— Так чего ты столбом встал? Быстро пошли туда! — рявкнул Пилий и, проковыляв по коридору, торопливо покинул подземелье в сопровождении взбудораженных мечников.

Тем временем муха, ловко избегая встречи с рыскавшими по особняку слугами, уже успела побывать в большинстве комнат. Проверив библиотеку, она дождалась пока последние мечники послушно удаляться за Пилием во двор и устремилась через распахнутое окно к тихому закоулку.

Заметив притаившегося у поленницы человека в новеньком плаще, муха, с трудом увернувшись от клюва ленивой ласточки, приземлилась ему на плечо. Убедившись, что угроза с воздуха миновала, она перебралась на бурдюк, из которого торчала голова снулого тунца, и прыгнула прямо в разинутую рыбью пасть.

— Ну вот, опять. Он преспокойно отдыхает на колоде, а меня едва не сожрал лютый зверь! — брызнув на смертника водой, выдал упрек оживший летунец.

— Плащ-то не изгаживай. Муха еще не сидела, — раздраженно смахнул капли с плеча вздрогнувший Пол-лица.

— Не хочу тебя расстраивать, но, по крайней мере, одна муха уже сподобилась по нему прогуляться, — веско возразил Лёт, выплюнув мертвое насекомое изо рта.

— Ну, что там отколол завравшийся подмастерье? — обратил беседу к насущным проблемам Пол-лица.

— Все получилось так, как ты и предполагал. Эти олухи еле сообразили, что стряслось. Я уже было собирался им подсказывать, — захихикал летунец.

— Нам повезло, что Савва не одаренный мыслитель, а заурядный холуй, не видящий дальше своего носа, — сосредоточенно проворчал Пол-лица, не разделив веселья рыбины. — Нашел таблички?

— Ты слишком многого ждешь от скромной мухи. За табличками надо было посылать самое малое медведя. Однако кое-что мне удалось разнюхать. В библиотеке толпилась уйма вооруженного люда. Думаю, они стерегли что-то ценное, — рассудил Лёт, деловито высунув крыло из бурдюка.

— Похоже на то. Сколько в доме караульных? — уточнил Пол-лица, нетерпеливо заерзав на колоде.

— Да почитай никого не осталось, кроме привратника у калитки да пары старых слуг. Пилий так одурел от гнева, что прихватил с собой в погоню всех мечников, — самодовольно поведал летунец.

— Я слышал, как они табуном пронеслись по улице, — закивал Пол-лица, поднимаясь с колоды. — Ты хорошо запомнил, где тайный ход?

— Со мной не заблудишься. Иди к задам особняка, — повелительно махнул крылом Лёт.

Не постеснявшись босого мальчонки, кидавшегося камнями в воробьев, смертник перелез через ограду в указанном летунцом месте. Прокравшись по саду, обласканному нежным светом утра, он на ощупь миновал подземелье и вскоре уже стоял в библиотеке перед внушительными полками с книгами.

— Даже если где-то здесь запрятаны таблички, то обычному человеку их за неделю не отыскать, — заключила выбравшаяся из бурдюка рыбина, пробежавшись потерянным взглядом по затертым корешкам переплетов.

— Должно быть, на это Пилий и рассчитывал, когда решился взять всех мечников с собой. По счастью, я не совсем обычный человек, — нацепив на глаз окуляр, ухмыльнулся Пол-лица.

Большинство книг по-прежнему валялись на столах невзрачными кипами, а вот на полках зажглись три бирюзовых пятна. Подойдя к первому, смертник осторожно выудил из стройного ряда корешков здоровенный фолиант и раскрыл его. В обрамлении бахромы неровно вырезанных страниц лежала сиявшая бирюзой табличка, исчерченная мудреными символами.

— Испортили громадный труд какого-то бедолаги-писаря. Ну Пилий и гадина. Надо было его тяпнуть за ногу на прощание, — наблюдая, как Пол-лица извлекает металлическую пластину из углубления в фолианте, процедил угнездившийся на стопке бумаг летунец.

Бережно запихнув табличку в котомку, смертник выпотрошил пару светившихся томов да припрятанный за стулом ларец и уже намеревался уходить, как вдруг услышал шаги в коридоре. Пол-лица смог шустро отскочить за полку, а вот зазевавшийся летунец брякнулся на пол вместе с неудачно подвернувшимся под крыло канделябром.

