— Хорошо, Софи. Спасибо. А теперь мне пора идти, я… меня немного знобит, — я думала только о том, как добраться домой и поразмыслить над сложившейся ситуацией. — Если вспомнишь название земель, в которые мог полететь Вильгерн, пришлёшь письмо, ладно?

— Пришлю, конечно, пришлю! Ступай домой и скажи Адне и Кинне, чтобы сварили тебе хороший бульон!

Попрощавшись с Софи, я хотела было раскрыть зонт и спуститься вниз по улице, но вспомнила про золотое семечко. Куда бы его спрятать? Я посмотрела на это чудо, и мне померещилось, будто бы оно забилось, запульсировало в моей руке, подсказывая решение… Я положила семечко в рот, и оно приросло к моей левой щеке изнутри. Вскоре я его уже не чувствовала, но точно знала, что подарок королевы Мэйи в сохранности, и я его не проглочу. Золотое семя оберегала фейская магия.

Распахнув зонт, по которому немедля застучали крупные капли дождя, я направилась домой. И была так поглощена своими мыслями, что не замечала никого и ничего вокруг; толкнув случайного прохожего, я, не глядя, извинилась и хотела обойти его, но не тут-то было.

— Не слишком ли большой зонт для такой маленькой девушки? — раздался в ответ на мои извинения знакомый голос. Очень знакомый. Мерзкий, капризный голос избалованного драконьего отпрыска.

Я уставилась на молодого Черлиэна из рода Хеннет, не веря своим глазам. Да, это, несомненно, был он — его полноватая фигура в золотистом щегольском сюртуке с белыми чешуйками, его бледное лицо с мелкими чертами и недобро прищуренными голубоватыми глазами, его собранные в хвост светло-коричневые волосы. Успевший изрядно промокнуть под дождём, Черлиэн встал под мой зонт и, держа его вместе со мной, тихо продолжал:

— Не сопротивляйся, Феолике. Не поднимай шум. Даже если твои способности проснулись, ты не успеешь ничего сделать. Я сожгу тебя, а потом скажу, что ты первая напала.

— Чего ты хочешь? — выдохнула я, едва не потеряв сознание от страха. Меня всю трясло.

— Ого, уже и на «ты» заговорила! Гляди-ка на неё, — Черлиэн ухмыльнулся. Я смотрела на его холёную руку, сжимавшую зонт дядюшки Риффи, и вспоминала, сколько раз эти пальцы больно щипали меня в детстве. Сколько тычков, ударов кулаком под рёбра, в живот и в грудь мне пришлось вытерпеть от Черлиэна, не терпевшего возражений от прислуги, к которой причисляли и меня с раннего возраста.

— Послушай, — в сумбуре мыслей промелькнула, как мне показалось, годная идея. — Давай ты меня отпустишь, а я отдам тебе редчайший артефакт, какого нет ни у кого!

Черлиэн недоверчиво покосился на меня.

— У тебя-то, оборванки, он откуда?

— Феи подарили, — мне было нечего терять, и, по сути, я сказала полуправду. Молодой Хеннет подумал, почесал свой нос, где на кончике грозил выскочить небольшой розовый прыщ — сколько я помню, у него всегда была плохая кожа, — и, наконец, протянул:

— Ну, ла-а-адно. Веди меня к артефакту, покажешь, а я решу, стоит ли он того, чтобы не говорить матери и отцу о твоём убежище. А пока, — его пальцы впились в мою руку, и та отозвалась давней, знакомой болью, — буду крепко держать птичку за крыло, чтоб не улетела!

Пока я, ни жива ни мертва, шла рядом с Черлиэном, он рассказывал, как очутился в городке Лейта.

— Отец и мать всё про свои традиции, да про традиции, — Черлиэн сморщил пухлое лицо, — а я тайком решил слетать, на эту академию Эльдрейни посмотреть, на часы, а потом и к мороженщице заглянуть. Ну, понятно, платить ей не собирался. Она же человек, пусть радуется, что потомок благородного рода Хеннет одарил её своим вниманием!.. А хороша эта Софи? — с неожиданным интересом спросил он.

Я мысленно порадовалась, что Черлиэн не успел заглянуть к моей подруге, а сразу наткнулся на меня.

— Не знаю. Смуглая… Черноглазая…

— Ага, вот и хорошо, — довольно кивнул Черлиэн, ещё больнее сжимая мою руку. Синяки останутся наверняка. — Такие мне по вкусу! Говорят, ей больше сорока, но это тоже не беда!

Миновав таверну «С драконьего благословения», я подумала с чувством нахлынувшей тоски, что вижу яркую, приветливую вывеску в последний раз. Зайти бы, попрощаться с тётушкой Кьясой и дядюшкой Риффи… Нет. Нельзя было отвлекаться от своей идеи.

— Смотри, не вздумай меня обмануть, — в сотый раз предупредил Черлиэн. — Если это артефакт боевой, то просто не успеешь пустить его в ход!

— Никто тебя не обманывает, — устало ответила я, — всё, чего я хочу, это избавиться от преследования! И артефакт не боевой, — я говорила правду. Собеседник почувствовал мою искренность и успокоенно кивнул.

Наконец, мы шагнули в дом. Судя по голосам в отдалении, Адна и Кинна мыли посуду на кухне. Успею ли я попрощаться хоть с ними? Но задерживаться на этой мысли не стала и прошла по коридору в свою комнату, сопровождаемая Черлиэном, который всё так же цепко держал меня за руку. Зонт мы оставили в прихожей.

— Ну, и где твой артефакт? — нетерпеливо поинтересовался молодой Хеннет. Я подвела его к кровати и сунула руку под подушку, бормоча:

— Сейчас, сейчас. Да где он, куда завалился…

Ещё шесть дней тому назад кожаный мешочек с пыльцой антифея, подаренный мне Вильгерном, был надёжно спрятан в лесу. Но, узнав, что меня ищут, решила, что такое средство надо всегда хранить поблизости. Теперь же развязать тесёмки и запустить пальцы внутрь мешочка было делом нескольких мгновений. Я выдернула руку, сжатую в кулак, из-под подушки, и бросила пыльцу в лицо Черлиэну.

Вскрикнув, он выпустил меня, начал тереть глаза. Я схватила мешочек с остатками пыльцы. И, когда Черлиэн попытался, не глядя, атаковать меня огнём, легко потушила его.

— Стань ужом! — крикнула я, так резко попятившись, что шаль тётушки Кьясы слетела с моих плеч. Я стукнулась об угол стола, и бедро обожгло болью. — Стань ужом!

Черлиэн завизжал, скрываясь в серой дымке, а когда она рассеялась, моему ошеломлённому взору предстала змейка. Тяжело дыша, я смотрела, как она уползает прочь, пока меня не вернул к реальности испуганный крик Адны:

— Дара! Что происходит?!

Они с сестрой стояли напротив раскрытой двери моей комнаты. Лица служанок побелели, и казалось, обе сейчас хлопнутся в обморок. Я опомнилась, кинулась за ужом и, подхватив его на руки, выпрямилась. Змейка хотела вырваться на свободу, но я с силой сжала её скользкое тело, показывая, что лучше со мной шутки не шутить.

— Простите меня, — я смотрела то на Адну, то на Кинну. На обеих были знакомые передники с оборками, руки мокрые. Сёстры точно мыли посуду, вот только есть из неё мне больше не придётся. — За мной охотятся враги. Я должна немедленно уйти, и, — вздохнула, с трудом сдержавшись, чтобы не расплакаться, — передайте мой привет и горячую благодарность тётушке Кьясе и дядюшке Риффи. Вильгерн потом всё объяснит. А я… может, когда-нибудь смогу вернуться.

Близнецы смотрели на меня, слишком растерянные, чтобы задавать вопросы. Наконец, когда я пошла к выходу с извивающимся ужом на руках, Кинна окликнула меня:

— Так и думала, что вы, Дара, не из нас. Не человек.

Оглянувшись, я уловила на её губах едва заметную улыбку.

— Пожила ведь среди драконов много лет, — объяснила Кинна. — Изучила их повадки. Но вы не бойтесь. Если кто придёт спрашивать, не скажем ничего. Наше дело — убираться, и нос в чужие тайны не совать, да, Адна?

— Да, — придя в себя, кивнула её сестра. — А то и оттяпать могут. Нос-то.

Я поблагодарила их и вышла. Дождь прекратился, и я отстранённо подумала: вот и хорошо, зонт больше не был нужен. Лишь бы не думать о чём-то другом… лишь бы не сорваться в слёзы и бесполезные причитания.

Едва мне удалось добраться до ближайшего леса, как уж выскользнул из моих рук и уполз под влажные листья. Я проводила его взглядом. Интересно, как долго продержится волшебство? Напрасно я отпустила змейку. Надо было убить её безо всякой жалости, и тогда Черлиэн больше не смог бы мне грозить. И Софи… Он грозился, что зайдёт к Софи…