— Вы оборвали связь, — грубо бросил Коста и обернулся к командос: — Никого из форта не выпускать. Мы должны найти…

Он не сказал что, махнул рукой и, резко повернувшись, быстро пошел в дом.

Кваме Араухо расправил тонкую полоску бумаги, лежавшую перед ним, и задумался: решение требовалось принять срочно. Судя по тому, что было в записке, дело зашло слишком далеко.

Он тяжело вздохнул и поднял взгляд на сидевшего перед ним старика священника, босоногого, в пыльной и рваной, некогда лиловой рясе, подпоясанной старой, разлохматившейся веревкой.

Глаза старика были полуприкрыты, сухие губы потрескались, он дышал широко открытым ртом.

— Устали, падре? — сочувственно спросил начальник контрразведки.

Отец Игнасио кивнул:

— Мне трудновато бегать по бушу, сын мой…

— Вы знаете, что здесь написано?

— Ты не доверяешь мне, сын мой? — старик поправил тяжелый бронзовый крест, висевший на впалой узкой груди.

— Просто хочу понять, падре, как вы, клерикал, пошли на сотрудничество с нами, с атеистами.

— Мелинда верила в бога, но разве это мешало ей…

Араухо нетерпеливо перебил его:

— Да, да… Она была патриоткой, настоящей патриоткой. И она делала большое дело. — Начальник контрразведки опять кивнул на полоску бумаги, которую разглаживал своей сухой ладонью. — И все же кое-что мне продолжает оставаться неясным во всей этой истории. Я должен задать вам несколько вопросов, падре. Вы рассказали мне, что Майк Браун сообщил содержание записки Мелинде. Ни с того, ни с сего. А если это провокация?

— Капитан Браун — честный человек, — твердо ответил священник. — Мелинда верила ему.

— Но какие для этого основания?

Священник упрямо нагнул голову:

— Разве не капитан Морис отпустил его в форт после того, как эти собаки из «Огненной колонны» получили по заслугам? Капитан Морис верил в него.

— Да, я знаю об этом, — помедлив, согласился Араухо, — но почему вы напали на агента в форте, а не выследили его потом в буше? И почему капитан Браун застрелил его?

— У нас не было времени, чтобы сообщить об агенте нашим людям в буше. И если бы капитан Браун не застрелил его, кто знает, может быть, он пришел бы к заговорщикам раньше меня.

Отец Игнасио говорил тихо и спокойно, резкий тон начальника контрразведки, казалось, не производил на него никакого впечатления.

— Но вы рассказывали, что капитан Коста следил тем вечером за Майком Брауном. Значит, туги его в чем-то подозревают?

— Я сказал, что это было похоже на засаду, сын мой, — все тем же ровным, терпеливым голосом ответил священник. — Может быть, туги…

— …знали, что вы хотите напасть на их агента, — закончил за него фразу Араухо. — Но от кого?

Начальник контрразведки многозначительно замолчал. Когда он заговорил снова, голос его был полон металла:

— Только Майк Браун и Мелинда знали, что от нас… с нашей стороны, — поправился он, — пришел человек с запиской. И уж конечно, не от Мелинды могли узнать об этом туги! Значит, — он опять сделал многозначительную паузу, — …туги ведут какую-то хитрую игру. И скорее всего их цель — убедить нас в том, что в наши ряды пробрались предатели.

Он доверительно наклонился к священнику:

— В интересах дела необходимо, чтобы, кроме меня и вас, об этом никто ничего не знал. Вы меня поняли?

Отец Игнасио бесстрастно кивнул. Араухо помог ему встать со стула и, поддерживая за локоть, повел к двери.

— Да… — вспомнил он у самого порога. — Часа через три вы мне понадобитесь, падре. Здесь неподалеку есть хижина. Спросите любого, как пройти к местному знахарю. Это наш человек. Скажите ему, что вы пришли от брата, страдающего зубной болью. И располагайтесь там как дома. Я найду вас…

Начальник контрразведки стоял у окна и наблюдал за отцом Игнасио, пока священник устало пересекал плац.

Затем Араухо вернулся к столу, сунул записку в ящик, запер его. Одернув куртку и поправив кобуру, начальник контрразведки легким пружинистым шагом вышел из кабинета.

