- Уже познакомился с рабом? - спросил Дуилл, указав на привратника.

- Да, имел такую честь. Как он тебе? Подходящего выбрал? Могу представить, как тяжело найти верного человека.

Виал осекся, он не хотел делать намеки на цель своего визита. Получилось само собой, все его мысли заняты этим.

- Хотел назвать его Каламин Секунд, в честь прошлого привратника. Да и привычней было бы. Имя получается таким длинным, неудобно.

- Это точно, слишком много чести, - Виал посмеялся.

Давать рабам такие длинные имена не входит в привычку граждан. Так рабы могут возомнить о себе невесть что. Имя должно быть коротким, емким, запоминающимся и чуть унизительным. Чтобы раб всегда чувствовал свое приниженное положение. А если гражданину лень выдумывать, можно назвать раба по имени его племени.

- Прошлое имя тоже оставлять нельзя.

- Да?

- Я купил его на рынке, куда отправил его прошлый хозяин. Старик стоял с табличкой, продавал сам себя. Не нужен никому. Я взял его себе, он так радовался, что готов был ползать на коленях.

В голосе Дуилла слышалось неодобрение. Виал удивился, раньше он не замечал в приятеле такой мягкости. Городская жизнь, свободное время заставляют его много думать. И думает он о вредных вещах.

- И юмор у его хозяина был своеобразный. Не женатый человек, имеющий права отца трех детей! Хотя у самого и детей нет, а льготы получает. Что за времена...

- Так что за имя?

- Вульвий.

Не такое уж плохое имя, хоть и забавное, подумал Виал. Но человеку вроде Дуилла, в его положении отца семейства и члена городского совета, необходим особенный декор. Усадьба может быть бедной, но чистой и созданной по всем канонам. И маслобойни, и винный погреб. Не важно, что вино не покупают, его все равно будут делать. Хотя бы для себя.

Образ идеального поместья создан сотни лет назад праотцами. Освящен древностью, в общем.

Глупость конечно, нет ничего лучше простой прибыли. Раньше Дуилл спокойно расставался с убыточным производством. А теперь содержит этот дом, эти сады только для того, чтобы слыть честным гражданином, трудящимся на своей земле.

Таковы требования к члену городского совета.

- Да, - согласился для вида Виал, - имя ему не подходит. Он же не старуха.

- У меня жена, дети, - добавил Дуилл. - Неприлично содержать такого в доме.

- Так отправь его куда-нибудь...

- Ох, не все так просто. Этот человек счастлив, что я взял его к себе. Он будет драться со всяким, кто попытается пройти через ворота и навредить мне. Верность не купишь.

Всех своих рабов Дуилл пытался подстроить под эту максиму. У него получалось, может, не всегда. Виал сомневался, что от старика привратника будет толк, что он не предаст хозяина, если ему предложат бутыль вина. Озвучивать эти мысли гость не стал, не хотел обижать приятеля. Иногда он предупреждал его, чтобы не слишком полагался на верность рабов, этого достаточно.

К тому же, сам Виал пришел сюда, собираясь получить верного помощника. Вот, он признал свое поражение, согласился с доводами коллеги.

- Пусть так, назовешь его Харон и хватит.

- Ох, твои шутки не всегда уместны. К тому же у моих соседей... да, у троих есть свои Хароны. Хочешь, чтобы я стал одним из них?

- Ты вроде бы всегда стремился стать одним из них, - заметил Виал.

- Их не осудят, а меня осудят, высмеют. Потому что я выскочка.

- Какие проблемы. Мы так и будем спорить или пойдем в дом? Я, конечно, люблю питаться на свежем воздухе, но хотелось бы делать это в комфортных условиях.

Хозяин хлопнул себя по лбу, извинился и направился к воротам. Наемники последовали за ним, они тоже хотели побыстрее добраться до кроватей, но не подгоняли нанимателя. Приходится терпеть причуды того, кто платит тебе за работу.

- Как видишь, - сказал Дуилл, - ничего не изменилось.

Он широким жестом указал на усадьбу, сараи вокруг и работников. У работающих на земле вообще редко случаются перемены. Обычно бывают неурожаи, и они дохнут. Вот и все развлечения. Унылый быт, но стабильно спокойный.

Крестьяне ужасаются от деятельности торговцев, настолько безрассудных, чтобы выходить в море. А торговцы ужасаются тому, как люди могут изо дня в день копаться на одном и том же клочке земли.

В общем, они не понимают друг друга и потому не любят. Лишь "полукровки" вроде Дуилла помогают объединить два мира.

Коня Дуилл передал рабу и отправился с гостем в дом. Сам он не любил заниматься животными, потому содержал конюха. Не каждый землевладелец может позволить себе специалиста. Но Дуилл не потомственный землевладелец, он не умеет работать с животными. С людьми у него получается лучше.

К тому же, будучи членом совета, он наверняка может покрыть расходы на содержание имения.

Гостя проводили в сад, где уже на открытом воздухе стояли два ложа, а между ними большой стол. Виал помнил этот стол по прошлым визитам. Этому предмету мебели приходилось выдерживать множество испытаний от пьяных людей. На нем боролись на руках, кидали в него ножи, топоры, подпаливали, заливали вином и кровью. Столешница была изрезана ранами, сохранила следы от напитков и жидкостей.

Менять этот стол Дуилл отказывался. Но выносили его только для друзей. Наверное, потому что друзья позволяют себе много лишнего, в отличие от других гостей.

Виал усмехнулся. Пару царапин он оставил на этом столе. И когда друзей не станет, дубовая столешница будет напоминать о совместных пирушках. Каждый год Виал рискует не вернуться из похода. И даже став во главе коллегии, останется ли он в порту?

Рабы готовили стол к предстоящему пиру. Никаких изысков - у Арвины не было времени. Но в погребах ее хозяина всегда хранится множество угощений. Да и гости не требуют от него заморских яств.

Домашние колбаски и соленья, неразбавленное вино, выпечка и каши, сушеные фрукты, озерная рыба во всех возможных ракурсах. Есть где разгуляться аппетиту.

Виал улыбнулся. Хоть он не собирался заставлять приятеля готовить угощение, радовался при виде стола и глиняных мисок.

В саду было довольно уныло, но погода стояла теплая, так что ужин на свежем воздухе пойдет только на пользу. За прошедшие месяцы Дуилл извелся, обедая в помещении. Он так же скучает по открытым пространствам, понял Виал.

Грядки были пусты, лишь местами уцелели прошлогодние стебельки. Некоторые даже сохранили зеленый цвет, что удивило Виала. Пока рабы готовили пиршественный стол, гость решил пройтись. Он не раз тут был, знал сад, словно это была его собственность.

Небольшой водоем с восточной стороны пустовал. В нем не удастся разместить рыбу для развлечения владельца усадьбы. Не раз Виал спрашивал, почему его друг не построит больший водоем. У него ведь есть средства и возможности, дело не в экономии. Но хозяин всегда отнекивался. Как понял Виал, его друг просто не хочет запирать водных жителей в каменном водоеме. Они ценят свободу, живут не ради развлечения.

Возможно, так думает его коллега. Или то мысли самого Виала.

Кустарники вокруг водоема стояли голыми, сбросившими листву. Вечнозеленых среди них не было, зато деревья красовались иголками: несколько сосен, парочка елей и еще какая-то мелочь. Только эти растения оживляли пейзаж.

Голые стены не носили украшений. Летом их закрывают вьюнковые заросли и листья кустарников. Не имело смысла раскрашивать стены, хотя, как знал Виал, многие землевладельцы тратятся на фрески. Зачем подобные украшения на улице, да еще скрытые за растениями.

Нет, конечно, забавно идти и вдруг обнаружить за ветками какую-то картину. Но скорее обнаружишь слой обвалившейся штукатурки. И потом доказывай, что это так задумано.

Пиршественный стол расположили на площадке посредине сада. Место было украшено галечной мозаикой - ничего сложного, просто орнамент в виде кругов. Галька бралась с берега ручья, выкладывалась своими силами. Так что для владельца усадьбы она ничего не стоила, достаточно было выделить двух рабов на это дело.