На шум тут же вбежал пожилой слуга и, заметив распростершуюся в окружении переломленных свечей притихшую рыбину, забрюзжал:

— Тьфу. Вечно натащит всякой пакости, а мне потом гни спину, убирай. Думает, что эта гнусь исцелит его от всех хворей разом. Как же, держи карман шире! Скажу, что при мне все было в порядке. Пущай сам с падалью возится.

Продолжая бухтеть себе под нос что-то уж совсем несуразное, угрюмый слуга проковылял в коридор, напоследок сердито хлопнув дверью.

— Еле стерпел чтобы не покатиться со смеху, — сбросив с хвоста канделябр, прошептал летунец.

— Чувствую, Пилий тоже будет ухохатываться, когда обнаружит пропажу, — расставляя по местам книги, осклабился Пол-лица.

Покинув библиотеку по уже знакомому пути, друзья торопливо направились к городским окраинам. Сторонясь многолюдных улиц, они без приключений добрались до крепостных ворот и даже успели скромно проследовать мимо отряда ленивой стражи, но у опускной решетки их везение закончилось.

— Держи его! Это смертник. Вон тот в плаще, — донесся сзади обличающий крик Саввы, во всю прыть мчавшегося к воротам в компании четверых мечников.

Отыскав глазами человека в плаще, стражники устремились ему наперерез заодно с запыхавшимся подмастерьем, но безоглядно доверять обвинениям чумазого прощелыги не пожелали, без затей преградив дорогу всем выходящим из города.

— Кто ты такой? Как смеешь оскорблять меня?! — возмутился смертник, понимая, что удрать уже не получиться.

— Довольно юлить, Пол-лица. Теперь тебе не отвертеться! — победоносно возгласил Савва, отирая потную физиономию.

Спокойно вытащив из-за пазухи грамоту и развернув ее перед стражниками, смертник важно произнес:

— Я действую от имени братства. Уберите от меня этого безумца.

Внимательно изучив бумагу, старший из отряда стражи почтительно

молвил:

— Извините, господин. Проходите.

— Да вы на руку его посмотрите. У него же личины нет! — брызжа слюной, взревел Савва и попытался ухватить смертника за плащ.

— Разрешите, я все же взгляну на запястье, — вкрадчиво попросил подошедший к суматохе молодой правильник, с подозрением покосившись на грамоту.

— А еще у него в бурдюке проклятие в облике говорящей рыбины. Вон она голову высовывает, — веско добавил подмастерье, надеясь с концами потопить смертника.

Смерив правильника надменным взором, Пол-лица насмешливо полюбопытствовал:

— Говорящая рыбина? Серьезно? Вы собираетесь проверять у меня личину по навету спятившего бродяги, толкующего о всякой чепухе? Я доложу о вашей своеобразной дотошности в братство. Представьтесь.

— Пожалуй это лишнее. Можете идти, — покаянно улыбнулся правильник, нервно огладив сутану.

— Да талдычу же тебе, осел, он смертник! — завизжал Савва, потрясая кулаком.

— А вот этого горлопана задержите. Нечего честной люд баламутить, — приказал стражникам мрачный правильник, кивнув на подмастерья.

Быстро смекнув, что у него самого нет личины, Савва сломя голову рванул в городскую толчею. Один из стражников нехотя припустил за беглецом, а прочие расступились, пропуская деловито сворачивавшего бумагу смертника. Посовещавшись, мечники не рискнули следовать за защищенным грамотой хитрецом и поплелись обратно к воротам.

Под бодрые бульканья Лёта, Пол-лица чинно прошел по мосту, позволив себе облегченно выдохнуть, лишь оказавшись среди кутерьмы предместий. Остановившись у невзрачного сарая, он бросил презрительный взгляд на Первый город и, машинально поправив котомку с табличками, нырнул в тихий проулок.

ЛЕВОРУКИЕ

Мелькнул серебристый бок, вода у лесы всколыхнулась, и по глади реки поползли большие круги. Дремавший в долбленке стражник не поддался на рыбье коварство, продолжив тихонько посвистывать посиневшим от утреннего холода носом.

— Хорош сопелкой окуней удить! — донесся из-за кормы ехидный голос.

Незадачливый рыбак вскинулся, едва не упав за борт, но тут же осел обратно, заметив покачивавшуюся у поверхности голову тунца.