Часовые заметили начальника издалека. Они знали обычай Кваме Араухо лично проверять заключенных два-три раза в день, и один из охранников, поспешно вытащив из кармана тяжелый ключ, вставил его в замочную скважину.

Араухо сухо кивнул, часовой тотчас повернул ключ. Заключенные по заведенному порядку выстроились в первой комнате у стены. За спиной Араухо переминались с ноги на ногу часовые с автоматами, закинутыми за плечи.

— Закройте дверь, — не оборачиваясь, приказал им Араухо.

В отличие от семи арестованных, стоявших навытяжку, майор Жоа небрежно прислонился плечом к стене.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов, гражданин Жоа… Прошу пройти, — холодно произнес Кваме Араухо.

И, не дожидаясь Жоа, он толкнул дверь, ведущую во вторую комнату. Майор неторопливо оторвал плечо от стены, двинулся следом.

В комнате не было никакой мебели. У стены лежали свернутые циновки из рафии, в углу — оцинкованный бак с водой. Из небольшого транзисторного приемника, поставленного на подоконник, тихо журчала музыка.

Араухо подошел к окну, глянул сквозь решетку наружу и включил звук на полную мощность. Потом хитро подмигнул майору Жоа, нагнулся, раскатал одну из циновок, уселся на нее и сделал приглашающий жест рукой:

— Садись! Друзья просят отложить операцию…

— Какого черта! — вырвалось У Жоа.

— Из форта номер семь пришел человек. Он из группы Мелинды.

— Этой ведьмы, которая погубила «Огненную колонну»? С ней давно уже пора кончать. Почему туги с этим тянут? Ведь мы сообщили им все, что нужно.

Араухо коснулся руки Жоа:

— Успокойся. Она уже встретилась с духами предков. Сейчас для нас куда опаснее Майк Браун. Связной случайно вышел на него с моей запиской, ведь теперь он комендант форта! Не перебивай. Майк Браун работает на капитана Мориса. Я установил это точно.

— Значит, на помощь из форта нам рассчитывать нечего, — помрачнел Жоа. — А действовать надо немедленно.

— У меня все готово. Но рисковать незачем. Мне верят, и все донесения с той стороны поступают ко мне.

— Но ведь Коста в Гидау, куда за два дня не доберешься!

Араухо тихо рассмеялся:

— Он уже в форте номер семь. Если мой человек свяжется с ним, с Майком Брауном будет покончено. Не из-за этого я откладываю операцию: я должен быть уверен, что вертолет тугов будет ждать нас, когда провернем дело. Клянусь духами предков, мне совсем не хочется отправиться на небо следом за Кэндалом.

— Что ты хочешь сообщить капитану Коста? — уже спокойно спросил Жоа.

— Мы начинаем операцию через три дня. Дольше тянуть нельзя…

— Через неделю Кэндал отправится в Колонию, соберет Национальное собрание и провозгласит независимость, — продолжал майор.

Араухо небрежно махнул рукой:

— До этого еще далеко. Куда опаснее, что на Кэндала теперь работает этот выскочка, капитан Морис. Майк Браун его человек. И как только он сумел его обработать! Впрочем, хорошенькая сумма для мальчишки, только начинающего жизнь, немало значит.

Араухо встал с циновки, потянулся:

— Но мне пора идти. Падре меня заждался.

Жоа кивнул, не трогаясь с места.

Кваме Араухо шел, держась рукою за щеку. Все знали — его мучают зубы, и помогает ему лишь какое-то снадобье, которое специально для него готовит живущий неподалеку знахарь, высохший старик с пепельно-серой кожей, с клочками седых волос на голом черепе.

Араухо усмехнулся, издалека заметив, что перед хижиной, этой обителью черной магии, сидя на корточках друг против друга, мирно беседовали два старика — колдун и священник.

— А я вижу — вы подружились, служитель бога и наместник дьявола, — сказал, подходя к ним, Кваме Араухо.

— Не богохульствуй, сын мой, — укоризненно покачал головой отец Игнасио.

Колдун же молча встал и, приподняв циновку, закрывающую вход в капище, скрылся внутри. Потом появился с самой обычной кружкой, фаянсовой, желтой, дешевой, молча протянул ее Араухо. Тот поспешно схватил ее, хлебнул, принялся полоскать рот. Через минуту-другую он сплюнул жидкость и сказал священнику: