Приведенные мною замечания и сырость в воздухе при северных ветрах свидетельствуют согласно о постоянной морской полынье, которая, кажется, следует по направлению к юго-востоку и тем более приближается к материку, чем ближе подходит к Якану, восточнее которого опять удаляется от берега. Начало ее должно полагать к NW от Котельного острова, где, по вышеприведенному замечанию прилива и отлива, простирается открытое море. Оттого происходит, что при западных и северо-западных ветрах море ломается сильнее, и приметным образом это ломанье направляется от NW к SO, и течение моря оттого также весьма усиливается при северо-западных ветрах.

Промышленники, летующие на Новой Сибири, замечают в Благовещенском проливе постоянное действие прилива и отлива. Далее к востоку море не повинуется этому закону природы. Может быть, во время тихой и холодной зимы, в январе и начале февраля, не бывает полыней между меридианами Шелагского мыса и Якана, т. е. в достаточном отдалении от предполагаемого мною обширного моря к северо-западу от Котельного острова.

Течение моря от Святого Носа до острова Колючина направляется летом от востока на запад, а осенью – от запада на восток, что согласно свидетельствуют морские путешествия, совершенные купцом Шалауровым до Шелагского мыса, мещанином Ляховым в 1773 году на лодке к первому Ляховскому острову, и в 1787 году капитаном Биллингсом около Большого Баранова Камня. Чукчи, обитающие по морскому берегу Шелагского мыса до острова Колючина, сказывали нам, что летом лед весьма быстро несется от востока на запад, а осенью приметно противное течение.

Правда, что в Ир-Кайпии (Северный мыс) говорил нам чукча, будто летом течет море на восток, а осенью обратно, но, может быть, переводчик наш ошибся, а иначе было бы здесь странное исключение. Капитан Кук испытал также слабое течение на запад, к северу от Берингова пролива. Замеченное Геденшгромом и нами течение моря в полыньях в весеннее время к юго-востоку, думаю, приписать должно действию северо-западных свежих ветров, образующих полыньи.

Взгляд на карту наших поездок по Ледовитому морю показывает довольно быстрое увеличение глубины моря к востоку и весьма медленное к северу, так что в расстоянии 200 верст на север от Малого Баранова Камня глубина 12 сажен 2 фута, а в 10-ти милях к востоку от Большого Баранова Камня, по измерению на судне «Ясашне» в 1787 году, она была 17 сажен. В 250-ти верстах на север от N устья Сабадейского пролива[207] глубина 14 ? сажен, а 68 верст южнее и 38 верст восточнее она уже 21 сажень. Глубины, найденные капитаном Куком к востоку от Северного мыса, показывают также увеличение их по долготе к востоку до меридиана Берингова проливе. Грунт найден нами везде мягкий зеленоватый ил, исключая одного случая, о котором упомянуто в нашем журнале (72°3' с. ш. и 166°12' в. д. от Гринвича, где грунт камень).

Мнение, что море отступает от северных берегов Сибири, общее между северными сибиряками и основывается на замечании, что на низменных тундрах верст около пятидесяти от моря и на увалах, в значительном возвышении над морем, находят множество истлевшего наносного леса. Ныне ни воды, ни даже льды морские не достигают этих мест. Остров Диомида, назначенный на карте Шалаурова к востоку от Святого Носа и образовывавший подле материка узкий пролив, по которому прошел этой мореплаватель на своем судне, ныне не существует.

Невероятно, чтобы пролив замыло землей и льдины, напирая на остров, сравняли бы его с берегом. Не рассматривая, происходит ли такое явление действительно от умаления вод Ледовитого моря или от земли, примываемой реками и дождем с гор, по берегам моря находящимся, замечу, что для пояснения этого явления будущими наблюдениями может служить отпрядыш (каменный столб в море близ берега) возле Малого Баранова Камня, подле так называемой Виллигиновой дресвы. В 1822 году в мае измерена нами вертикальная высота его от верхней грани до морского льда, составлявшая 30 английских футов.

Везде, где лед не покрыт толстым слоем снега, виден морской рассол, т. е. соль, остающаяся на поверхности льда, когда море замерзает. На тонком льду и особенно близ полыньи, находили мы морской рассол в таком количестве, что он проникал сквозь снежный слой до пяти дюймов толщиной, отчего в солнечные дни снег таял. По захождении солнца поднимаются от этого морского рассола (где его много) пары; но они остаются, однако, на небольшой высоте от поверхности льда. По нужде можно употребить этот морской рассол в пищу; промышленники, переезжающие с Яны на острова, редко запасаются солью, надеясь найти ее довольно на морском льду. Вкус этого рассола смешан с горечью, и действие его на желудок слабительное. По рассолу тащится нарта так же тяжело, как по песку.

В полярной стране Сибири северное сияние является следующим образом. Над северным горизонтом показывается слабый свет в виде сегмента, горизонтальный угол видения которого простирается от 20° до 80° и более, а вертикальный – от 1° до 6°. Сегмент света спокойного и слабее полной луны. Потом от времени до времени являются в нем (по большей части в восточной стороне) движущиеся столбы или пуки лучей сильнейшего света, поднимающиеся снизу вверх, движущиеся и кривящиеся как будто от действия ветра. Такое движение так же заметно, как хождение облаков при сильном ветре.

Внутри сегмента как будто от действия ветра зажигаются другие столбы; все собрание столбов принимает свое движение в одну общую сторону, и по двух– или трехминутном промежутке исчезают столбы постепенно один за другим, уступая место вновь появившимся столбам, из которых некоторые не выходят из сегмента,[208] а другие достигают вершинами весьма большего возвышения; часто зажигаются столбы в каждом углу сегмента почти одновременно с появлением их в восточном его конце. По окончании этого беспрерывного появления и исчезания столбов, продолжающегося неопределенное время, становясь реже и слабее, они вовсе исчезают, а затем и самый сегмент потухает. Когда игра столбов продолжается с необыкновенной живостью, то часто сегмент разрывается на светлые, неправильные, криво– и прямолинейные фигуры, сохраняющиеся около ? часа и потом исчезающие.

Таков общий характер виденных мною сияний. Кроме того, заметил я следующее:

1) Когда столб поднялся однажды на большую высоту и приблизился к полной луне, то образовал круг около этого светила, в расстоянии по глазомеру между 20° и 30°, оставаясь в этом положении некоторое время, а потом исчез.

2) Когда сияние распространилось однажды до близости зенита, то оно прекратилось в виде малых слабо светящих облаков, принимавших молочный цвет, и часто остававшихся на следующий день в виде волнистых белых облаков, барашками называемых.

3) По северному горизонту под сиянием лежат нередко темно-синие облака; они кажутся мне заслуживающими некоторого внимания по великому сходству их с испарениями, из океана выходящими при внезапном разламыва– нии льда.

4) Ни треска, ни сильного шума не слыхал я при игре сполохов (так в Сибири называют движущиеся столбы, от старинного русского слова сполох, означавшего пожар, почему во многих местах России говорят: сполох, уполох – вместо набат, и полошить значит – «бить в набат»); но при сильном сиянии, когда лучи являются часто и движутся скоро, кажется, как будто слышишь легкое дуновение ветра в пламени.

5) Сияния, видимые в Нижне-Колымске, имеют свое начало обыкновенно в северо-восточной четверти неба, и середина занимаемого ими по северному горизонту пространства лежит вообще на один или на два румба от истинного севера к востоку. Замечу, что отклонение компасной стрелки в этом месте около 10° восточное.