— Развлекаетесь?! Хватит уже зря патроны жечь! — крикнул сердито — не на тренировке! Они уже давно не стреляют, а вы всё угомониться не можете — как дети малые! Грохот выстрелов прекратился.
— Товарищ командир? — спросил кто то из командиров…
— Нет — Дед Мороз, борода из ваты! — буркнул в наступившей тишине — идите, трофеи соберите… И смотрите там — могут быть недобитки!
Потянулся в ментале к командиру моей роты — они должны были блокировать аэродром, но не атаковать до моего приезда:
— Что там у вас?
— Как вы приказали — блокировали; не даём выйти из зданий… — раздалось уже привычное в голове. Значит надо ехать туда. Где там мой Бюссинг? Через двадцать минут, ведомый как по ниточке, подкатил броневик. Вызвал броневик охраны лётчиков, которых я прихватил с собой — хватит уже на халяву усиленную пайку потреблять — пора отрабатывать народный хлебушек с маслом… Подкатил грузовик с лётчиками; броневик охраны и зенитный Ганомаг для поддержки. Пока немцы не прочухались — летуны успеют освоить самолёты и слетать один раз на бомбёжку Бреста и Кобрина…
Передал Генерала бойцам; забрал с собой отделение бойцов в грузовике и покатили к многострадальному, сколько уже раз взятому нами аэродрому. Въехали по дороге прямо в аэродром: моя рота держит все выходы под контролем — из оружия у аэродромных только личное, даже пулемёты все на улице. Открыл дверцу, прокричал на немецком — Сдавайтесь! Молчат… Приказал СЗУшке долбануть очередью по дверям. Раздался грохот пяти снарядной очереди; дверь частью разлетелась по сторонам, частью влетела внутрь… Очень это впечатлило немчуру: через несколько десятков секунд после очереди из дыма, валившего из разваленного снарядами дверного проёма высунулась рука, замахала очумело белой тряпкой: настолько неожиданным был переход от мирного сна к внезапного пробуждения под грохот орудийных разрывов и стрекотания пулемётных очередей!
— Не стреляйте! Мы сдаёмся! — завопили испуганно-истерично… Вот и ладненько, вот и славненько… Снова мы захватили аэродром: Легко и без потерь… Жаль что трофеи теперь нам достаются маленькие… Техников запрягли за работу — готовить к вылету бомбардировщики с полной бомбовой нагрузкой, а лётчиков — осваивать эти самолёты: теорию они уже освоили; умение пилотирования, перенятое мною у немецких пилотов получили — сейчас практика: взлёт и посадка пустого самолёта; затем загруженного и облёт города а затем — путь на запад! Будет день; светло — все ориентиры как на ладони: лети себе по полётной карте на бомбёжку цели! Сначала взлетел один самолёт, за ним второй… Процесс пошёл, как говорил в нашем времени Меченый! А мне надо заниматься остальными делами: теперь тут и без меня справятся, а как выполнят задание — доложат…
Всё — угроза с запада, по крайней мере на несколько дней, устранена… Трофеи, особенно военные — потрясают воображение! На путях стоит состав сплошь заставленный техникой ремонтной танковой роты; несколько разных тягачей; подъёмных кранов, тяжёлых полугусеничных грузовиков; электрогенераторы; агрегаты для газовой и электрической резки и сварки, разные станки! И вот теперь это богатство для ремонта в походных условиях у меня есть! Это ли не повод для радости?! А штабной автобус VOMAG командира дивизии?! Да это просто мечта какая то! Будет у меня теперь личный домик! Я уже не говорю о том, чем по штату была укомплектована дивизия: танковый полк с более чем 140 танков: T-II — 45; T-III — 72; T-IV — 24 штуки и один командирский танк. Но особая радость — 4 штурмовых орудия Stug III: с коротким, словно обрубком, 76мм орудием — приземистое, с мощной противоснарядной лобовой бронёй так ещё и целый взвод! Не зря же её прозвали Гадюка! И пусть у неё малая дальность хода и слабая проходимость: пока есть железные дороги, тяжёлые грузовики и тяжёлые тягачи Бюссинг, а они у меня уже по немногу собираются — буду держать эти самоходки у себя. Дальше — жизнь покажет! Отказаться и передать другим — всегда успею…
С Берёзы, кроме трофеев, прислали полторы тысячи пленных, изъявивших желание драться с немцами… Четыреста из них — нами были ранее освобождены, но дезертировали из Барановичей и вновь попали в плен… Ну и что с ними делать? С одной стороны — как к ним отнеслись их командиры, так они отнеслись к службе. Только не зря говорят: предавший однажды — предаст и дважды! А причина? Причина найдётся! С другой стороны: знают, кто освободил, но всё равно захотели встать в строй Части Красной Армии… Или это такой тактический ход?
Из Минска прошли эшелоны с бойцами майора Неулыбина: может оставить их ему и не брать грех на душу? Так они и его могут предать, дезертировав снова… Проверил всех четыреста, задав нужные вопросы: большая часть попросилась, чтобы не остаться в лагере и вновь уйти в «свободное плавание»… Почти триста человек! Ну ничему жизнь таких не учит! Придётся мне их «утилизировать», как бы не хотелось: ну не подкладывать же свинью майору — я ему бойцов, а они от него в бега… Хорош подарочек, да ещё и немцам расскажут! Так что из этих четырёхсот ему пойдёт чуть больше ста и из оставшихся тысячи ста ещё четыреста: семьсот человек я забираю себе — двести в специалисты и пятьсот — в бойцы…
Прибыл Неулыбин. Передал ему новичков, технику, оружие продовольствие — без излишеств; нарезал задачи… Мои спецы стали обучать его бойцов, танкистов, артиллеристов, зенитчиков как пользоваться трофейным оружием. Оставлю здесь, на всякий случай батальон с усилением бронетехники — остальное — в Минск: у меня далеко идущие планы — нечего сидеть и ждать у моря погоды: за нас никто немца не разгромит, а помочь своим там — на востоке — наш святой долг! Вот и буде его исполнять со всем усердием! Тем более зовут меня обратно в столицу Белоруссии — опять к нам гости! Надо ехать, смотреть — кого нам послал в этот раз Верховный! Надо то надо, но бросить здесь всё и лететь в Минск сломя голову, потому что кто то там приехал — не в моих правилах! Тем более — лётчики доложили о готовности… Отправил по маршруту: курс на запад. Первая цель — аэродром базирования эскадрильи истребителей сопровождения в Кобрине. Затем пролёт в Польшу; разворот и бомбёжка мостов через пограничную, уже в прошлом, реку Буг что расположены перед Брестом. И вернуться обратно. Желательно всем! Так что буду ждать: вдруг им понадобиться моя помощь?! Может будут раненые, а может не всех истребителей нейтрализуют…
А пока, чтобы не терять времени: ну не верю я, что немцы проглотят такую плюху по их гордости, даже от Призраков Леса — подготовлюсь ка я к возможным неожиданностям… Выдвинул, в какой уже раз, свой дивизион — 36 Ганомогов ЗСУ, на западную окраину Барановичей. Время есть — самоходные зенитки замаскировали как следует. Ждём… Вернулся с задания штаффель бомбардировщиков Юнкерс 88. Вернулись без потерь, довольные! Доложились:
— Товарищ командир! Ваше задание выполнено! Аэродром с немецкими истребителями разгромили: истребители сожгли; взлётную полосу разрушили! (Не удивительно, учитывая данные им полётные карты со схемами аэродрома: в какую сторону и в скольких метрах от ВПП замаскированы истребители…) Согласно дальнейшего задания при нанесении бомбового удара по мостам через Буг визуально наблюдались попадания в два моста из трёх! Принял доклад, поблагодарил за службу, но предупредил — результат проверю лично! Дело к вечеру, но я вынужден задержаться: ещё не хватало немцам нас застать в пути! У меня, конечно, зенитных установок много, но зенитчики у меня, пока ещё, не на высоте, а тем более стрельба по движущейся цели, да ещё в движении! Такое мы ещё «не проходили»… Значит надо ждать… Надо — не спокойно что то на душе…
Дождался… Уже почти перед закатом, «взлетев», в очередной раз, заметил вдалеке точки. Много точек! Вот оно: в животе похолодело, как перед чем то страшным! Выхода нет — придётся применить только что придуманную наработку… Дожидаясь немецкой авиации уехал на западную окраину города — поближе к зениткам. Тут и мелькнула мысль: а если бомбёров будет много? Решил попробовать: приметил километрах в двух от нашей позиции небольшой лесок. Расфокусировал зрение; выбрал четыре приметных дерева метрах в 40-50друг от друга… По десятой части силы вытянул в ладонь; разделил силу пополам и метнул в деревья сразу четыре сгустка! Расфокусированный взгляд легко удерживал несущиеся к стоящим деревьям сгустки силы. Попадание, попадание, попадание… Все четыре поразили цели! Верхняя крона одного дерева завалилась на бок и рухнула на землю. Остальные… — остались стоять! Неужели промах?! Нет: второе дерево нехотя повалилось назад; за ним так же неторопливо третья крона рухнула вперёд… А четвёртая? Ещё несколько утомительных секунд и крона со стволом, словно делая одолжение, медленно завалилась на бок… Уф… Сработало… Теперь можно и вздохнуть свободнее. Правда 2 километра — это не 5 и не 6 километров и деревья не мчатся со скоростью 300–400 километров…
