Белорук обвел строгим взглядом нахмурившихся слушателей и немигающе уставился на Пол-лица.

— А кто возглавит отряд? — прокашлявшись, осведомился седобородый смертник.

— Посвист. Он верой и правдой служит ордену уже не один год, — с важностью сообщил Белорук, чинно опустившись в кресло.

— Благодарю вас за оказанную честь. Я не подведу орден! — тут же выпалил выпрямившийся Посвист и с признательностью преданного пса воззрился на Белорука.

— Я рассчитываю на твой успех. Ступай, готовься к отъезду, — глава небрежно махнул рукой на дверь.

Отвесив глубокий поклон, Посвист попятился на манер рака к выходу и, елейно улыбнувшись напоследок, выскочил вон.

— Тебя, по-моему, искал кто-то из подмастерьев. Поди, разузнай, — обратился к седобородому смертнику Белорук.

Удивленно округлив глаза, бородач почтительно кивнул главе, но восторга своего предшественника не разделил, покинув кабинет с каменной физиономией.

— А ты, кажется, хотел заняться закупкой снеди? Самое время начать, — задумчиво почесав затылок, бросил неразговорчивому смертнику Белорук.

Молчун сочувственно покосился на Пол-лица и, предварив уход неряшливым поклоном, шагнул за порог.

— Мне все еще потребны добровольцы, — многозначительно протянул Белорук, оставшись наедине с насупившимся смертником.

— Удачи в поисках, — мрачно брякнул Пол-лица. — Меня там случаем не звали?

— Не надейся, — отрезал Белорук. — Ты бахвалился, что горазд трудиться, когда нет другого выбора. Есть одно дельце. Помнишь отобранных тобой подмастерьев? Они настолько хороши, что никто так и не отважился взяться за подготовку бедолаг. Будешь их наставником. Или может у тебя имеются на примете мечтающие помочь дружественному ордену?

Пол-лица кисло глянул в черную пасть камина и, тяжело вздохнув, вымолвил:

— Жажду стать добровольцем.

— Вот и славно. На время похода ты подчиняешься Посвисту. И не вздумай юлить! За любые оплошности держать ответ придется тебе, — благодушно потер руки глава ордена.

— Кого еще вы повесите мне на шею кроме Посвиста? — понуро уточнил Пол-лица, тоскливо посмотрев на раскинувшиеся за окном огороды.

— Пару молодых смертников, пятерку подмастерьев и мое напутственное слово, — соригинальничал Белорук, наслаждаясь угнетенным видом собеседника.

— Подмастерья?! Они же не обучены. Я в няньки не подряжался, — пробурчал Пол-лица, стараясь отбояриться от хотя бы малой толики обременительных повинностей.

— Ничего. Обучатся по дороге. Если хочешь, прихвати и набранных тобой орлов с орлицей. Они мне без надобности, — весело предложил Белорук. — А теперь уйди с глаз долой. Довольно с меня твоих утомительных возражений.

— Ежели подмастерья погибнут, то вы поневоле разделите со мной ответственность, — задержавшись в дверях, ожесточенно проговорил Пол-лица.

— Не пытайся меня укорить. Лучше вспомни древнюю мудрость смертников. Однажды выйдя за порог, оставь всякие сожаления о прошлой жизни. Лично я так и поступлю, когда отправлюсь трапезничать, — с отвратительной улыбочкой посоветовал Белорук.

СМЕРТЬ В НАСЛЕДСТВО

Порывистый ветер гнал по пустынному большаку пожухлую листву, сцепившиеся клубки перекати-поля и торопливо идущего смертника с пустым бурдюком за спиной. Пол-лица, впрочем, не особенно нуждался в завывавшем помощнике, походя на затравленного волка, способного преодолеть любые преграды под гнетом опасности. Он проворно взошел на крутой холм и,

увидев плетущихся впереди смертников под предводительством Посвиста,

лишь ускорил шаг.

— А вот и Пол-лица вернулся. Я уж разволновался. Неужели с концами пропал наш дражайший сотоварищ? Два дня от тебя ни слуху ни духу, — изобразив озабоченность, всплеснул руками Посвист.

Смертник пропустил мимо ушей колкое замечание и в приказном тоне бросил:

— Пошли назад!

