Умением на пятидесяти процентах, которым воспользовался демон, было *Лужи Лавы*. Первый раз появилось всего три, и каждую минуту он использовал это умение, увеличивая количество луж на одну. На тридцати процентах босса, луж уже было столько, что не попасть в них было невозможно. Урон они наносили небольшой, но постоянный, а главное боль. Два наших хила еще справлялись с уроном, пока тихо не вскрикнув, Тихая стала судорожно хилить только себя, спасаясь от боли приятным чувством от лечения. Я краем глаза увидел это и использовал Черную шерсть. Если она не придет в себя за секунд тридцать — мы все трупы. Поедая по откату настойки, используя длань только на себя, продержался без хила все время действия Черной шерсти. Но всему есть предел. Черная шерсть спала, и я вновь стал получать полный урон. Хоть мои эпические доспехи на шестидесятый уровень и были очень хорошими для этого данджа, но все‑таки не настолько, чтобы меня мог отхилить один целитель. Когда у меня осталось десять процентов здоровья, я использовал Лунную песнь — последний мой козырь, и восстановил себе еще десять процентов здоровья. Теперь в течение десяти минут у меня нет ничего, что помогло бы мне избежать дамага. Но в этот момент Тихая смогла взять себя в руки и, подвывая от боли, начала хилить всех, и меня в том числе. Дело пошло быстрее. Через десять минут постоянного урона от Лавы способной свети с ума кого угодно, если бы не ощущение блаженства от лечения мы довели здоровье босса до десяти процентов.

Лава пропала, но Алгорн вдруг что‑то прокричал и стал неуязвим ко всем видам урона. Мы остановились, подлечивая и восстанавливая силы для последнего рывка, не зная, чего ожидать после того как он станет уязвим к атакам. Прошла минута и тут Демон восстановил свое здоровье полностью, и повесил на себя бафф увеличивающий скорость его атаки. Я застонал. Неужели все снова??!!! Но я ошибся. Алгорн стал бить меня быстрее, но пока хилы справлялись. При этом, он никого не призывал и луж на полу не наблюдалось. Еще через один час у Демона осталось лишь пятьдесят процентов здоровья, но я понял, что еще немного и я просто упаду безвольной куклой, вопя во всю глотку от боли. Все мое тело было покалечено, любое движение отдавалось болью в обессиленном мозгу.

Этот дандж еще не прошла ни одна группа в секторе. Игроков выше шестидесятого уровня было не так уж и много на данный момент. Смельчаки же пытавшиеся пройти инст сыпались после третьего — четвертого босса, так и не увидев пятого. И не зря предыдущий дандж, в котором я не был ни разу назывался Преддверие Ужаса. Он был лишь подготовкой к Залам Смерти, а следующий дандж — Истоки Боли не предвещал для меня ничего хорошего. Обитель Страха же дандж на восемьдесят плюс игроков, судя по названию, был адом. Если уж тут я с ума схожу от боли, то, что будет потом?

И в момент, когда я уже готов был сдаться, вдруг промелькнуло сообщение, за которое мне удалось зацепиться взглядом. Обычно я даже не замечаю сообщения типа — Уровень умения увеличен или ваша характеристика +1. Но это сообщение чем‑то меня заинтересовало. Сосредоточившись на нем, увидел:

Внимание! Получено пассивное умение — стойкий.

Стойкий — ваша чувствительность к боли -1%.

Неужели я получил такую пассивку? Это значит, что мне нужно постоянно получать урон, чтобы она качалась? Татуировки на уменьшение чувствительности у меня есть, а теперь есть и пассивка. Собрав всю оставшуюся волю и силы в кулак, начал бить босса.

Внимание! Вы первые прошедшие Залы Смерти.

Ваша репутация с жителями ближайших деревень +10 %

Репутация клана Рассвет с жителями ближайших деревень +10 %

Ваша награда — сундук с сокровищами Залов Смерти. Один предмет на выбор из сундука.

Появившиеся надписи заставили меня очнуться от однотонности боя и понять, что боль перестала меня донимать. Нет, она осталась, но глухая, пульсирующая во всем теле, а боли от ударов больше не было. С трудом смог оглядеться сквозь белесую пелену в глазах и увидел поверженного демона и сундук рядом со мной. Открыв его, увидел десяток наименований предметов. Не думая, чисто на интуиции, выбрал какое‑то украшение и отключился.

Я плыл в темноте, купался в ней, отдаваясь отсутствию ощущений и эмоций. Мне было хорошо. Ничто не мешало мне просто существовать в этом непроглядном мраке. Тишина. Мне показалось какое‑то движение недалеко от меня. Так не должно быть. Прочь! Не портите это великолепие своим присутствием. Движения тут лишние, чувства то же. Эмоции вообще кощунство. Только тишина и покой. И тут что‑то сильно ударило по мне. Мое сознание было вырвано из этого сказочно — прекрасного мира.

Я очнулся на кровати. Рядом сидели Скалка, СамаПоСебе, а остальные члены рейды стояли поодаль.

— Где я? — Я не узнал своего голоса. Скрипучий, сухой, недовольный, будто меня только — только вырвали из забытья после грандиозной попойки. Мое сознание еще не до конца осознало произошедшее, силясь вернуться туда, где мне было так хорошо и спокойно. Закрыл глаза. Ответ на вопрос меня не интересовал, точнее я уже забыл о самом вопросе. Вновь рывок.

Я открыл глаза и со злостью посмотрел вокруг:

— Дайте мне отдохнуть! — Закричал я в бешенстве, точнее прохрипел. Мне так хочется назад, ну почему они не дают мне вернуться. Руки не слушались, голова начала гудеть так, будто десяток колоколов одновременно стали звонить, создавая беспорядочный и оттого еще более ужасный шум. Застонал, и моргнул.

Зрение немного прояснилось, и я увидел, что рты обеих девушек открываются, но не издают ни звука. Они напомнили мне золотых рыбок в аквариуме, так же бестолково открывают рты и такие же выпученные глаза. С трудом приподнял руки и просипел:

— Вас что, покормить надо? Извините, но корм для рыбок с собой не ношу.

Они замолчали, ошарашено глядя на меня, забыв закрыть рты. Я засмеялся и тут же пожалел об этом. Смех отозвался в голове взрывом новой боли. Будто в пустой моей черепушке мячик от пинг — понга рикошетит о кости и бьется и бьется не в силах остановиться. Ко мне вернулся слух.

— Не обращай внимания на его слова, видишь ведь, он не в себе. Мы вообще еле смогли дотащить его до деревни. С каждой минутой у него пропадала манна и здоровье. Мы его лечили, но помогало мало. Ощущение было, будто он растворяется в этом мире. Ты не представляешь, как мы испугались, настолько жутко это выглядело. — Говорила СамаПоСебе, дрожа всем телом. При последних словах ее передернуло. На ее щеках я заметил высохшие дорожки слез. Она вдруг отвернулась и спрятала лицо в ладонях.

Скалка внимательно посмотрела на меня.

— Ты меня слышишь? Понимаешь? — Я кивнул. — Ты помнишь что произошло?

— Мы проходили залы Смерти… — начал я, и при первых моих словах все вздрогнули и уставились на меня. Голос был жуткий, я бы даже сказал потусторонний. Я и сам не узнал его и испуганно замолчал. Все больше и больше стал воспринимать себя как оборотня — Слон. Мне напомнило это первые минуты после моей смерти в реале. Но я продолжил, — на последнем боссе стал получать много урона. И мне было так больно, что хотелось только одного, умереть, чтобы больше не страдать.

Скалка внимательно смотрела на меня и задала новый вопрос:

— Раньше такое было? Почему именно в этом дандже знаешь?

— Если вы о названии Залов Смерти, то это ерунда, — я улыбнулся, — инст как инст, просто к тому моменту как мы стали бить последнего босса я был вымотан морально и физически, и наверно, поэтому произошло, то, что произошло.

Скалка обернулась к СамойПоСебе и спросила уже у нее:

— Что было в дандже?

— Нуу, — неуверенно начала наш Рейд лидер, — в рейде было четыре новичка. Ну и кое‑кто из них не справился с болью от ударов, из‑за чего Слон умер несколько раз.

— Сколько? — Требовательно смотря на собеседницу, спросила Скалка.

— Семь. — Обреченно ответила офицер.

Скалка от удивления вздохнула и так и забыла выдохнуть. Просидела надутой, наверно, полминуты и только потом смогла произнести: