щёлкнуло, и меня обдало жаром. Я сразу вспомнил день, когда пылала улица, и я оказался в её центре. Почти сразу жар отступил, но не исчез. В углублении, куда я воткнул посох, ярко полыхал огонь высотой метра полтора. При этом он походил не на костёр, а на острое пламя свечи. И если по краям огонь был ярко-оранжевый, то ближе к центру он приобретал необычный голубоватый оттенок.

Огненные псы начали подходить к огню поближе, пропуская вперёд самых маленьких. Несколько секунд, и жар совсем исчез, словно пламя было холодным белым огнём. Аш мотнула головой, оскалилась.

– Она говорит, что огонь вкусный и достаточно горячий, – перевёл я для женщин. – Ещё бы как-то измерить, как быстро огонь поглощает силу из куба. Если его нужно будет заряжать раз в два-три месяца, то нормально.

– И сколько сил ты хочешь тратить на них? – спросила Илина. – И не будешь ли ты похож на мумию через полгода или год?

– Я же сказал, посмотрим. Вы последите за ними. Если что, уберёте пластину, и огонь погаснет.

– Это понятно, – сказала Ивейн. – Но я тоже считаю, что ты слишком добр к ним.

– Я не добрый, а расчётливый. Всё, пойду составлю компанию супруге императора. А то подумают невесть чего.

Остаток дня прошёл на славу. Девчонки выпили по кружке чая и убежали искать весеннюю собачью травку, которую почуяла Лиара. Женщины долго допытывались, что я собираюсь делать с огненными псами, но я сказал, что скоро они уйдут на запад искать место для спокойной жизни. В свою очередь я составлю им компанию, чтобы по пути не случилась беда. Ни Бристл, ни Елена мне не поверили, но настаивать на «правде» не стали.

Огненные псы насытились где-то часа за полтора и дружно завалились спать прямо в угольном лагере. Я ходил, смотрел – на месте, где был установлен посох, земля немного потемнела и кое-где даже спеклась. Но заготовленное для обжига дерево, хранившееся неподалеку, не загорелось и даже не затлело. А ещё мы стали свидетелями смешной картины, как Лиара и принцессы пытались накормить Аш той самой собачьей травой. Лиара её даже сама жевала, показывая как это вкусно. Вот только уговорить её попробовать у девчонок так и не получилось.

Когда солнце скрылось за верхушками деревьев, и на поляну опустилась холодная тень, мы собрались в обратный путь. Куб я решил забрать с собой, планируя за несколько дней до отъезда наполнить его чистой магической силой. И ещё немного поэкспериментировать. Когда мы почти дошли до выхода из леса, нас догнала Аш.

– Вы идите, – сказал я Бристл. – Поговорю с ней и догоню вас.

Я подождал, пока они выйдут на дорогу, тянущуюся вдоль кромки леса, и подошёл к Аш. Она почему-то хотела, чтобы другие люди ушли, прежде чем говорить. Даже учитывая то, что понимал её только я. Покосившись на Илину, которая ни в коем случае не хотела оставлять меня одного, Аш разжала зубы. Мне на ладони упала скомканная окровавленная повязка. Плотная серая ткань в половину ладони шириной и длиной метра полтора. Она была обильно покрыта пятнами бурой, засохшей крови, а побывав в зубах Аш, пахла горьким пеплом.

Спросить, зачем мне это нужно, я не успел. С оглушительным звоном колокола в голове сознание вылетело из тела. Калейдоскоп разноцветных картинок замелькал перед глазами, и я очутился рядом с небольшой ареной для боёв. Грязно-серый песок, местами мокрый от крови, высокие каменные стены, окружающие площадку. По песку брезгливо ступал невысокий молодой мужчина в лёгком шёлковом наряде небесно-голубого цвета. Длинные рукава и развивающиеся полы наряда, из-под которых проглядывают высокие белые сапоги. В руке он сжимал длинный изогнутый меч, украшенный золотом и драгоценными камнями. Он шёл по направлению к пятерке людей в лохмотьях и изодранных доспехах Имперского легиона. Они стояли с мечами в руках, но не спешили нападать. Наконец, один из них бросился вперёд, замахиваясь для удара, но потерял равновесие и, неуклюже споткнувшись, рухнул на песок. Он с силой сжал изодранную рубашку напротив сердца, словно пытался вырвать его из собственной груди. Короткая агония боли, и мужчина умер.

Смотрел я на это с необычного ракурса, предположу, что глазами Аш. Она отвернулась, уставившись на каменную кладку, поэтому, что происходило внизу, я не видел. Когда же она вновь посмотрела вниз, в живых оставался всего один пленник. Мужчина в шёлковом наряде, на котором появилось несколько красных капелек, убрал меч в ножны, расставляя руки в стороны. Лохматый парень, неумело сжимающий меч, не выдержал и бросился на него, рассчитывая проткнуть мечом, но, как и первый, упал, засучил ногами и умер.

Рядом с развлекавшимся господином появился слуга. На серебряном подносе он нёс золочёную шкатулку. Мужчина задрал рукав шёлкового наряда, показав серую полоску ткани, испачканную кровью. Она была намотана от запястья до самого локтя. Он осторожно размотал её, сложил несколько раз и убрал в шкатулку. Затем взял шкатулку с подноса и ушёл с арены.

Аш моргнула, и день сменился полумраком. Теперь она лежала на дорогом ковре в каком-то шатре. Справа от неё примостилась невысокая жаровня, в которой потрескивал огонь, не дававший тепла. В поле её зрения находилось дорогое необычной формы кресло, обитое мягким бархатом. Фрукты в большой чашке на низеньком столике рядом. Но взгляд Аш был направлен на знакомую шкатулку, лежащую на кресле. Недолго думая, она встала, носом откинула крышку и, забрав повязку, выскочила в чёрный провал выхода из шатра.

– Берси, – Илина потрясла меня за плечо.

– Что? – я озадаченно посмотрел на неё, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты заставляешь ждать остальных. Если ты собрался провести тут ночь, так и скажи, я отправлю…

– Нет, нет, всё, пойдём.

Я взял Илину под руку, кивнул на прощание Аш и зашагал по дороге к выходу из леса. Свободной рукой сунул скомканную повязку за пазуху. Потом буду разбираться, что мне досталось.

* * *

– Берси, – Бристл заглянула в рабочий кабинет, застав меня за письмом. Я аккуратно водил пером, стараясь писать ровнее. В последнее время так редко беру в руки перо, что теряю сноровку.

Бристл подошла к столу, положив на него конверт с Императорской печатью. Точно такой же мне вручали, когда звали на зимний бал. Только в тот раз передали с рук на руки, а тут почему-то через Бристл. Непорядок.

Отложив перо, я насыпал на только что написанные строчки мелкий песок, затем смахнул его в коробочку.

– Лучше бы встретился лично, – сказала она, умудрившись прочитать первые две строчки.

– Не хочу. Обойдусь письмом. Что тут?

Сломав печать на послании, я быстро прочёл его, хмыкнул, передал Бристл.

– Ровно за день до отъезда.