— Благодарствую, но я предпочту насытиться свободой, — степенно поклонившись, принялся отступать к двери Пол-лица.

На сей раз подмастерье проявил чудеса сообразительности, беспрекословно отправившись за смертником на свежий воздух замкового двора. Он был готов со всех ног устремиться прочь от переменчивого барона и своры его волков, поскуливавших в сарае, но Пол-лица неожиданно передумал спешить к воротам, задержавшись у колодца.

— Ты с самого начала понимал, что все так обернется? — не осмеливаясь отходить от смертника, прошептал Савва.

— Лестно, когда тебя принимают за всеведающего мудреца. Однако, признаюсь, прозревать грядущее я не горазд, — отхлебнув воды из ведра, висевшего на рукоятке колодезного ворота, усмехнулся Пол-лица. — Без всяких прорицаний заверяю, что в междоусобные распри лучше не ввязываться. При такой грызне нередко погибают все причастные глупцы. Я лишь пытался не стать одним из них.

— Тогда почему барон отпустил нас так легко? Мне показалось, что он жаждет вздернуть тебя, — недоуменно проговорил Савва, стараясь не глазеть на виселицу.

— Наверняка барон не может отказать себе в удовольствии созерцать, как окрыленные свободой смертники угодят в руки правильников за стенами замка, — направившись к воротам, задумчиво предположил Пол-лица. — Ты прытко бегаешь? Помнится, по молодости я драпал от одного посмертия всю ночь напролет, а теперь все больше меня тянет прятаться по кустам.

Как и полагал Пол-лица, за оплывшим глиной рвом обнаружилась пара караульных в сутанах. Заметив смертников, они тут же помчались в примостившуюся у дороги халупу, откуда мгновение спустя вывали гурьба правильников.

— Что-то вы припозднились, — крикнул знакомый толстяк, возглавлявший группу приближавшихся поборников правил. — Как предпочитаете? Сперва быть колесованными, а потом сожженными? Или прежде подрумянить вам бока и уже затем вздернуть?

— Они предпочтут пойти со мной, — послышался позади неуверенный голос моложавого всадника, выехавшего из ворот сразу за смертниками.

— Ты еще кто такой? — озадаченно оглядывая худощавого паренька,

бросил толстяк.

— Я младший сын барона, — со значительностью произнес всадник, настороженно косясь на обступивших лошадь служителей братства.

— Еще один сын! Хорошо когда у тебя потомков, как у пса блох. Нескольких можно безбоязненно повесить, — под одобрительные смешки правильников, съехидничал толстяк. — Вы верно не знаете? Мы столковались с бароном свершить суд над вашим братом. Взамен он посулил оставить нам смертников. Так что лучше не суйтесь в давно решенные дела.

— Ну так об этом вы уговаривались с отцом, а не со мной, — нервно перебирая поводья, промолвил парень.

— Возмутительно! Здесь пока еще владычествует Волчий барон и только его слово облекается в закон. А служители судьбинных правил извечно стояли на страже господских повелений, — напирая на лошадь, взвился толстяк.

— Напомните-ка, какое из правил дозволяет вам перечить знатному человеку на его родной земле? — перекрикивая галдящих правильников, нашелся младший сын. — Свои недовольства можете изложить отцу, а мне пора в путь.

— А вы не страшитесь, что барон разберется с вами по примеру старших братьев? Кажется, он жутко не любит, когда его приказы подвергают сомнению, — похлопывая по шее тревожно фыркавшую лошадь паренька, отметил толстяк.

— Я не слыхал ни единого наказа отца имевшего касательства к смертникам, а значит, ничего не нарушаю. Не доверять же мне, в самом деле, речам какого-то мнительного правильника из-за реки, — пожал плечами младший сын.

— Посмотрим, так ли ты будешь отважен вдалеке от стен замка, последыш, — поглядывая на стражу, торчавшую у ворот, окрысился толстяк.

— В таком разе не смейте увязываться за мной, — мигом распорядился парень. — А вот вам, смертники, лучше не отставать!

Ударив лошадь пятками, всадник прорвался сквозь толпу негодующих правильников и медленно поехал по дороге в сторону полей. Смертники поспешили за ним, изредка озираясь на служителей братства, тотчас двинувшихся дружной ватагой прямиком к донжону.

