Двери лифта открылись и я, не дожидаясь ответа от собеседника, уверенным шагом выхожу в коридор этажа, где расположился Департамент Магических Правонарушений. Несмотря на эмоции, демонстрированные одному из вернейших сторонников Великого Светлого Волшебника, настроение у меня прекрасное.

«Чем больше шороху мы наведём сейчас, тем меньше сопротивления будет потом», — мысленно усмехаюсь, проходя к кабинету Амелии Боунс.

— Амелия, вы не поверите, как я рад вас видеть! — переступаю через порог кабинета главы ДМП, изображая на лице самое постное выражение.

— Вы правы, Люциус, я вам не верю, — скупо поприветствовала меня высокая худая женщина, на левом глазу которой хищно поблёскивает магический монокль, который своей функциональностью едва ли уступает знаменитому глазу Аластора Грюма. — Впрочем, хорошо то, что вы так быстро отреагировали на просьбу прийти. Ознакомьтесь и распишитесь.

С этими словами женщина, одетая в приталенный чёрный деловой костюм, протянула мне несколько листов пергамента (присесть мне так и не предложили). Приняв документы, вчитываюсь в текст…

— Я надеюсь, что это — неудачная шутка, — поднимаю взгляд на волшебницу, которая с момента своего восхождения на пост уже немало крови у меня попила.

— Никаких шуток, мистер Малфой, — улыбнулась глава ДМП. — Указом министра, подписанным этим утром, все активы волшебников, принадлежавших к организации Упивающихся Смертью, замораживаются на время расследования по делу исчезновения Бартимиуса Крауча Старшего. Я слышала, что вы хотели отправить семью во Францию? Вынуждена вас огорчить: выезд из страны членам семей носителей чёрной метки тоже запрещён. Однако думаю, что вы ещё успеете вновь подать заявку в Хогвартс: директор Дамблдор войдёт в ваше положение.

«Думается мне, что нас пытаются подставить. Хорошо, что с Азкабаном все концы подчищены», — отложив бумаги на стол, усмехаюсь в лицо слишком много о себе возомнившей светлой, а затем расстёгиваю и закатываю рукав на левой руке.

— Должен заметить, что ко мне это не относится, — взгляд главы ДМП впился в абсолютно чистую кожу и даже монокль слегка засветился. — Но даже если бы моя и другие метки не исчезли, то это ничего не значило бы: моя семья отбыла во Францию ещё вчера вечером. Что же касается замороженных активов… Золото — это всего лишь металл, который можно хранить не только в банке. Но думаю, волшебники, которые на меня работают, будут в неописуемом восторге от новости, что из-за действий министерства их семьям придётся голодать. Бумажками же, мисс Боунс, можете воспользоваться по предназначению. Ещё что-нибудь у вас есть, или я могу идти?

— Не думайте, Малфой, что мы не знаем о ваших делишках с оборотнями, — довольно быстро взяла себя в руки женщина. — Мы не хотели поднимать эту тему, но если придётся, то общественность узнает…

— …что благодаря несчастным изгоям, которым регулярную помощь оказывает известный меценат лорд Кребб, больница Святого Мунго получает регулярные поставки добровольно отданных крови и молока единорогов, — перебиваю хозяйку кабинета самым саркастичным тоном. — Как думаете, на чью сторону встанут обыватели, если мы развернём полноценную информационную войну? Домохозяйки будут в восторге от историй о том, что маленькая девочка Омела получает ликантропное зелье, благодаря чему может вести полноценную жизнь… что оплачивается жуткими тёмными магами из собственного кармана. Всего доброго, Амелия: с тобой приятно разговаривать, но мне ещё нужно посетить министра.

— Корнелиус, — зайдя в кабинет главы министерства, обставленный с куда большей роскошью, нежели владения начальницы ДМП, встречаюсь взглядом с глазами низенького мужчины в малиновом костюме. — Скажи мне, друг мой: ты решил войну новую начать?

— Я решил? — вспыхнул собеседник. — А не твои ли дружки начали вывозить из страны семьи? Да глядя на это, нейтралы тоже потянулись из Англии, забирая детей из Хогвартса, да и светлые семьи… Знаешь, на что это похоже?

— И на что же? — иронично изгибаю брови. — Не отвечай, я сам догадаюсь… Наверное… это похоже на полную некомпетентность Дамблдора, как директора школы, которая за пятьдесят лет превратилась из лучшей в мире, в серую посредственность? Или нет: это похоже на то, что министерство лишило денежных средств почти половину аристократии Англии, запретив им защищать свои семьи от безграмотности и нападок Светлых Сил? Если ты не отзовёшь эти указы, Корнелиус, то истинно тёмные семьи могут и ответить, и я их сдержать не смогу… потому что нет у меня сейчас средств, чтобы кого-то сдерживать: вассалов по пальцам рук пересчитать можно, наёмникам платить нечем, а оборотни, связью с которыми меня пугала твоя ручная шавка, не станут ждать, пока к ним придут авроры и всех переловят. Боишься, что мы начнём выводить свои активы из страны, попутно перевезя семьи в другие анклавы? Так не пытайся нас запугать былыми проступками: даже крыса, если её загнать в угол, бросается на охотника в самоубийственной атаке.

— Как же я вас всех ненавижу, — закрыв глаза, министр откинулся на спинку кресла. — Я всего лишь хотел себе большой кабинет и хорошо оплачиваемую непыльную работу… Эта работа была бы непыльной, если бы ты с тёмными семьями и Альбус со своей Гвардией Света постоянно не мутили воду. Вот скажи мне: чего вы добиваетесь своим демаршем?

— Смещения Дамблдора, — отвечаю не задумываясь, говоря только часть правды. — Мы — аристократы, готовы защищать нашу родину и бороться за её величие, пока о нас не вытирают ноги все, кому не лень этим заниматься. Можешь посадить меня в Азкабан по надуманному обвинению, но я уже отдал все необходимые приказы и работники моих предприятий готовятся перебраться на новые места. Те же действия совершают служащие всех моих сторонников, так что если ситуация не изменится, магическая Англия лишится самой высококвалифицированной четверти своего населения. Золото, так уж и быть, мы можем оставить министерству, но вряд ли оно вам сильно поможет, когда на остров решат заглянуть соседи.

— Мордредовы интриганы, — Фадж вздохнул. — Вы с Дамблдором выкручиваете мне руки. Хочу в отпуск… А лучше — в отставку. Да кто отпустит?

— Вот и договорились, — уже собираясь уходить, добавляю: — Мне нужно поспешить, пока операция «Исход» не вошла в финальную стадию.

Над Англией сгущалась тьма: тени становились длиннее и глубже, звуки затихали, в воздухе напряжённой струной гудело предчувствие чего-то мрачного… Наступала ночь, сменяющая один из последних тёплых дней.

Пока ученики школы, разошедшиеся по своим гостиным готовились отойти ко сну, а их деканы и другие преподаватели проверяли своих подопечных и замок, директор Хогвартса поднялся на астрономическую башню и встав лицом к скрывающемуся за горизонтом огненному диску, погрузился в свои невесёлые мысли. Великолепная фиолетовая мантия с изображением звёзд и единорогов, золотые колокольчики, вплетённые в густую и длинную бороду, атмосфера чего-то древнего и таинственного, а вместе с тем могущественного и тёплого, которая всегда сохранялась вокруг школы чародейства и волшебства, в этот раз были не в силах развеять тяжёлые думы…

Том Слизерин вернулся — этот факт потряс старого волшебника, когда Северус Снейп доложил о проведённом Упивающимися Смертью ритуале возрождения. И пусть сам верный зельевар не знал многого, так как из-за работы на Дамблдора ему доверяли поскольку-постольку, но даже этих сведений хватало, чтобы разом перевернуть игральную доску со старой шахматной партией и достать колоду карт для игры в покер.

«Я слишком стар для этого», — устало подумал величайший светлый маг современности, так и не успевший за свою жизнь подготовить ученика, который мог бы продолжить его дело…

Старые кости ныли, предвещая скорую бурю, а фантомные ощущения от ран намекали, какого именно рода ожидает встряска. В конце концов, не только пророки умели предсказывать несчастья…