На горловине Виал увидел знак гончара и агоранома. Выглядит все так, словно эти сосуды самые обычные. Если не знать про фальшдно, то и найти не удастся.

На обратном пути даже обстучать не получится. Изумруды будут залиты смолой, чтобы не болтались. Так же смола не позволит открыть дно, чтобы украсть содержимое.

Никто не объяснял эту хитрость Виалу. Ему вообще не положено об этом знать. Да, в сосудах контрабанда. И все, а каким образом она туда помещена - не твоего ума дело. Торговец не был глупым и быстро разгадал секрет Фартеша. Потому-то он не любил работать с гардуметцами, не терпел их скрытность.

В Циралисе деловые партнеры не скрывают такие мелочи друг от друга. Ведь не первый и не последний раз они заключают подобные сделки. Виал уже раз десять доставлял грузы Фартеша, а тот делал вид, что торговец чужак.

Вот такое отношение Виал ненавидел. Ведь это он рискует головой, точнее, задом. Смерть на колу одна из самых страшных, даже распятие не так отвратительно, хоть и позорно. К тому же, есть вероятность, что коллеги снимут тебя с креста и спасут. А на колу ты точно обречен...

Виал мотнул головой, чтобы не накликать беду обратился с молитвой к Мефону. Сложно сказать, поможет ли их бог в чужих землях, где обитают существа намного могущественней его.

Наконец, появились бездельники. Моряки с опухшими рожами и свежими синяками подползли к лодке. Они явно удивились, увидав десятки амфор, стоявших на дне лодки. Самим людям предстояло сидеть на сосудах. Даже для гребцов не оставалось места.

- Мы выходим? - спросил Карнин.

- Да, демоны сожри вашу печенку! Я что целый день вас дожидаться должен! Быстро в лодку!

Виал пинками загнал моряков в лодку. Заметил, что руки у них порезаны. У Мафенаса порвана туника, на боку чернела ссадина, замазанная лечебной смолой. Ведь нашли где-то сердобольного лекаря, что согласился зашить и замазать их раны.

Карнин бросился отвязывать швартовый, скалил в улыбке щербатый рот. Губы его распухли, а на месте резцов зияли черные дыры. Да, хорошо ребята провели ночь.

Угнездившись между амфорами, моряки взялись за весла. Виал не позволил им нагружать Эгрегия, пусть гребут сами. От похмелья быстро избавятся.

Судно пошло тяжело, медленно набирая скорость. Виал привыкал к изменившейся динамике, к замедленной реакции на работу кормила. Это придется учитывать, когда они войдут в устье реки и пойдут вверх по течению.

От тяжелой работы ссадины на руках Мафенаса разошлись, он принялся пачкать амфоры кровью. Виал смилостивился над моряком, разрешил ему занять пост впередсмотрящего.

Они вышли из порта и направились на восток, держа в поле зрения берег. Дальше веслами работать не пришлось, ветер наполнил поднятый парус и понес лодку по волнам. Влажные пятна на шерстяном полотне высыхали, запах изменился. Мафенас принялся вычерпывать воду со дна лодки, весла моряки закрепили поднятыми, чтобы просохли.

Началась самая спокойная часть путешествия. Работать почти не приходилось, лишь иногда меняли положение паруса. Виал управлял им с помощью двух фалов, но порой морякам приходилось подтягивать парус. Рыскание у лодки уменьшилось благодаря увеличившейся осадке.

Чем глубже она сидела в воде, тем устойчивей была на курсе. Виалу это нравилось. Зачерпнуть воду, он не боялся - ведь борта высокие, а в случае поднятия волн, его всегда можно надстроить.

Моряки повалились на амфоры и скоро захрапели. Эгрегий глазел на них и не понимал, зачем же так упиваться. Ему невдомек, что это может оказаться их последний шанс, вот и пытаются развлечься на берегу на полную катушку. К тому же, никто не выдерживает долгого воздержания.

На суше не так тянет к вину, как в море. Потому что его тут меньше. И горячей еды, и женщин. А лишившись чего-либо, человек только об этом и думает.

Виал давно замечал такое изменение желаний, научился с ними бороться. Потому находиться в море для него не было пыткой. Просто работа, причем любимая. Прибыльная работа.

Даже такая небольшая лодка приносит ему хороший доход. Зарабатывает он больше ремесленника, но и рискует больше. Хотя... это как посмотреть. Ремесленник тоже рискует: голод, налоги, пожары. Виал в любой момент может сбежать в чужие земли, пересидеть там голодные времена, а затем вернуться в родной город, везя десяток корзин с луком на прокорм беднякам.

Так же мог поступить любой в этой лодке. Моряки наймутся на другое судно, а Эгрегий, когда он еще был пастухом, мог уйти в горы вместе со всем стадом. От голода они не помрут, потому что являются теми, кто перевозит продукты.

За день пути они прошли больше, чем по дороге в Гардумет. Всегда хорошо идти по ветру, не приходится напрягаться. Дорога сама выносит тебя в нужное место. Гористые берега постепенно ушли на убыль. Появились зеленые луга, заметили несколько усадеб.

Моряки почувствовали запах дыма, спросили у капитана, пристанут ли они на ночь к берегу.

- Нет, - ответил Виал, - не безопасно.

Он не стал пояснять, чего боится. Эти земли формально были независимыми, усадьбы принадлежали зажиточным гражданам Гардумета. Но здесь уже можно встретить царские патрули. Фартеш утверждал, что никто не знает о посылках, которые перевозит наемный капитан. Разве можно верить варвару на слово?

Виал не верил, потому полагал, что их будут искать. Не особо он удивился, когда увидел на горизонте к северу длинный корабль. Конструктивно он походил на те, что использовали граждане Гирции, но эмблемы и сигны другие. К тому же эти корабли не имели сплошной палубы. На небольшом помосте на носу могли находиться два десятка воинов, вдоль корабля шел настил, где располагались лучники.

Воины были на месте, корабль шел на веслах. Выходит, патрульное судно.

Если бы не закат, то Виал обеспокоился бы появлением чужого корабля. Но солнце светило ему в спину, шел он вдоль берега. Его могут заметить, но преследовать не получится.

- Убрать рей, - приказал Виал.

Очнувшиеся ото сна моряки уставились на капитана, с заминкой начали выполнять приказ. Темная материя на фоне воды и окрестных скал почти незаметна, но Виал предпочел не испытывать судьбу.

Парус подвязали, ослабили узлы на вантах и опустили рей. Так лодка будет еще менее заметной. Скорость снизилась, но течение продолжало гнать их на восток. Виал чуть приблизился к берегу. Смог даже рассмотреть коз, пасущихся на лугу.

- Нам стоит беспокоиться? - шепотом спросил Эгрегий.

В отличие от спутников, он заметил угрозу.

Виал покачал головой. Посмотрел на север, но патрульный корабль скрылся за горизонтом. Шум моря заглушал удары барабана, задающего ритм гребцам.

До заката путешественники шли окруженные шумом моря, прислушиваясь ко всему. Даже моряки поняли, что случилось нечто необычное.

Только с заходом Виал отвернул от берега, взяв севернее. Если длинный корабль не изменял курса, то пойдет он западнее. Они разминулись.

В темноте их никто увидеть не мог. Виал запретил зажигать фонарь, который обычно вывешивают на носу, когда идут вдоль линии берега. Риск столкновения в прибрежных водах велик. Так что ночью никто не спал.

Моряки сменялись на носу, а кормчий оставался на своем возвышении, глядя во все стороны. Напряжение постепенно спадало, люди устают от страха. Вскоре отдыхающие от смены моряки захрапели, а Эгрегий принялся тихонько насвистывать пастушечью песенку.

Новичку на корабле наверняка казалось странным, как внезапно возникла угроза, и как легко они ее миновали. Им просто повезло, в другой день с длинного корабля их могут заметить и начать преследование.

Уже под утро, когда даже Виалу тяжело было сохранять ясность сознания, они добрались до нужного места.

Дальше устья этой реки, которую местные называли Гнилой, Виал не ходил. Он только по описаниям знал, что находится в той стороне. Посещать царские владения торговец опасался, зная о непомерных пошлинах. Знал он о прекрасном городе, о Мангате, стоящем в устье великой реки, вот только посетить его не имел возможности.