Никто не знал ответа на этот вопрос. Темнота светлее не становилась, и в машине по-прежнему ничего не было видно. Витя и Арина попытались толкнуть дверь – но она не поддавалась, потому что была закрыта снаружи на ключ.

– Доигрались, – констатировал Витя.

– Слушайте, – зашептала Арина – в темноте хотелось говорить только шепотом, – собаки тут явно есть, но они на нас почему-то не бросаются.

– Они в клетках, я успел увидеть! – отрапортовал Антоша. – И потрогал. Железные клетки.

– А если бы они были не в клетках, мы тебя бы по клеточкам собирали сейчас, – сказала Арина в сторону Антоши, – по фрагментам.

– Ага, – усмехнулся Витя, – ДНК бы со стен счищали…

– Бросились бы на тебя собаки с перепугу всей кучей и разорвали.

– Ох… – Антоша, видимо, действительно в момент своего отчаянного порыва найти Биму не учел этого варианта.

– Вот тебе и «ох»…

– А я еще хотел сейчас попытаться в клетках Биму на ощупь искать, – поделился своими планами Антон. – Он же отличается от других собак. И попонка на Биме надета, и шерсть его я на ощупь помню. Мяконькая.

– Даже не думай, – предостерегающе сказал Витя и, крепко взяв Антона за воротник куртки, притянул его поближе к себе. – Вот без рук и останешься. Мало тебя кусали сегодня?

– Ну что, мы ничего не сможем сделать, пока куда-нибудь не приедем, – сказала Арина, – так что придется только ждать. Но как же здесь воняет… Не люблю я за это собак. Да и котов тоже…

Машина ехала и ехала, собаки, а их было, судя по голосам, три штуки, скулили и даже выли. Иногда казалось, что среди этого концерта слышится голос Бимы, и тогда ребята по очереди посылали ему сигнал: «Бима, Бима!» Может, он и отзывался, а может, за него это делала какая другая собака – понять было сложно. Во всяком случае, безумного лая, по которому уж безошибочно можно было Биму определить, слышно не было. Но в такой ситуации явно не до бесшабашного гавканья – тут не только собака, но и человек взвоет.

Но Витя, Арина и Антоша не выли. Они мужественно терпели, стараясь не представлять себе, на чем они в темноте сидят, куда еще могут вляпаться, если протянут руку или ногу, что их ждет в конце этого пути. Собаки больше их переживали, наверное, свое заточение и страдали-томились…

И вот машина остановилась. Она и раньше останавливалась, но, видимо, на светофорах, а потом поездка продолжалась. И когда машина остановилась совсем, Витя, Антоша и Арина были бодры, спокойны и готовы ко всему. Или так им казалось.

– Ну что, Николаич, принимай-ка товар! – раздался с улицы уже хорошо знакомый ребятам голос мужика-водителя. – Ой, что я тебе привез, что привез! Любо-дорого работать с таким материалом! Ух, глаз так и радует.

– Здорово, Барбос! А ну давай посмотрим, – ответили ему. – Открывай свою душегубку. Только аккуратно. Все клетки запер, не как в прошлый раз? Не бросится на меня никто?

– Не-а, Николаич, все в полном порядке… – заверил водитель машины, которого сейчас назвали Барбосом, а он охотно на это прозвище откликнулся.

Звякнули ключи. В густую темноту фургона упала узкая полоска света, затем она стала шире – дверцы отворялись…

– Во, смотри, сейчас покажу! – весело говорил мужик по кличке Барбос, явно стараясь угодить своему Николаичу. – Чудо мех, супермех!

– Ну-ну-ну, что там у тебя такое? – послышался заинтересованный голос невидимого Барбосова собеседника. Голос этого невидимого показался Арине Балованцевой вроде как знакомым.

А когда окончательно распахнулись двери и…

– Да ну, что это за мех – крашеный чебурашковый… – начал было незнакомый дядька, под рукой мужика Барбоса просовывая голову в фургон.

Еще бы мех его устраивал – потому что взгляд дядьки уткнулся аккурат в курточку Антоши Мыльченко, сшитую, как верно подметил дядя, из искусственного чебурашкового меха коричневого цвета.

– Это… Вы откуда тут взялись? – Мужик в ватнике, то есть Барбос, сделал шаг назад, поскользнулся, не удержался на ногах и, махнув руками в воздухе, начал заваливаться назад.

