Я тоже терпеливо ждал, когда белогривый откроет глаза, перед прыжком он обязательно должен сделать это. Для меня вся битва ушла на второй план и ощущалась, как легкий фон. Я чувствовал удивление товарищей, почему я не стреляю, но я не мог отвлекаться от главного. И я дождался этого момента, белый сугроб открыл глаза и я выстрелил прямо в его правый черный зрачок.

Арбалетный болт попал туда, куда я и целился, но разве может остановить могучего зверя одна стрела, хоть и бронебойная. Оперение торчало из глазницы Горлога, когда тот взревев от боли взвился в двадцати метрах от нас из снега и нацелился на ближайшую цель, мою маму.

— Нееет!!! — закричал я и с открытым ртом, подхватив бронебойную стрелу кинулся наперерез зверю, ни зарядить арбалет, ни крикнуть своим товарищам, ни предупредить мою маму уже не успевал. Только переферийным зрением видел, как мама поздно увидела огромного белого волка и как в замедленной съемке я увидел ее испуганные глаза и гримасу ужаса на ее лице.

Моих сил хватило сделать ей подсечку и прыгнув вперед навстречу зверю, моя цель была его левая глазница. В минуты смертельной опасности думаешь о всяких пустяках. Вот и сейчас время, как тягучая резина остановилось и растянулась, и моей дурацкой мыслью было одно «хорошо, что в первый раз я попал ему в правый глаз. Если бы попал в левый, то до правого мне не дотянутся».

Летя навстречу оскаленной пасти и двум огромным лезвиям когтей, последней моей осознанной мыслью было «главное мама осталась бы жива!!!» и никто не заметил, как у Рика при атаке глаза полыхнули сине-красным пламенем. Потом для меня наступила тьма и абсолютное ничто! Я не видел, как моя мама плача, клала меня всего изорванного и истекающего кровью на волокуши. Они даже не стали разделывать убитых зверей, а быстро, быстро тащили Рика домой в тепло и где у Карилы остались все лекарственные снадобья, чтобы спасти своего сына.

Также легко ранены были оба брата близнеца. Последний волчара, буквально нашпигованный болтами таки достал их в одном единственном махе своих когтей. У Фора была рана на бедре поглубже, чем у Бора. Того только Горлог слегка зацепил. Фору Лусила быстро сделала перевязку и он хромая тащился за лыжами, на которых лежал тяжело раненный Рик.

Чегой-то мне так в жизни не везет? Опять тяжело приходил в себя и снова приходилось вспоминать кто я и где я! Открыв глаза я посмотрел, как на меня внимательно смотрит девочка с косичками и как у нее растягивается рот в улыбке и меня оглушил ее крик.

— Мама, мама Рик очнулся!

Хех, кажется я уже слышал нечто подобное. И когда в комнату набились все, как селедки в бочке я наконец-то осознал, что я еще не на том свете и снова вижу всех родных и близких, с которыми по настоящему сроднился.

— Ма, а почему вокруг вас летают разноцветные ленты — удивленно спросил ее — ма и сколько я провалялся на постели?

— Ты проболел земень, студень и сейчас уже на дворе весень — ответила мама — и о каких цветных ленточках ты говоришь?

— Как каких, мама разве ты ничего не видишь? — ага, кажется провалялся почти три месяца, считая февраль — посмотри внимательней магическим зрением. Они такие забавные.

— Так, ну-ка все вышли! — сказала строго мама всем — и оставьте нас вдвоем!

— Так, Рик ты можешь постоять спокойно несколько мгновений — попросила меня мама — мне тяжело смотреть магическим взглядом.

— Хорошо, могу — и я, шатаясь от слабости встал на середину комнаты, опираясь на палку, которую мне дала мама. Пожимая плечами, думал, зачем это ей нужно именно сейчас.

Минуты две она стояла у окна и внимательно смотрела на меня или мою ауру. Затем села на кровать и горько заплакала.

— Мам, ну ты чего? — испуганно ее спросил — что такого случилось?

А, мама не переставая плакала и плакала, слезы прочертили две мокрые дорожки и закапали на пол. Я уже от жалости сел рядом с ней на кровать и тепло ее обнял, поглаживая руку и словами ее успокаивая. Наконец, чтобы ее отвлечь от горьких мыслей неожиданно спросил.

— Мам, а вы ободрали белого вожака и других Горлогов, которых бросили в лесу. Наверняка шкура белого Горлога ценится высоко и ее в Замостье можно задорого продать?

— Не о том думаешь, глупыш! — мама опять сердито сверкнула своими синими глазищами — надо тебе думать сейчас вот об этом! — и она ткнула меня своим кулачком в живот.

— А, что там не так?

— Все не так! — опять мама горько заплакала.

— Ма, ну я так не играю — обиженно засопел на нее — ты мне сначала все объясни, потом будешь плакать.

— У тебя источник пробудился, ты как маг самостоятельно инициировался — хлюпая носом опять объяснила мама — и он у тебя не такой, как у всех.

— И чем же он отличается от остальных? — удивился я.

У многих магов источник одного цвета — уже успокоившись сказала она — у водных он синего цвета, у воздушников голубого. У огненных магов он соответственно красного цвета и у земляных магов коричневого. У меня источник зеленого цвета, это маги жизни слабосилки, а у сильного мага жизни источник ярко-изумрудного цвета, у черного мага, соответственно средоточие черного цвета, если это маг смерти или некромант, а если просто серый с точками, то это просто темный маг, умеющий оперировать темной энергией.

— Мам, ты перечислила почти всех магов — перебил я ее монолог — а, со мной, что не так?

— У тебя источник разноцветный — опять горько заплакала она — и тебя у меня все равно отберут, если только об этом кто узнает.

— Мам, а может я радужный маг? — мне снова вспомнились те слова сущности, когда он или оно переносило меня сюда в этот мир.

— Скажешь тоже — уже через силу улыбнулась она — это всего лишь легенда нашего мира. Ты скорее всего артефактор, только у них источник отдает радугой и ты будешь даже ценнее черного мага. Ведь артефакторы тоже могут оперировать темной энергией, правда не так, как черные маги, но в своих работах они могут создать такие амулеты, что будут посильнее, чем стихийные заклятия и плетения.

— Мам, а почему ты подумала, что я артефактор, может все-таки радужный?

— Нет, у тебя источник похож на круглую радугу-шар и светится слабо, еле-еле, а у радужного он похож на колючего разноцветного ежа, разноцветные иголки которого смотрят из источника во все стороны, так нам говорили в магической школе, как отличить артефактора от радужного мага.

— Мам, ну и что тут такого? — беспечно махнул на это рукой — ну, возьмут меня и пошлют в академию, чтобы я ее закончил, иначе какая от меня будет польза. Меня же убивать не будут и наверное золотые империалы будут платить и вы все у меня будете, как сыр в масле кататься!

— Глупенький — погладила меня мама по голове — артефакторы есть только в восточной империи Домтар и Южном Халифате. И поэтому только у них чеканят монеты, золотые империалы и халифатские динары. Эти деньги ходят по всему миру Элор, в любых государствах, империях и королевствах, в том числе и нашей империи Зандр. И подделать их никак нельзя, это секрет самих артефакторов. Поэтому монетный двор империи Домтар и Южного Халифата держат всех за горло.

— А, что другие государства разве не могут печатать свои монеты?

— Пробовали и их тут же заваливали фальшивыми деньгами — покачала головой мама — и местные монеты падали в цене настолько, что вызывали у все купцов только раздражение. Не знаю, может руку здесь приложили империя Домтар и Халифат, но никто ничего не смог доказать.

— И как это все связано со мной? — опять задал ей вопрос.

— Дурачок, тебя обучат и закроют во дворце императора, и будут до конца твоих дней держать в подвале — посмотрела на меня с сожалением мама — да, ты будешь жить в роскоши, но в золотой клетке. Ты с этим согласишься?

— Так, хорошо, про меня понятно — раз такое дело, включим логику — а, с вами что будет?

— Нас всех просто убьют — печально ответила мама.