— Это еще почему?! — удивленно замерев на месте, воскликнул Посвист. — Да и вообще, чего ты раскомандовался? Думаешь, что тебе позволено брезговать обществом сотоварищей по ордену, а потом вот так бесцеремонно повелевать ими?

— В городе свирепствует личинная парша. Потому-то от здешнего ордена и не было никаких вестей. За запертыми воротами остались одни покойники, — угрюмо пояснил Пол-лица, шествуя вдоль нестройной вереницы смертников.

— А ну стой! Не ты возглавляешь отряд и не тебе тут верховодить. Сперва я лично намерен убедиться в правдивости твоих слов. Может, ты лжешь! — взвился Посвист, ухватив своенравного смертника за плащ.

— Ну а я намерен выжить. Желаю успешно пообщаться с горой трупов. Идем мой подмастерье, — высвободившись из цепких лап, Пол-лица поманил рукой Савву.

— Ты должен подчиняться моим распоряжениям! — заходясь в гневе, прохрипел Посвист.

— Подчиняться готов, а подыхать из-за твоей гордыни это уж дудки, — выдал Пол-лица, утягивая за собой Савву.

— Три недели ты изводишь меня своей вызывающей непокорностью, пытаясь унизить перед сотоварищами. Полагаешь, тебе сойдут с рук постоянные отлучки из отряда под сомнительными предлогами? Можешь сколько угодно считать себя выше других, но учинять панику я не позволю! — преграждая смертнику путь, процедил Посвист.

— У меня и в мыслях не было возвыситься над вашей дружной шайкой. Просто-напросто я к ней совершенно равнодушен. Впрочем, как и к благополучию этого бестолкового похода. Меня вынудили присоединиться к вам, а теперь настало время разойтись. Я же все равно тебе мешаю, Посвист. Так разреши мне пойти своей дорогой и твори любые глупости, — прижав ладонь к груди, искренне изрек Пол-лица.

— Надеешься бросить сотоварищей и опять пропасть на годы, позоря славное имя ордена? Я не допущу этого. Потащишься вместе с нами! — яростно сверкнув глазами, заупрямился Посвист.

— Не тужься попусту. Здесь нет Белорука и угрожать изгнанием мне бесполезно. Если я захочу уйти, не станешь же ты кидаться на меня с кулаками, — снисходительно улыбнулся Пол-лица.

— Твоя правда. Изгонять наторелых смертников не в моей власти. Но я

могу признать подмастерья, с которым ты частенько хороводишься,

негодным для службы в ордене. А чтобы он не разболтал наши тайны, придется приговорить его к милосердному удушению, — ответил торжествующей ухмылкой Посвист. — Белорук предупреждал, что ты питаешь к нему нездоровую привязанность. Ума не приложу, почему тебе так дорог этот никчемный растяпа, но покуда он приносит ордену хоть какую-то пользу, я согласен его терпеть.

— Белорук до подобной подлости не опускался, — покачал головой Пол-лица, задумчиво взирая на перепуганного Савву.

— Я не Белорук, ежели ты еще не понял, и готов запачкать руки в крови на благо ордена, — самоотверженно заявил Посвист.

— Смотри, как бы это не оказалась твоя собственная кровь, — проворчал Пол-лица, потопав в обратную сторону.

На всем пути до обезлюдивших предместий никто больше не проронил ни слова. А войдя на широкую улицу с чередой покинутых халуп, у смертников надолго отпала всякая охота к разговорам.

Под пасмурным небом бездушные короба построек будто бы следили за оробевшими странниками черневшими глазницами окон. Отбивая траурную мелодию, хлопали распахнутые двери, вторя потрескиваю затянутых вьюном плетней. Отчаянный мародер, углядев необычных чужаков, бросил дырявый мешок с добром и опрометью рванул в разгулявшуюся за овином крапиву.

После гнетущей тишины вымерших предместий ругань стражника с копьем на бродячего пса, вздумавшего помочиться у караулки, показалась смертникам милее сладкого голоска балаганной певички.

Заметив приближающуюся толпу, неопрятный стражник поудобнее перехватил копье и, лениво поднявшись с пенька, настороженно крикнул:

— Чего вам треба? Не видели что ли остережения на столбе у околицы? Тута моровое поветрие лютует.

— Я же тебе говорил. Теперь, наконец, мы пойдем назад? — со значительностью произнес Пол-лица, укоризненно воззрившись на Посвиста.