— Так сделайте, — прервал он меня. — Я прикажу выделить столько трудоспособных людей, сколько возможно, чтобы они выполняли все ваши распоряжения.

— Хорошо, — пробормотала я, неуверенно озираясь по сторонам. — Я начну и объясню вашим людям, что надо делать, но работа предстоит большая. А капитан Рейнс и мой муж торопятся.

— Миссис Малкольм, — с воодушевлением произнес капитан. — Я буду весьма признателен за любую помощь, какую вы сможете оказать. Нам необходимо как можно скорее попасть на Ямайку, но если поветрие охватит и оставшуюся часть команды, мы можем вообще туда не добраться.

Говорил он весьма серьезно, и я вдруг ощутила жалость к нему.

— Хорошо, — вздохнула я. — Для начала выделите мне дюжину матросов.

Взобравшись на шканцы, я подошла к борту и помахала Джейми, который стоял у руля «Артемиды», глядя наверх. Несмотря на расстояние, я хорошо видела его лицо: оно было встревоженным, но при виде меня на нем появилась широкая улыбка.

— Ты спускаешься? — крикнул он, сложив рупором ладони.

— Пока еще нет! — крикнула я в ответ. — Мне нужно два часа!

Показав два пальца для наглядности, я отступила от борта и увидела, как растаяла его улыбка.

Убедившись, что больных вынесли на корму, сняли грязную одежду и принялись мыть их морской водой, я отправилась на камбуз, чтобы проинструктировать кока и его помощников насчет гигиенических предосторожностей, и вдруг ощутила движение под ногами.

Кок, с которым я разговаривала, стремительно выбросил руку и закрыл на задвижку буфет позади себя. С той же привычной ловкостью он подхватил кастрюлю, свалившуюся с полки, сунул нанизанный на вертел окорок в нижний ящик и, развернувшись, накрыл крышкой кипятившийся над кухонным очагом котел.

Я воззрилась на него в удивлении. Мерфи проделывал у себя на камбузе такие же чудные пляски, но лишь перед тем, как «Артемида» должна была резко тронуться с места или изменить курс.

— Что… — начала было я и, не закончив вопроса, со всех ног кинулась на шканцы.

Огромная масса «Дельфина» пребывала в движении: паруса поймали ветер и под ногами ощущалась дрожь, пронизывавшая весь корпус до киля.

Выскочив на палубу, я увидела, что паруса «Дельфина» подняты и наполнены ветром. Он уходил, оставляя «Артемиду» позади. Капитан Леонард стоял рядом с рулевым, отдавая команды работавшим со снастями матросам.

— Что вы делаете? — закричала я. — Вы, чертов сопляк, что здесь происходит?

Капитан явно пребывал в смущении, но, посмотрев на меня, упрямо выставил челюсть.

— Мы должны сделать все возможное, чтобы в кратчайшие сроки прибыть на Ямайку. Я весьма сожалею, но…

— Никаких «но»! — яростно возразила я. — Остановитесь! Бросьте ваш чертов якорь! Вы не можете увезти меня с собой!

— Я сожалею, — повторил он угрюмо, — но это необходимо. Мы настоятельно нуждаемся в ваших услугах, миссис Малкольм. И не волнуйтесь вы так, — добавил капитан, стараясь говорить доверительно. Он даже потянулся, чтобы коснуться моего плеча, но не решился и уронил руку. — Я обещал вашему мужу, что флот обеспечит ваше пребывание на Ямайке до прибытия туда «Артемиды».

Увидев выражение моего лица, он отпрянул из опасения, что я могу ударить его, и на то были основания.

— Что значит «обещал моему мужу»? — процедила я сквозь зубы. — Уж не хотите ли вы сказать, что Дж… мистер Малкольм согласился на это похищение?

— Э… нет. — Похоже, капитану эти вопросы не нравились. Он достал из кармана грязный носовой платок и вытер лоб и затылок. — Боюсь, он был непреклонен.

— Непреклонен, да? Ну а как насчет меня? — Я топнула ногой по палубе, целя ему по пальцам, но он сумел отскочить. — Если вы, чертов похититель, полагаете, будто после этого можете рассчитывать на мою помощь, то подумайте как следует!

Капитан убрал свой носовой платок и вскинул подбородок.

