Я поймала себя на коварной улыбке. Ага!
Сколько можно сидеть на шее у Полин? Помнится, уговор звучал как «один обед каждый день в течение года». А если народу в списке гораздо меньше, чем дней в году, значит, скоро я пойду по второму кругу. Так или иначе, но до середины зимы мне можно не задумываться о питании, а просто отлавливать тех, кто попадется.
Но пока лучше двигаться по списку. Я постучала ногтем по имени «Хальдред из Хьорна». Интересно знать, на каком факультете учится Хальдред. Помнится, на некромантическом. Это было бы неплохо, потому что Шэнди Дэнн собирает своих студентов задолго до начала семестра…
— Яльга, оставь ты книжки! — подала голос Полин. — Пойдем попьем горячего шоколаду! Мне с тобой поговорить надо! Ой…
Я подхватила падающую вазочку с печеньем и ногой отодвинула кучки учебников подальше к стене.
В понятие «попить горячего шоколаду» Полин вкладывала несколько иное содержание, нежели все остальные. Туда входило несколько видов булочек, масло, мармелад, странный белый сыр, который можно было намазывать ножом, гренки ну и, разумеется, этот самый шоколад. Элементаль витала рядом, то и дело выхватывая из особенно поджаристой гренки ее астральную сущность. Полин утверждала, что от этого гренки становятся еще более диетическими.
— Кстати, давно хотела тебе сказать. — Алхимичка глянула на меня поверх кружки, на которой резвилось с десяток пушистых котят. — Ты будешь моей свидетельницей. Саид уже согласен, так что можешь не волноваться.
— Мне надеть нечего, — быстро сказала я, проглотив фразу, что это Саиду лучше начать волноваться.
— Ничего, найдешь, — беззаботно махнула ручкой Полин. Сверкнули бриллианты и бриллиантики.
— У меня сессия!
— У меня тоже, — парировала алхимичка. — И вообще, Яльга, нельзя быть такой эгоисткой! Тебе пора начинать думать в государственном масштабе!
— Мне-то зачем? Это же не я выхожу замуж за принца!
Полин решила зайти с другой стороны. Она отставила чашку, встала, обняла меня за плечи и сообщила доверительным голоском:
— Не грусти, Яля, мы и тебе кого-нибудь подыщем! Я сегодня же попрошу Саида, чтобы он познакомил тебя с каким-нибудь своим другом! Ты знаешь, у них там такие теплые отношения… Так что будем дружить семьями!
— Не надо друга! — выпалила я и запнулась, поняв, что рассказывать Полин про Жоффруа Ле Флока мне почему-то очень не хочется. — Меня Сигурд тогда убьет! У них знаешь как все серьезно? А он меня уже с семьей познакомил!
— Правда? — Полин посмотрела на меня с подозрением. — А почему он тогда тебе ничего не подарил?
— Как это не подарил? — тут же нашлась я. — А боевой верблюд?! Видела, какой пушистый? А ресницы какие? Да это принц среди верблюдов!
— Так он же вроде рихтеровский…
— Это мы так просто сказали, чтобы завхоз место под верблюжатню выделил. А то ты же знаешь правила: домашнее животное нужно держать в комнате…
Полин поежилась, но так легко сдаваться не собиралась. Похоже, идея дружить домами захватила ее всерьез. Хорошо хоть домами, а не гаремами!
— И все равно! Зачем он тебе такой скупой? Еще не муж, а уже на тебе экономит! Додумался, что дарить девушке! Он бы тебе еще боевой амулет подарил! Кстати, где те сережки, которые от Рихтера? Тебе они очень идут, я хочу, чтобы ты надела их на мою свадьбу…
«Проще согласиться», — поняла я. Мне определенно уготована какая-то роль, и лучше быть подружкой невесты, чем невестой друга.
— Значит, так! — Полин вернулась на свое место и долила себе шоколаду. — Что тебе надеть на свадьбу — это моя забота. Нет, это дело государственной важности, и мы не можем пустить его на самотек! А теперь слушай, в чем заключаются твои обязанности…
— Подожди, — печально сказала я, щелчком подзывая сумку. — Я буду конспектировать.
Обязанностей было много, но все они были приятные. Труднее всего оказалось втиснуть их в мое расписание — большая часть времени уходила на бдения в библиотеке и лихорадочную сдачу зачетов. Экзамены приближались, курсовая росла, как на дрожжах, и конца-края всему этому было не видать. Магистры хором похвалили меня за ценные наблюдения во время странствий (Шэнди Дэнн особо отметила склонность к ведению дневника), но автоматов мне почему-то никто не предложил. Я даже догадывалась, кого должна за это благодарить. Вся Академия, весь Межинград знал, что приближается событие государственной важности! Одному Рихтеру было начхать на все, что выходило за рамки учебного процесса.
А мне еще нужно было подумать о подарке!..
Полин прозрачно намекнула, что хочет получить что-нибудь необыкновенное. «Ну, в твоем стиле!» — безмятежно заявила она, и я провела остаток вечера, пытаясь сообразить, в чем состоит этот неведомый мне стиль. Замуж выходят один раз в жизни (по крайней мере, Полин рассчитывала, что будет именно так), поэтому тортиком с розочками здесь не отделаешься. Но что можно подарить невесте кафского принца, чтобы и ее порадовать, и его не обидеть, и дипломатических отношений не испортить?!
Последнее меня особенно беспокоило. Не стоило подрывать дружбу с основным поставщиком отменного кафия.
За этими мрачными мыслями я сама не заметила, как сдала первый экзамен, — это была некромантия, и если бы не свадьба, мрыса с два я отделалась бы так легко. Погруженная в тягостные размышления, я рассеянно написала ответ на три вопроса, выполнила практическое задание и пришла в себя, только увидев в зачетке аккуратное «отлично». Справедливости ради надо сказать, что билет мне достался простой, а от изумления я отходила весь последующий вечер. Кажется, для Белой Дамы мои успехи тоже были приятной неожиданностью.
Лечебную магию мы сдавали зачетом, и это было хорошо. Рихтер сдал меня с потрохами, и на консультации Шэнди Дэнн долго и язвительно расспрашивала меня о том, как лечится пищевое отравление. Под конец я готова была спрятаться от нее под партой. Что-то нехорошее подсказывало, что на экзамене я не получила бы больше тройки, но недифференцированный зачет милосерднее к нерадивым адептам. Я сдала тест, получила свое «зачт.» и отправилась готовиться к экзамену по алхимии.
Вот он обещал быть весьма интересным. В первом семестре алхимия давалась мне легко, и во втором я позволила себе расслабиться — зачем учить формулы, если можно их вывести? Понемногу этот тезис приобретал другие формы. Сперва это было: «А зачем мне готовиться заранее, если все то же самое можно сделать утром перед парой?» К концу весны он окончательно оформился и стал выглядеть так: «А какого лешего вообще что-то делать, если конспекты можно глянуть у Полин, теорию прочесть в учебнике одним глазом, а все остальное умная талантливая Яльга выведет прямо здесь и сейчас?»
И вот теперь настал час расплаты.
Вечером накануне экзамена я решила немного расслабиться и забралась на кровать с книжкой «Золотой Лев». Это была иллюстрированная история алхимии, начинавшаяся с тех самых времен, когда эту почтенную науку вовсю скрещивали с философией, а от банального магистериума требовали не только превращать свинец в золото, но еще и давать ответы на все вопросы бытия. Книжку мне порекомендовал магистр Зирак, и он, как всегда, оказался прав — я прочла ее на одном дыхании и легла спать, только перевернув последнюю страницу. Однако наутро вместо формул в голове прыгали одни символы. История науки — это, конечно, прекрасно, но Эльвира — это вам не волхв Легкомысл. Я прекрасно понимала, что вряд ли выеду на Красном Владыке, Королевской Свадьбе и Прочих Прекрасных Вещах, Которые Пишутся Исключительно С Большой Буквы. Обычно дело обстояло как раз наоборот: я знала предмет с практической точки зрения, могла порассуждать о теории, но впадала в панику от вопроса: «А скажите-ка, студентка, кто из основоположников нашей науки, монстров и зубров магической мысли изображен на этой прекрасной гравюре?»
Сейчас я сама могла нарисовать парочку гравюр, пусть и не таких качественных. Меня клонило в сон, от развешанных по стенам таблиц веяло неизъяснимым ужасом, и, увидев разложенные на столе билеты, я отчетливо поняла, что сейчас завалю экзамен и отправлюсь паковать вещи. «Папа, папа, здравствуй, папа! Я к вам насовсем!»
