Мне доложили и в Гомеле я увидел: Сталин нашёл командиров для группировок в Орше; Могилеве; Барановичах и Гомеле и прислал их транспортными самолётами Ли-2 с «сопровождающими лицами». И первое, что они сделали, прилетев — «наехали» на командиров моих батальонов, стараясь подгрести под себя ту технику, продовольствие и людей, которые они имели! Неудивительно — получить такое на халяву: с остальными же ещё надо работать и работать! Правда как наехали, так и отъехали! Молодцову, бедолаге, пришлось пристрелить шибко наглого комиссара, выхватившего наган из кобуры и резвого особиста, который явно не хотел пугать оружием, а вовсе даже наоборот — пристрелить капитана! И не важно, что он защищал дивизионного комиссара: направил оружие на командира Спецназа — отвечай своей жизнью! Впечатлило! Всех! А «разобиженный» Молодцов передал прибывшему командующему только винтовки; патроны и немного пулемётов — Максим и ручной Дегтярёва, которые нашлись на складах хранения у немцев. Остальное, как и большую часть продовольствия — придержал. Мол — доложу командиру, как вы тут себя повели: что прикажет сделать — то и выполню! Капитан Кравченко в Могилеве просто послал прибывшего командующего далеко и надолго после его наглого наезда, заявив в лицо ошарашенному генерал-майору:
— Раз вы так нагло себя ведёте — связывайтесь с моим командиром и сам решайте с ним вопрос передачи вам того, что он наметил вам отдать! Прикажет — отдам; не прикажет — хрен вы что получите!
Вот так. Было бы смешно, если бы не было так грустно… Генералы, естественно, нажаловались в ставку. Они думали — здесь для них мёдом намазано и встретят их, как при мирной жизни проверяющих: хлебом-разносолами и горячительным, да ещё и уважительным подхалимажем! А тут — работы немеряно! А рядом — такое богатство! А им не дают это богатство: не вами оно собрано и не для вас!
Ставка пыталась связаться со мной несколько раз на определённой для неё частоте, но безрезультатно — радист «трубку не брал: абонент вне доступа или временно не доступен»… А я понял — «пора уже рубить концы»… Красная Армия большая; я не карательные органы — всех дураков; службистов и фанатиков не перестреляю да и не дадут, так что нужно убирать объекты для зависти и желания отобрать. Истребители Ме-109 и Ме-110 после двух удачных вылазок, сильно потрепавших транзитные бомбардировщики, следующие на фронт, перебросил в Бобруйск. Тамошний «прилетевший» командующий оказался наиболее адекватным: «наехал» аккуратно и получив «отлуп» — так же мягко отъехал, не портя отношений. Ну и мы к нему со всей душой! А вот мне пришлось выдержать наезд по жёстче. Один из прилетевших командующих был для Гомеля. Мои связались со мной: что делать: бушует как ураган, требует срочно доставить его в Гомель. Раз требует — доставьте… на их самолёте. А для солидности — пусть с ним летит сопровождение — три пары FW-190. Пусть лётчики во время сопровождения потренируются: одна пара сопровождает а две — устраивают бой между собой! Проигравшая пара — на сопровождение. И снова бой… По прилёту к нам в Холмечь отчитаются — кто сколько раз победил… И у себя, в Бобруйске, оставшиеся две пары пусть поработают в воздухе, благо погода пока позволяет… Истребители Ме-109 из Орши перевёл в Быхов — как прикрытие бомбардировщиков.
По прилёту командующий обороной «развил» ну очень кипучую деятельность: сразу же приказал, через посыльного, прибыть мне в уже созданный мной штаб Обороны города! Ответил вежливо: я занят и вместо него решать его проблемы не буду… А если я ему нужен — пусть приезжает, предварительно выяснив — когда у меня будет свободное время… Командующий, получив такой ответ очень возбудился: до него, видимо, не дошла информация из Орши, что с нами нужно разговаривать вежливо. Бросил трубку, предварительно рявкнув: Я сейчас приеду — разберёмся! Разобраться — это мы можем… Правда у укреплённого пункта товарной станции (а где ещё хранить трофеи — поближе к вагонам…) пыл его, видимо поубавился: и охрана, не пропустившая его без моего разрешения; и два Бюссинга у въезда; и охрана у моего штабного автобуса показали ему — тут тебе не там… И всё же не удержался от наезда: ну привычка у них такая:
— Ты что себе позволяешь майор? — из уважения к званию «майор НКГБ» тон его был не сильно раздражённый — я направлен сюда командовать обороной города! И ты подчиняешься мне! Я пожал плечами и произнёс равнодушно, глядя ему в глаза:
— Вам товарищ генерал-майор поручили руководить обороной — руководите… Я вам не мешаю — занимайтесь тем, для чего сюда прилетели… А моё подразделение — у него другие задачи… И вот что: хорошо, что вы приехали ко мне. Отобранные из пленных желающие служить в Красной Армии вымыты; одеты в добротное обмундирование — правда немецкое, но уж чем богаты… Из них сформированы отделения, взводы; роты… Батальоны формируйте сами… Командиров на взвода и роты выбрали сами пленные, но вы можете назначит на своё усмотрение. Всех бойцов и командиров — около двадцати тысяч — две полноценные дивизии… У генерала брови взлетели «под небеса»: две дивизии?!
— Именно так товарищ генерал. Питанием все они обеспечены на неделю: дальше — уже ваша забота…
— Отдай нам всё продовольствие, а себе возьмёшь оттуда сколько нужно! — властно заявил командующий.
— А морда у вас не треснет от такой наглости? — бросил равнодушно. Жестом остановил набравшего в грудь воздуха генерала:
— Я ещё не закончил… Сегодня до обеда представите количество созданных батальонов с численным составом. Получите вооружение со трофейных складов временного хранения: винтовки Мосина; пулемёты Максим и Дегтярёва; патроны… Кому не хватит — выдадим немецкие винтовки Маузер с патронами. Получите также противотанковые 45мм пушки — все, что есть на складах. Со снарядами… И завтра до ужина смените моих бойцов охраняющих периметр города. Хотя бывшие пленные и ослаблены — пока мы в городе, немцы не нападут! А у нас свои дела… Если завтра до ужина ваши бойцы не придут — мои покинут свои позиции…
— Это как это покинут?! Вы что себе позволяете! — вскочил прибывший с генералом довольно упитанный военный со знаками различия дивизионного комиссара — да мы вас за такое к стенке поставим по закону военного времени! — выкрикнул он. Посмотрел на него, как на диковинку, склонив голову к плечу:
— А вы, собственно, кто будете уважаемый? Комиссар дёрнулся было от слова уважаемый, но приосанился, даже стал выше ростом:
— Член военного совета ставки Верховного главнокомандования, направленный непосредственно к вам. И как член военного совета… — я грубо прервал его возвышенный монолог, должный внушить к нему уважение — такого нужно сразу «ставить на место»:
— Военная должность? — спросил резко… Комиссар сбился с пафоса:
— Дивизионный комиссар! — ответил с гордостью.
— Я не спрашиваю вас о звании… — бросил резко — я спрашиваю о военной должности: командир полка; дивизии; начальник штаба… «Член» растерялся. Я вздохнул и бросил небрежно:
— Всё ясно. Значит дармоед! Комиссар побагровел, открыл рот…
— Не надо оправданий — мне всё ясно. Вас ко мне прислали по ошибке — я эту ошибку исправлю. Вы останетесь у командующего Обороны города: мне вы абсолютно бесполезны! И не надо мне возражать! — заметив, что «член» хочет что то сказать — это вопрос решённый! А сообщить в ставку о своих победах я и сам могу…
— Я сообщу об этом в ставку! — наконец то озвучил свои мысли «член» военного совета ставки — и пока не получу приказа об отзыве — буду находиться в вашем расположении в вашем штабе.
— Да сообщайте сколько угодно… — милостиво согласился — я не возражаю. О штабе… Штаб у меня здесь; здесь я и сплю, так что вас я сюда не пущу… Относительно нахождения в моём расположении… На территории у меня посторонние не ходят. Охрана выведет вас за пределы охраняемой территории. Вежливо, а будете сопротивляться — просто выкинут! Зачем мне нужен балласт-дармоед? У меня своим бойцам еды не хватает… И какая польза от вас? Что вы можете? Командовать? Кем или чем? У вас нет военной специальности, значит командовать пехотой… А как — посылать её в атаку: с криками «Ура» на пулемёты? Мы так не воюем! У меня при захвате этого города погибло два бойца. Правда ранений получило около двадцати, но все будут жить и скоро встанут в строй! А сколько у вас погибнет при захвате такого города из полка? Хотя нет — полка вам будет мало… Так сколько процентов личного состава: сорок; пятьдесят; семьдесят… Повернулся к генералу, с изумлением уставившемуся на меня:
