– А посмотреть, как этот взрыв произойдет?
– Можно, конечно, только это будет последнее, что ты увидишь в жизни. А чтобы ты получил более полное представление о силе производимого взрыва, я тебе вскоре продемонстрирую эффект наглядно, с безопасного расстояния. Теперь о другом и самом важном: нам ведь надо предупредить императора. Как ты думаешь, он начнет действовать после новости об уничтожении основных сил своего врага?
– Не знаю, ты ведь сам видел, какая он тряпка. Скорее уж его дочь за наведение порядка возьмется. И внучка.
– Так вот, предупреждать придется в любом случае. Для этого ты после аккуратного отклонения назад из храма замираешь в том месте, которое я называю «безвременье». Запомни: ни в коем случае не двигайся резко, а то мы вновь окажемся здесь и потратим драгоценные десять минут для повторной настройки. Из безвременья мне понадобится всего десять-пятнадцать секунд, чтобы разыскать императора и зависнуть над ним.
Молодой король засомневался:
– Что мы ему скажем? Как его быстро убедить?
– Все будет зависеть от твоей убедительности. Узнает он тебя в лицо?
– Скорее всего, да…
– Тогда сразу начнешь с короткого представления, – начал инструктировать Дин своего товарища. – «Я – Бонзай Пятый! Со своим шафиком пришел к вам на помощь! Через пару мгновений будет уничтожен главный храм ваших церковников со всеми тварями, которые там находятся. Замрите и слушайте!» Ну и сам затихнешь. В этот самый момент рвануть должно знатно, по всей столице гул и вибрация пройдет. А вот дальше уже будем давать подсказки императорской семье по ходу дела и возникающих обстоятельств. Понял?
– Что ж тут понимать, – отмахнулся правитель Ягонов, – только и надо, что за тобой несколько слов повторить.
– Ладно, настраиваемся…
Левой рукой шафик что-то нажал на панели управления бомбой, и отсчет времени пошел. Затем он взял кожаную ручку баульчика в зубы и проверил, насколько хорошо видна ему световая панель. Удовлетворенно мыкнул и прикрыл глаза для пространственного поиска. Через десять минут товарищи оказались лицами под самым сводом центрального собора визенской кровавой религии. И чуть не задохнулись от смрада. Причина неприятных запахов была не только в тысячах горящих свечей, но и в чем-то другом. Друзьям показалось, что они попали на бойню, где кровь и фекалии разделываемых животных смешались с гниющими полусожженными костями.
Давя в себе рвотные позывы, Бонзай услышал, как рядом с ним давится от подобных же ощущений и Дин. А ведь товарищу было гораздо более неудобно: попробуй он только кашлянуть – и баульчик со взрывчаткой преждевременно рухнет вниз. Благо еще, что собравшиеся внизу человеческие отродья время от времени рьяно славили каждый лозунг, который выдавал их духовный пастырь, и ни громыхания, ни судорожного фырканья наблюдателей никто не заметил.
– Весь мир должен нам подчиниться! – неслось с ярко освещенного амвона.
– Да будет так! – хором отвечала заполнившая неф храма толпа.
– Никто не смеет оказать нам сопротивления!
– Да будет так!
– И вскоре новая империя будет править всем миром! А первым нашим завоеванием на этом праведном пути станут Ягоны и Опалы!
– Да будет так!
К тому времени наблюдателям удалось хорошо рассмотреть и окровавленный жертвенный камень на месте алтаря, и подсохшие сгустки крови на примыкающих к страшному месту плитах. На нескольких рядом расположенных столах поблескивали навевающие жуть мясницкие топоры, несуразные по величине алебарды и прочие предметы для ритуального убийства. При виде таких кошмарных деталей последние сомнения в сущности творящихся здесь злодеяний испарились. Перевоспитывать или просто наказывать тюремными заключениями собравшуюся внизу мразь не имело ни малейшего смысла. Только тотальное уничтожение.