— А правильники не кинутся в погоню, после того как сообщат барону о случившемся? — беспокойно уточнил Савва, когда компания миновала предместья.

— Отец уже изволил опочить. Ну, или выбрал иной предлог, чтобы не принимать правильников. Едва ли они сумеют что-то втолковать ему до завтрашнего вечера, — улыбнулся парень, с интересом присматриваясь к смертникам. — Скажите-ка, отчего вы решили сохранить отцу жизнь? Братец ведь наверняка плел, будто он губит истерзанный волками народ. К тому же, как я уразумел, один из вас знавал отца чуть ли не в отрочестве и мог

докумекать, что пересуды правдивы. Почему бы не спасти изнывающий люд

от мучителя?

— Чтобы кем-то верховодить надобно быть тем еще мерзавцем. А уж для правления баронством требуется матерый изверг без совести и милосердия. Так ли важно, от какой именно гадины будет бедовать народ, если меняются только рожи, — после долгого раздумья, пояснил Пол-лица. — Тем паче, что промеж вами и братом непременно бы затеялась распря. Полагаете, люд был бы рад очередным смертям и тяготам?

— Весьма прямодушная отповедь. Не каждый день мне пророчат убогое будущее мерзавца, — грустно хмыкнул младший сын, раздосадованно заерзав в седле.

— Тогда и вы расскажите начистоту, зачем помогли нам с правильниками, — не впечатлившись укором парня, попросил Пол-лица.

— А что, ежели меня одолело искреннее желание выручить нуждающихся? — с ожесточением проговорил парень, сворачивая с большака на поросшую чахлой травой тропу.

— Не обессудьте, но человек живущий бок о бок с Волчьим бароном вряд ли охоч до безвозмездных благодеяний, — покачал головой Пол-лица.

— Да-да, я помню, что мне уготована участь мерзавца без сострадания. Зато можно не извиняться за собственное безразличие к судьбе чужаков, — гневно уставившись в безлюдную даль, проворчал младший сын. — Подмогнуть вам повелел отец. Он вздумал пощадить смертника, дважды спасшего его шкуру. Видать уповает на третье чудесное избавление от грядущих напастей.

— Почему же он не приказал страже проводить нас мимо правильников, а устроил такое представление? — непонимающе вопросил Савва.

— Неразумно было бы учинять ссору с правильниками. Куда проще свалить все на строптивого сына и разыграть удивление, — суетливо оглядевшись, растолковал парень. — Смертники, а у вас не найдется снадобья, которое убивает исподволь, точно какая-нибудь тяжкая хворь? Я бы дал вам золотых на дорожку взамен нескольких капель такой потравы.

— Подобного не держим. Поспрашивайте у правильников. У них в резиденции водится много крыс. Чем-то же они их морят, — устало вздохнув, посоветовал Пол-лица.

— Приятный вы собеседник. И как вам удалось прожить столько лет с таким длинным языком, — резко осадив лошадь, процедил парень.

— Полноте, какая может быть жизнь у смертника. Я не живу, а доживаю, — примирительно улыбнулся Пол-лица. — Уж не взыщите за пустомельство отчаявшегося скитальца.

— Вон за тем пригорком будет перепутье. От него топайте вправо до деревеньки на берегу реки. Там раздобудете лодку, если, конечно, сможете за нее заплатить, — направляя лошадь обратно по дорожке, отрывисто сообщил младший сын. — И, смертник, больше не наведывайтесь в эти края. Я не жажду

становиться случайной жертвой при третьем чудесном спасении Волчьего

барона.

Когда фигурка всадника пропала в колыханье трав у горизонта, Пол-лица задумчиво бросил Савве:

— От перекрестка пойдем налево. Отродясь недолюбливал шастать по правым сторонам.

ПОВАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

В полутьме густых зарослей терновника мелькнула быстрая тень. Ловко обойдя скрещение колючих ветвей, она незамеченной подобралась к кряжистому стволу дуба, под которым, развалившись на траве, отдыхал Савва. Высмотрев подмастерья, тень стремительно рванулась из мрака кустов и торжествующе завопила: