Две цепи гор тянулись по обоим берегам реки, постепенно понижаясь, и в 20-ти верстах на юго-запад оканчивались высокой, зубчатыми утесами обставленной горой, известной под именем Шероховатого Камня. Далее горные цепи превращаются в ряды скал; большая часть их такого странного образования, что воображение находит здесь исполинские фигуры людей, зверей, развалины строений и т. п. Господствующая каменная порода в этой полосе – шифер, проросший кварцевыми жилами.
Несмотря на беспрерывный дождь, превратившийся ночью в сильный снег, мы продолжали путь. В 10-ти верстах от ночлега достигли мы реки, которую наши проводники называли Федотихой. Она течет по опушке леса и впадает с правой стороны в Филатову, под 69°3' широты.
Здесь оканчивается высокоствольный лес; на противоположной стороне растет только ивовый кустарник, превращающийся наконец в низменный, стелющийся ерник. Запасшись шестами для наших палаток, мы отправились далее и, переправившись через несколько ручьев, впадающих в Федотиху, остановились ночевать у подошвы небольшого холма, доставившего нам защиту от холодного ветра. Пока лошади наши выгребали себе корм из-под снега, проводники собрали достаточное количество прутьев, так что мы могли сварить себе ужин и поддерживать небольшой огонь. Ночью громкий лай собак разбудил нас: большой черный медведь приближался к палатке, но, испуганный лаем собак, побежал и вскоре скрылся в кустарниках. Темнота не позволила нам преследовать бегущего.
Холодная дождливая погода не слишком благоприятствовала путешествию. Июля 18-го густой туман покрыл всю окрестность; в ста шагах нельзя было различать предметов. Горы по правому берегу реки, вдоль которых мы следовали, казались выше и круче лежащих на север; местами, где позволял туман, мы видели, что вершины гор были скалисты и покрыты снегом.
От беспрерывного дождя и снега разлившиеся ручьи, пенясь, вырывались из ущелий южной цепи гор и прорезывали во всех направлениях долину; она постепенно становилась уже и наконец уподобилась высохшему руслу реки; по обеим сторонам отвесно поднимались ряды скал, увенчанных зубцами странного образования. Между горами зияли мрачные пропасти и ущелья, вся земля завалена была осколками камней. Вообще вся долина представляла собой дикий вид и произвела на нас унылое впечатление. Юкагиры уверяли, что злые духи основали здесь свое летнее жилище. Несмотря на такое мнение, туземцы, принимая большие меры для защиты себя от вредного влияния злых духов, посещают осенью эту долину для охоты за дикими баранами. Всего изобильнее водятся эти животные на берегах Березовой, получившей от того название Малой Баранихи. Несколько времени следовали мы между скалами, по извилистым берегам реки, но резкий ветер, вырывавшийся с неимоверной силой из ущелий и оврагов, ежеминутно грозил снести в пропасть лошадей и седоков и принудил нас остановиться. Для ночлега выбрали мы место под навесом скалы, защищавшей нас от беспрерывного снега.
К утру ветер стих, и мы могли отправиться далее. Долина, постепенно раздвигаясь, достигла, наконец, десяти верст ширины; с тем вместе обставлявшие ее горы понижались и в двадцати верстах от ночлега превратились в отдельные земляные холмы. Течение Березовой стало спокойнее; изредка попадались небольшие, свойственные тундре озера. К вечеру расположились мы ночевать при подошве невысокого холма. Долина была здесь уже около двадцати верст в ширину.
За труды сегодняшней поездки были мы с купцом Бережным несколько награждены: он нашел прекрасный мамонтовый рог, а мне удалось застрелить жирного лебедя. Моя добыча в настоящих наших обстоятельствах была гораздо драгоценнее находки моего спутника, потому что наши запасы были очень уже скудны и ограничивались немногими сухарями.
На другой день поутру мы были разбужены громким криком стада диких гусей, в бесчисленном множестве плескавшихся недалеко от нас в озере. Мы поспешили вооружиться палками, оседлали лошадей и окружили озеро в надежде на богатую добычу. Собака наша бросилась в воду и выгнала птиц на берег; в короткое время нам удалось убить палками 75 гусей. Не привыкнув владеть палкой так искусно, как туземцы, и не зная всех хитростей диких гусей, я убил только одного. Быстрота и проворство, с какими туземцы преследуют разбегающихся в разные стороны гусей, беспрерывно действуя палкой по всем направлениям, заслуживают удивления. Вообще гусиная охота представляет оригинальную и необыкновенную картину, несколько напоминающую поколку оленей в воде.
Обрадованные столь значительным увеличением наших съестных припасов, мы нагрузили ими лошадей и отправились в путь. Сегодня был первый ясный день с самого отъезда из Островного. Мы спешили воспользоваться благоприятной погодой и достигнуть морского берега, по мнению нашего проводника, бывшего от нас в 30-ти верстах, но в полдень я взял полуденную высоту солнца и, к общей радости моих спутников, нашел, что мы находились только в 5-ти верстах от моря. Действительно, переправившись на правую сторону Березовой и перейдя цепь невысоких и плоских холмов, мы достигли морского берега и расположились ночевать в нескольких верстах на восток от устья реки. Твердый, блестящий белый лед покрывал море до краев горизонта, и только в заливах была вода. Ночью сильный ветер развел волнение и выбросил на берег огромные льдины; холод был весьма чувствителен.
Июля 21-го рано поутру отправились мы далее на восток по морскому берегу. Обходя болотистые устья многих ручьев и речек, впадающих здесь в море, и занимаясь по дороге гусиной и песцовой охотой, подвигались мы весьма медленно и только в полночь прибыли к балагану экспедиции, где нашли начальника нашего с его спутниками.
Приготовления к дальнейшему путешествию задержали нас здесь несколько дней. Наконец 31-го июля оба каравана отправились в путь. Начальник экспедиции поехал на юг, к верховьям Большой Баранихи, а мы переправились на лодке, устроенной Козьминым, через три устья этой реки, до того места, куда лошади наши были отправлены за несколько дней. Здесь были мы вынуждены остановиться, потому что чуванский князек, сопровождавший нас в качестве чукотского толмача, внезапно занемог. Наши простые лекарства, водка, чай и перец, соединенные с диетой и спокойствием, оказали желаемое действие на больного. Через сутки был он почти здоров, и 1-го августа могли мы продолжать путь.
Правый берег Баранихи, где мы находились, совершенно отличного образования против левого. Вместо обрывистых спутанных кряжей, скал и утесов, затруднявших прежде наше путешествие, тянутся здесь параллельные ряды невысоких холмов. По скатам их ехали мы на ZO. За нами, на краю горизонта, рисовались черные зубцы утесов и скал.
Период линянья гусей окончился и бесчисленными стаями летели они на юг, но столь высоко, что были вне наших выстрелов. Напротив, нам удалось убить 18 лебедей. Они линяют не стадами, как гуси, а попарно и изредка по четыре на одном озере.
В 10-ти верстах от речки, значительнейшей из впадающих в море на восток от Баранихи, заметили мы развалившийся холм. Все пространство от подошвы его до морского берега, на расстоянии полуверсты, было, в полном смысле слова, усеяно остовами разных допотопных животных. Мои спутник надеялся получить здесь богатую добычу, но, несмотря на самые тщательные изыскания, не мог он найти ни одного мамонтового клыка. По большому количеству челюстей этого животного заключили мы, что другие более счастливые промышленники посещали уже здешние места прежде нас и завладели всеми драгоценностями. Наше предложение впоследствии оправдалось. Недалеко отсюда, на небольшой долине, заметили мы следы, где некогда горели костры и стояли палатки; вокруг валялось много полуиспорченных кусков мамонтовых клыков. Вероятно, партия промышленников очищала и приготовляла здесь к перевозу свою добычу.
На другом берегу реки переправились мы через ряд холмов и достигли долины, по которой течет речка Козьминка среди бесчисленных озер. На правом берегу ее встретились мы совершенно неожиданно со штурманом Козьминым. По недостатку рыбы в Большой Баранихе он переехал на лодке сюда и в первую ночь после своего приезда произвел весьма обильную ловлю. На следующее утро сильный северный ветер нагнал к берегу и в реку столько льдин, что рыбная ловля не могла продолжаться.