Как только Бонзай Пятый пришел к такому выводу, он почувствовал троекратное нажатие пальца на своей груди и осторожно подался назад до полной пропажи изображения. Только и успел заметить ухнувшее вниз темное тельце кожаного баульчика. В безвременье он пребывал совсем недолго – и после повторного троекратного нажатия вновь наклонился вперед. Теперь наблюдатели оказались в арсенале императорского дворца. И с первого взгляда поняли: император оказался отнюдь не тряпкой. В данный момент он предпринимал отчаянный шаг, вполне возможно, заранее обрекая себя на гибель в неравном бою. Потому что отдавал как раз приказ бравому гвардейскому полковнику:
– …Любой ценой спасите барона Граните! Его выведут из цитадели и поведут на казнь через четверть часа! Спешите!
Наблюдателям тоже мешкать больше было нельзя ни секунды, поэтому Бонзай Пятый громко и отчетливо проговорил приготовленное для императора сообщение. Тот, кому эта короткая, но пламенная речь предназначалась, задрал голову, глядя в потолок расширенными до невозможности глазами и был теперь похож за полного идиота. Не лучше выглядели и остальные во главе с бравым полковником. И только когда до внутренностей арсенала донесся неимоверный грохот, дублируемый ощутимым сотрясением, все немного вышли из оцепенения и стали переглядываться.
Тут уже и Динозавр вмешался со всем своим напором харизматичного лидера:
– Раздумывать и удивляться некогда! Все детали мы вам расскажем во время подписания договора с Ягонами. Немедленно отправляйте один отряд на спасение барона Граните, а второй – на развалины собора церковников. Добейте каждого, кто останется жив под обломками! Да торопитесь же!!!
Последний рык заставил Константина Сигизмундовича встряхнуться, будто он был цепным псом, и быстро отдать своим подданным несколько распоряжений. Те тоже перестали удивляться увиденным чудесам и поспешили в разные стороны. Разве что несколько гвардейцев остались охранять своего правителя.
– Поднимайте немедленно народ и выводите его на улицы! – продолжал раздавать повелительные советы шафик. – Пусть они за одну ночь уничтожат всю заразу – потом это будет сделать гораздо сложнее.
– Уже делается, – нервно улыбнулся согбенный от старости и проблем император. – Горожан выводит на улицы моя дочь.
Сообразив, что дело, оказывается, сдвинулось с мертвой точки в положительную сторону гораздо раньше их вмешательства, Бонзай Пятый позволил себе более куртуазное обращение к венценосному коллеге:
– Ваше императорское величество, мы рады, что наша помощь оказалась как нельзя более своевременной.
– Спасибо… – Но Константин Сигизмундович теперь морщил лоб от недоумения, то махая ладошками на потолок, то обводя ими вокруг своего лица: – А как это вы так… здесь оказались?
– Долго объяснять, да и вообще этими тонкостями лучше владеет мой приятель шафик. Сейчас более важно донести до вас новость: в королевстве Опалов этим утром произошла смена правящих династий. На трон взошел Марио Льер.
– А-а-а… как же твой дядя Барбо? – растерялся император.
– Был мною казнен ранним утром за начатую против Ягонов агрессию. Теперь у меня с Опалами вечный мир, союз во всех сферах жизни и полное взаимопонимание. Чего и с вами желаю. Думаю, вы не откажетесь от прочного союза?
– Э-э-э… ну да. Конечно! – все более оживлялся правитель Визенской империи. – Еще бы! Мы ведь всегда и жили мирно!
Шафик, кашлянул, вмешиваясь в разговор:
– Именно поэтому я спешу вам дать еще два срочных совета.
– Да, я вас внимательно слушаю.
– Немедленно отправьте посыльных в начавшую свое движение армию и наведите в ней тоже должный порядок. Пусть на месте казнят ставленников кровавой церкви – и возвращаются в казармы.
– Да! Как же я мог забыть?! Сейчас распоряжусь…
– Постойте! И второе: постарайтесь каждые полчаса выходить на балкон императорского дворца и выступать с надлежащей речью. Именно так делал с момента своего восшествия на престол Марио Льер – и народ был в курсе всех новых преобразований. Польза от этого огромная. Да и вы будете чувствовать пульс своих подданных постоянно.
– Спасибо, так и сделаю! Но когда мы с вами увидимся в более, хм, адекватной обстановке? – Константин Сигизмундович неопределенно обвел ладошками вокруг себя.