Удивленный дядька отскочил, и Барбос грохнулся толстой ватной спиной на притоптанный снег.

– Вы как сюда попали? А ну вылазьте сейчас же! – бросился к ребятам дядька. Но вдруг осекся…

Потому что Арина воскликнула:

– Дядя Валера? Это вы! Вот это да!

Да, и она его узнала, и дядя Валера, коммерсант дядя Валера, который приходил просить у Константина Александровича денег, узнал Арину. И шапку дареную на ней узнал. Узнал и растерялся…

– А я-то думаю, что это у вас тут за шкурные разговоры какие-то, – продолжала Арина, приглядываясь к дядькам возле машины и к тому, что находилось вокруг. – Меховое производство у вас, дядя Валера, я помню. Но собаки-то тут при чем?

Пока Арина вела разговоры, Антоша бросился в глубь фургона, где из-за того, что открылись двери, наконец-то стало светло. Там, как он и предполагал, стояли клетки. В клетках сидели собаки.

Собак было не три, а четыре. Две пушистые болонки, одна из которых, видно, от испуга, обделалась, перемазалась с ног до головы и стала слипшейся, а не пушистой, красивая лайка с густой серой шерстью, похожей на волчью. И Бима, розовой тряпкой валяющийся в углу клетки!

– Я видел его еще там, у гостиницы! Я не ошибся! – воскликнул Антоша, бросаясь на колени и дергая прутья клетки. – Бима, маленький мой!

– Бима, Бима, хороший! – услышав Антошины крики, Арина тоже кинулась к пуделю.

И только Витя Рындин остался в дверях. Потому что оба мужика грозной поступью двигались на него.

Барбос, урод, ты зачем их привез? – зарычал свирепеющий на глазах дядя Валера. – Зачем?!

– Да это не я, это они сами… – взбираясь на ступеньку, бормотал очумевший Барбос. – Николаич… Тьфу, в смысле Валерий Николаевич, это они сами как-то в машине оказались. Я их сейчас враз оттуда выкину. А ну пошли отсюда!

С этими словами он схватил Витю и попытался выволочь его на улицу. Но Барбос не знал этого парнишку – самого выдающегося спортсмена не только в своей параллели, но и, наверное, во всей школе. Витя вывернулся из рук Барбоса, схватился за дверцу – и когда Николаич, в смысле предприниматель дядя Валера, тоже дернулся к нему, с размаху долбанул его этой дверцей по лбу. Дядя Валера отскочил на метр от машины. Схватился за лоб и страшно обиделся.

– Арина, забирайте пуделя – и надо сматываться отсюда! – оборачиваясь к ребятам, крикнул Витя.

– Не хочет! – отозвалась Арина. – Он упирается и не хочет вылезать, Вить!

– Вот придурок, – скрипнул зубами Витя. Он держал двери, чтобы не пускать в фургончик мужиков и таким образом дать возможность Арине с Антошей забрать розового дурачка из клетки. – Ну, тащите его тогда вместе с клеткой.

– Попробуем! – отозвалась Арина. Вслед за ней затявкал, громко и надрывно, безмозглый Бима.

И все-таки двери открылись. Но перед этим на улице состоялся разговор-молния.

– Барбос, ты понимаешь, что за девчонку ты привез? – наливаясь багрово-томатным цветом, рычал Валерий Николаевич.

– Ну, чью-то дочку, да еще и ребят… – крякнул Барбос, которому в защищенное ватником пузо ощутимо ударился тяжелый кулак босса. – Ой, а чего?

– Они не должны ничего тут увидеть!

– Дык… Понятное дело, Николаич! – согласился Барбос. – И не увидят. Ну так, давай я их свезу вон на пустырь, да там и выкину. В жисть они к нам дорогу не найдут! Или в лес отвезу. Во, точно! В лес еще даже лучше. Пусть там побегают!

– Эх! Нет! – взвыл Валерий Николаевич, вновь порываясь ударить Барбоса. – Они ж все равно сегодня-завтра домой попадут. И она расскажет, что я тут… Что мы тут… А мне завтра нельзя. Завтра должно быть все чики-пуки… Быстро, Барбос! Выволакивай гадов из машины! И в бокс их надо оттащить! Да! И закрыть там!