— Миссис Малкольм, вы заставляете меня повторить то, что я уже говорил вашему мужу. «Артемида» шла под французским флагом и с французскими судовыми документами, но большую часть команды составляли англичане или шотландцы, которых я в сложившихся обстоятельствах имел право призвать на службу: люди мне, как вы понимаете, нужны позарез. Я согласился не трогать никого из них в обмен на ваши медицинские познания.

— Ага, то есть решили вместо них призвать меня. Замечательно. И мой муж согласился на эту… сделку?

— Нет, не согласился, — сухо ответил молодой человек. — Однако капитан «Артемиды» признал весомость моих аргументов.

Он моргнул. Глаза у него опухли и покраснели от недосыпания капитанский мундир был слишком велик и болтался на худощавом теле, как на пугале, но тем не менее ему как-то удавалось сохранять в своем облике достоинство.

— Мне следует принести извинения за свое поведение, которое конечно, может показаться неджентльменским, — сказал юный командир, — но постарайтесь понять, миссис Малкольм, мною двигало отчаяние. Вы были нашим единственным шансом. И я был обязан его использовать.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то нелицеприятное, но передумала. Несмотря на свой гнев и беспокойство насчет того, что скажет Джейми, когда я увижусь с ним снова, я не могла не отнестись к молодому капитану с сочувствием и пониманием. Что ни говори, а без помощи он и вправду рисковал остаться без большей части своей команды. Да и с моей помощью без потерь, скорее всего, не обойтись. Но об этой перспективе мне не хотелось думать.

— Ладно, — процедила я сквозь зубы, глядя на быстро уменьшающиеся паруса «Артемиды». Не будучи подвержена морской болезни, я вдруг ощутила противную пустоту в желудке при виде остающегося позади корабля, а с ним и Джейми. — Выбора у меня все равно нет, так что будьте добры выделить сколько сможете людей для наведения чистоты под палубами. И вот еще: надо полагать, у вас на борту имеется алкоголь?

Мой вопрос его удивил.

— Алкоголь? Ну конечно, есть ром для матросского грога и, думаю, некоторое количество вина для кают-компании. А в чем дело?

— А в том, что я должна выяснить, на что могу рассчитывать, — ответила я, пытаясь отодвинуть в сторону собственные эмоции и в первую очередь разобраться со сложившейся ситуацией. — Мне нужно потолковать с вашим экономом.

Леонард направился к сходному трапу, но, видимо сообразив, что при спуске мои нижние юбки окажутся на виду, покраснел и неловким жестом предложил мне спускаться первой. Закусив губу то ли от смеха, то ли от злости, я полезла в люк. И уже спустилась по трапу, когда сверху донеслись голоса:

— Нет, кому говорят! Капитан занят. Что бы там у тебя ни было, приходи позже.

— Пустите меня. Потом будет поздно.

Затем послышался голос Леонарда.

— Эй, Стивенс, что там такое? В чем дело?

— Ничего особенного, сэр, — снова прозвучал первый голос, но на сей раз почтительно. — Просто матрос Томпкинс уверяет, будто знает что-то важное про того малого с корабля. Ну, того верзилу с рыжими волосами. Он говорит…

— У меня нет времени, — отрезал капитан. — Изложи свое дело помощнику, а я потом решу, заслуживает ли оно внимания.

К тому времени, когда разговор закончился, я снова поднялась до середины трапа и прекрасно все слышала. И уж конечно, моего внимания это дело заслуживало.

Проем люка затемнился: капитан Леонард спускался по трапу. Молодой человек бросил на меня настороженный взгляд, но я, сохраняя невозмутимый вид, осведомилась:

— Как у вас на борту с провизией, капитан? Больным, знаете ли, требуется особое питание. Я, конечно, не рассчитываю, что здесь найдется молоко, но…

— О, как раз молоко у нас есть! — неожиданно оживился капитан. — Представьте себе, на борту шесть молочных коз! Миссис Йохансен, супруга канонира, превосходно с ними управляется. После того как мы встретимся с экономом, я пришлю ее к вам.

Капитан Леонард представил меня мистеру Оверхолту, корабельному эконому, и отбыл, велев оказывать мне всевозможное содействие. Мистер Оверхолт, толстый коротышка с блестящей от пота лысиной, сущий Шалтай-Болтай, тут же принялся с несчастным видом бормотать об истощении припасов к концу плавания и своем затруднительном положении, но, признаться, поначалу я почти не обращала на его слова внимания. Слишком уж взволновало меня то, что я нечаянно подслушала.