Покончив с этим, Ральф вызвал межконтинентальную гостиницу, где останавливался обычно Фернанд.

На его вопрос ответили, что Фернанд с багажом три часа назад выехал из гостиницы в неизвестном направлении.

— Я так и предполагал, — пробормотал про себя учёный.

Немного подумав, он решил, что будет небесполезно навести справки в гостинице, находившейся в нескольких кварталах от его дома, и, не мешкая, отправился туда, поручив своим помощникам дежурить у его радиостанции и строго предписав им регистрировать любое сообщение, прослушивать все шумы и записывать их на пластинки.

В гостинице Ральфа сразу узнали. Весть о его несчастье распространилась по всему городу с непостижимой быстротой, и к нему отнеслись с особым вниманием.

Подробно расспросив всех, Ральф захотел осмотреть номер, который занимал Фернанд 600 10, Этот номер оставался неприбранным после отъезда Фернанда, и Ральф попросил оставить его одного и некоторое время не беспокоить.

Он тщательно осмотрел все углы и закоулки, но не обнаружил ничего, что могло бы навести на след Фернанда, и уже собирался уходить, когда ему бросился в глаза брошенный под туалетным столиком блестящий предмет, отражавший упавший на него луч света.

Как ни незначителен был сам по себе этот маленький предмет, его было достаточно, чтобы воображение учёного дополнило страшную картину. Он узнал металлическую втулку от гиростабилизатора звездолёта. Фернанд, очевидно, обронил эту деталь, но не заметил этого или не успел её подобрать. Ральф заключил, что Фернанд приобрёл комплект запасных частей, необходимых на случай продолжительного полёта в космосе.

Теперь для учёного не оставалось сомнения, что Фернанд 600 10 увёз его возлюбленную в звездолёте и, держа курс в неизвестные пределы, находится в настоящее время на огромном расстоянии от Земли. Не зная направления корабля, для которого не существовало расстояний, нечего было и думать пускаться за ним в погоню.

Ральф поспешно вернулся в свою лабораторию и снова связался с Центральным управлением. Поскольку все звездолёты подлежали регистрации, ему без труда удалось получить нужную информацию. Оказалось, что четыре дня назад был зарегистрирован новый межпланетный корабль известной детройтской фирмы, причём приметы владельца совпадали с внешностью Фернанда.

Несмотря на поздний час, Ральф немедленно связался с фирмой в Детройте, где ему, как только узнали, для чего нужны сведения, тотчас дали исчерпывающую информацию.

Ральф узнал от представителя фирмы, что покупщиком звездолёта последнего образца был Фернанд, а когда выяснилось, что покупатель приобрёл большое количество запасных частей для длительного путешествия и что — факт самый существенный — одна из кабин была отделана под дамский будуар, сомнений уже не оставалось. Подтверждались худшие подозрения.

С завода сообщили дополнительно, что наружная обшивка купленного Фернандом звездолёта была сделана из магнелия — металла, изобретённого Ральфом и впервые применённого в строительстве межпланетных кораблей.

Окончив разговор и повесив трубку, Ральф невольно ударил кулаком по столу:

— Магнелий! — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Единственная машина в мире, сделанная из магнелия! Ну что ж, о магнелии, моём детище, никто в мире не знает больше, чем я. Ещё не все шансы на твоей стороне, проклятый враг!

На первый взгляд могло показаться почти невозможным определить местонахождение межпланетного корабля, летящего в тысячах миль от Земли в неизвестном направлении, где-то в беспредельности вселенной.

Однако для учёного в этом не было никакой трудности.

Уже начиная с 1800 года астрономы умели очень точно измерять расстояние от Земли до небольших небесных тел, но лишь в 2659 году Ральф 124С 41+ нашёл способ точно определять местоположение межпланетных кораблей в космосе, хотя бы они находились за пределами досягаемости самых мощных телескопов.

Если направить на металлический предмет импульсы поляризованных электромагнитных волн, они отразятся от него, как световой луч отражается от блестящей поверхности или от зеркала. Однако коэффициент отражения различных металлов не одинаков. Так, если коэффициент отражения серебра принять за 1000 единиц, то для железа он составит 645, для аломагния — 460 и т. д. Поэтому если излучение генератора направить в космос, то при использовании показанного на чертеже параболического отражателя волны пойдут в направлении, обозначенном на схеме стрелкой. Если поворачивать аппарат наподобие прожектора, волны будут перекрывать огромную площадь. Рано или поздно они встретятся с межпланетным кораблём. Небольшая часть этих волн, отразившись от металлического корпуса, вернётся обратно к аппарату. Здесь их перехватит актиноскоп, реагирующий только на отражённые волны и нечувствительный к прямым, Актиноскоп позволяет определить коэффициент отражения, а по нему — род металла, отразившего волны.

По интенсивности отражённых импульсов и по времени их прохождения можно очень точно и быстро вычислить расстояние от Земли до космического корабля.

Высокий коэффициент отражения магнелия — 1060 единиц — позволил Ральфу определить местоположение звездолёта Фернанда меньше чем за пять часов.

Учёный установил, что машина похитителя находится примерно в 400 тысячах миль от Земли и, по-видимому, направляется в сторону Венеры. Дополнительные вычисления показали, что Фернанд летит со скоростью 45 тысяч миль в час. Для Ральфа это было неожиданностью, заставившей его задуматься. Он знал, что корабль Фернанда может развивать скорость до 75 тысяч миль в час. Будь он на месте Фернанда, рассуждал учёный, то летел бы на предельной скорости.

Что заставляет Фернанда лететь так медленно? Не считает ли он себя в безопасности? Может быть, он думает, что никто не может или не станет его преследовать? Или у него неисправен антигравитатор?

Всё это оставалось для учёного неясным. Однако решение было им уже принято. Он будет следовать за Фернандом, даже если придётся углубиться в неизведанные области солнечной системы, и, если понадобится, уничтожит своего врага!

Было около полудня, когда Ральф начал давать своим помощникам короткие и точные указания, как подготовить его межпланетный корабль «Кассиопею», требуя, чтобы всё делалось немедленно. На борт была погружена провизия на шесть месяцев, учёный сам установил на корабле целый ряд приборов, которые, как он считал, могут понадобиться в пути. На случай неполадок с двигателем корабля Ральф приказал положить достаточное количество запасных частей.

Все, в том числе и Питер, были поражены и смущены, когда Ральф заявил, что намеревается лететь один.

— Предстоящая борьба — поединок между двумя мужчинами, состязание двух умов, — заявил он, стоя на площадке башни, возле корабля, уже подготовленного к полёту. — В наше время дело решают научные знания, а не грубая физическая сила. Я покажу всему миру, что подобные преступления не могут быть терпимы.

Он уже ступил на подножку и собирался войти в кабину звездолёта, когда звук снижающегося рядом воздухолёта заставил его задержаться на несколько мгновений. Это была правительственная машина. Она опустилась рядом с кораблём Ральфа. С неё спрыгнул офицер в красивом мундире и тотчас подошёл к учёному. Офицер отдал ему честь и вручил конверт:

— Письмо от правителя планеты, сэр.

Уныние охватило учёного, когда он, вскрыв запечатанный пакет, прочёл следующее: