— У вас здесь есть средства воздушной радиосвязи?

— Есть, а что?

— Где?

— В соседнем зале. — Женщина, все еще не понимавшая, в чем дело, показала на дверь в соседнее помещение. — А что вы…

— Ждите меня здесь, — уже в дверях бросил Анатолий.

В зале радиосвязи он огляделся. Нужная ему станция была в работе. Анатолий подошел к пульту управления. В динамике звучал голос диспетчера, призывающего пилота ускользнувшей вертушки лечь на обратный курс. Давыдов привычно щелкнул переключателем на передней панели ЦПУ[9], переводя станцию в ручной режим управления. Потом установил нужную частоту, прогрел стойку усилителя мощности и нажал кнопку включения высокого напряжения без предварительной выдержки времени. Переключатель вида работы он поставил в режим непрерывного излучения.

…Последнее, что услышал сидящий в тесной кабине вертушки Михаил Петрович Слугарев, — едва слышный щелчок в корпусе мины, лежащей под ворохом бумаг на соседнем сиденье. Вертолет мгновенно исчез в облаке оранжевого пламени и черного дыма…

Слухи о похождениях Давыдова достигли его части еще до возвращения капитана. Когда виновник торжества прибыл в родные пенаты, о его приключениях знал даже свинарь в подсобном хозяйстве. Вместо намеченного вечера отдыха Баянов и командир устроили Анатолию вечер вопросов и ответов. Только после того, как до общественности были доведены все интересующие ее подробности, вернувшемуся скитальцу позволили удалиться в «четырехзвездочное» общежитие. Там ему пришлось еще раз повторить свое повествование, но уже в более непринужденной обстановке, за столом, накрытым сослуживцами по случаю благополучного возвращения шефа. Больше всего коллектив узла связи развеселила случившаяся с их командиром метаморфоза — уехал летчиком, вернулся подводником. Давыдову пришлось весь вечер отбиваться от подколок по поводу своей переквалификации. Но, зная своих, Анатолий чувствовал, что этим дело не кончится…

На следующее утро подполковник Баянов напомнил начальнику узла капитану Давыдову, что, если он еще надеется побывать в отпуске до вступительных экзаменов в академию, ему лучше немедленно приступить к процедуре передачи дел и должности.

Личный состав узла встречал командира, выстроившись в одну шеренгу. Давыдов, приготовившийся было к приему обычного рапорта, не сразу понял, что стал жертвой капитального розыгрыша. Над входом в подъезд развевался военно-морской флаг. Надетые по случаю торжества солдатские фуражки были развернуты козырьками назад, а на околышах были прикреплены бумажные ленты с надписью «Крейсер Варяг». Навстречу Анатолию, чеканя шаг, протопал верный зам Мурко. Начав доклад словами: «Товарищ капитан-лейтенант…», он согнулся, давясь от смеха, и плюхнулся на очень кстати подвернувшуюся скамейку.

— Э-э-э, обормоты… — только и смог выдавить Давыдов под общий хохот…

Слава Богу, пока Давыдов отсутствовал, Мурко не сидел без дела и уже подготовил основные акты и ведомости. Анатолию оставалось только читать и ставить в нужных местах свою подпись. Личный состав уже вволю насмеялся и был разведен по местам работ. В соседнем кабинете негромко переговаривались офицеры — начальники центров. В отместку за розыгрыш отвечать на звонок прямого телефона, соединяющего кабинеты начальника узла и начальника штаба бригады, Давыдов позвал Мурко:

— Давай, принимай командование! Вникай, теперь ты за главного…

Анатолий протянул ему трубку, а сам продолжил читать документы, ставя в непонятных местах вопросительные знаки. Мурко внимательно слушал начальство, невозмутимо вставляя в разговор односложные реплики.

— Да, конечно… Так точно, думаю, не против… Да ну, товарищ подполковник, кто ж от такой халявы откажется…

Вернув трубку Давыдову, Мурко, загадочно улыбаясь, направился в соседнюю комнату. Заподозривший очередной подвох Анатолий поинтересовался:

— В чем дело-то? Чего ему надо?

— Да ничего, — донеслось уже из-за двери. — Путевка в часть пришла: по рекам и озерам Карелии… на байдарках. Баянов спрашивал, не хочешь ли ты отдохнуть, я сказал… — Мурко начал всхлипывать, — что ты… не… что не возражаешь…

Тихим проникновенным голосом Давыдов в течение пятнадцати минут объяснял всем присутствующим, что именно он думает о путешествиях по озерам вообще и о байдарочных походах в частности. В конце его монолога никогда не слышавшая от начальника ничего подобного жена старшего лейтенанта Федорова, работавшая на узле делопроизводителем, потрясенно воскликнула:

— Ну, шеф, ты даешь…

Провожаемый взрывами хохота, капитан бросился в штаб отменять данное от его имени согласие. По дороге в штаб он вдруг с болью ощутил, что больше ничего этого не будет и вряд ли он когда-нибудь увидит своих ребят. Впереди его ждала новая, совершенно незнакомая жизнь слушателя…

…Продолжение следует…