Теперь следовало немедленно взять себя в руки, подавить дрожание губ и всего тела, не допустить повторного появления нервного тика и удержать на месте отваливающуюся челюсть. Что и успел сделать Светозаров раньше всех. И когда довольная произведенным эффектом королева приблизилась к президентскому столику, председатель попечительского совета был готов к выполнению правил хорошего тона. Под изумленными взглядами всех присутствующих он сделал несколько шагов навстречу, нежно сжал поданную ему ладошку и прикоснулся к ней губами. И в тот самый момент впервые осознал, что это такое – настоящая любовь и чего ему до сих пор в жизни так не хватало.

Момент встречи слишком затягивался, и поэтому его вовремя перебил хорошо знакомый родной голос:

– Привет, дорогой! Я не опоздала?

– Ну что ты, сладкая! Твоей пунктуальности могут позавидовать короли. Разреши, я познакомлю тебя со своими друзьями и их прекрасными дамами.

Причем при последних двух словах Дмитрий виновато дернул бровями, словно заранее извиняясь перед своей любимой за то, что посмел в ее присутствии характеризовать других женщин подобным образом. Александра в ответ только улыбнулась уголком губы, обращенной к своему кавалеру, как бы намекая, что осознает правила хорошего тона и прощает высказанную ложь.

И, уже знакомясь с будущими сотрапезниками, девушка с громадным удовлетворением мысленно констатировала:

«Все! Теперь он мой навсегда! – а потом с каким-то веселым ужасом подумала: – Но и я теперь принадлежу только ему…»

Несли пленников недолго. Благо хоть глаза смысла прикрывать не было, а посему можно было рассматривать не только блестящие от пота и усердия физиономии носильщиков, но и проплывающие по сторонам стены домов. Окна, коньки крыш, даже цветы на подоконниках. И самое главное – торчащие почти из каждого окна любопытные физиономии.

Разумеется, отдельные фразы из людского гомона ухо время от времени выхватывало:

– Опять кого-то поймали…

– Никак не уймутся, всех приезжих проверками мучают.

– Да нет, сказали, что этих от самой стены «вели», наковальня два раза сработала.

– А-а! Тогда выходит, что и в самом деле поймали островных шпионов?

– Судя по участию императорских гвардейцев – самое оно!

– Ух ты! Значит, матка сегодня наестся свежего мяса.

Бормотание со стороны вулкана становилось все насыщеннее и колоритнее, из чего следовало, что пленников несут в самый центр города. Послышался лязг ворот, проплыла арка, затем лязг еще несколько раз повторялся, а арки сменились гулким коридором с закопченными сводами. Два спуска по широким лестницам, один пологий подъем по совсем мрачному тоннелю – и только после этого послышался скрип несмазанных петель, на которых раздвинулись в стороны толстенные решетки. В этом месте носильщики стали действовать более нервно и дергано. Словно изо всех сил стремились как можно скорее закончить свою работу и убраться в безопасное место. Не смягчая удара, хотя и могли бы усадить более бережно, гвардейцы сбросили связанных людей на некое подобие спаренных железных кресел. Затем плотно зажали в поясе стальным, полукруглым штырем, который с одной стороны крепился окованной дужкой, а второй частью входил в направляющее отверстие и там фиксировался после щелчка.

Осматриваться стало проще, потому как головы оставались подвижными. Но Бонзай в первую очередь присмотрелся к ногам своего друга. Те висели над полом, упереться ими было не во что. А значит, о побеге пока думать не приходилось. Поэтому он стал озираться и присматриваться к помещению…

Куда больше увиденное удивило Динозавра. Мало того что зажим очень напоминал жесткий ремень безопасности, так еще и спаренные железные кресла стояли на четырех колесах. А все это устройство в виде передвижной тележки располагалось на поблескивающих рельсах. Вот тебе и первые (а возможно, остаточные) свидетельства некоей древней цивилизации! А значит, мир на этой планете, скорей всего, правильнее классифицировать как «откатное» средневековье. Говорить об индустриализации Юга было бы слишком смело. А вот детали здешнего интерьера наводили на определенные размышления. Прямо перед пленниками рельсы через десяток метров упирались в глухие ворота и ныряли под них в неизвестность. Вокруг кресел стояли четыре столба, на которых ярко горели восемь факелов, но даже они были не в силах осветить все помещение. Его края, в которых с трудом угадывались темнеющие зевы арок или других залов, создавали гнетущее впечатление мрачностью, сыростью и опустошенностью.

Ко всему прочему, гвардейцы, сделав свое дело, поспешно удалились. Опять противно скрипнули петли неприступной решетки, а потом вдали затих нестройный топот сапог. Наступила почти полная тишина, если не считать всепроникающего не то ропота, не то громыхания зеленого дыма.

Положение становилось критическим. И очень удивляло то, что их так тщательно и крепко спеленали. Оставалось только выяснить, что здесь творится и кто за всем этим стоит. Друзья многозначительно переглянулись, соображая, подслушивает ли их кто, и только собрались обменяться мнениями, как явились хозяева здешнего заведения. Как только они вышли на освещенное факелами место, Торговец с самым грозными и властными нотками воскликнул:

– Кто вы такие?! И по какому праву осмелились арестовать почетных гостей вашего города?!

Подходящие к ним мужчины ударили оземь своими посохами в последний раз, замерли от неожиданности и недоуменно переглянулись. И только после короткого смешка более низкий и лысый, с полностью круглым лицом, которое очень смахивало на лик лоснящегося колобка, пробубнил гнусавым голоском:

– Нет, Суабэ, ты только посмотри на них? Видел я наглых, сам наглый, но чтобы настолько…

Его коллега, тоже облаченный в нечто наподобие монашеской рясы, выглядел настоящим великаном. Да еще и личико… Оно подошло бы для роли Франкенштейна, и вскоре, возможно, друзьям предстояло убедиться в его кровожадности и бессердечии. Правда, голос у великана оказался красивым и чувственным, хоть суть сказанного им напоминала злобную ругань:

– Почетные гости не входят к нам таясь и в одежде простого обывателя. Так сюда являются только шпионы или…

Он сделал продолжительную паузу, которую Дин прервал просто от скуки:

– Если честно, даже при поверхностном осмотре ваших достопримечательностей мы так и не поняли: что тут у вас шпионить? Вот если бы шла война и стены осаждали войска неприятеля…

– Не надо притворяться! – прервал его Суабэ и сделал шаг вперед, угрожающе приподнимая посох: – Мы тут не спорим, а задаем вопросы! И если вы попытаетесь слишком мудрствовать, я вам живо зубы переполовиню!

– Ну зачем ты так пугаешь наших дорогих гостей! – с явной издевкой воскликнул колобкообразный монах. – Они ведь и так уже осознали свою горькую участь и сейчас расскажут нам всю правду. Ведь так, любезные?

– Слишком ты добрый, Клари, – с угрозой заворчал великан, перехватывая свой посох удобнее. – Но если мне их разговор не понравится, они у меня сразу кровью умоются!

– Ох! – тяжело вздохнул Клари, подходя ближе и чуть ли не наклоняясь к самым лицам пленников. – Ну что с ним делать? Он такой жестокий, что пока кровь не увидит, не успокоится, а уж когда увидит… Тогда вообще в зверя превращается. Так что вы, ребятки, не вздумайте мне врать. Отвечайте как на духу. Итак: кто такие?

И опять стал отвечать только Торговец. Движением века, давая знать Бонзаю, чтобы тот помалкивал:

– Рядом со мной находится его величество, король Ягонов Бонзай Пятый.

– Да что ты говоришь? – Лицо Колобка смешно вытянулось от изумления: – Вот врать горазд! И где же эти Ягоны находятся?

– Понятно, что территория небольшая, потому вы, может, и не слышали. С севера от Ягонов расположена громада королевства викингов, с запада – раза в три большее королевство Опалов, ну а с юга и востока занимает места раз в двадцать большая Визенская империя.