— Какой беременности? — переспросила растерянно. — Это невозможно… вроде.

— А как у тебя с циклом? — не отставала Роза, чем еще больше вгоняла меня в отчаяние.

И тут я задумалась. Критических дней не было уже достаточно давно. А наступить они должны были еще… О, Боже мой! Неужели это правда?

Роза нежно мне улыбнулась и продолжила готовить завтрак. А у меня даже слов не было, чтобы сказать все, что сейчас крутилось в голове. Больше всего волновало то, как отреагирует Доминик. Он только смирился с тем, что я стала частью его жизни, а тут еще ребенок. Почему-то я не уверена, что он будет в восторге.

В клинику я пришла вся на нервах. Хотелось немедленно позвонить Доминику и все рассказать, но страх не позволил этого сделать. Почему-то была уверена, что радости это мужчине не принесет. Но с другой стороны, он тоже участвовал в создании этого ребенка, так почему переживать должна я один?

Я так сильно погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила, что происходит в палате. А посмотреть было на что! Давид сидел на кровати возле Лины, и парочка целовалась. При этом делали это они так вдохновенно, что даже меня не заметили. Сразу же стало стыдно из-за того, что стала свидетелем их романтики и уже хотела выйти, но в палату зашел Тео и его шагов трудно было не услышать. Молодые люди оторвались друг от друга и теперь удивленно пялились на нас с врачом.

— Лина, я хотел с тобой поговорить, — самым спокойным себя чувствовал Тео, поэтому первым решил сгладить ситуацию. — Ты не против?

— Все в порядке. Я слушаю, — сестра растерянно и пристыженно поглядывала на меня. Наверное, думала, что я учиню скандал из-за ее поцелуя с Давидом. Ох, Лина! Сейчас это самая маленькая моя проблема!

— Я говорил с врачом, который будет вести твою реабилитацию, — Тео присел в кресло и серьезно взглянул на девушку. — У тебя есть все шансы встать на ноги, но для этого нужно очень сильно постараться. Вчера ты много нервничала и плакала. Мы все понимаем, что это очень трудно. Но я знаю, что ты сильная девочка. Если ты действительно хочешь снова ходить, то овладей собой и действуй. Тем более у тебя есть для кого стараться.

— Я буду стараться! — ответила уверенно Лина и я сама удивилась ее настроению. Похоже, Давид изрядно ее подбодрил. Сейчас я была ему очень благодарна.

— Я рад это слышать, — кивнул Тео и вышел в коридор. Ну а я сразу же направилась за ним.

— Спасибо, что поговорил с сестрой, — сказала искренне.

— Сдается мне, что она и так готова горы свернуть, — хмыкнул врач. — Вот она — могучая сила любви!

Здесь я с Тео была совершенно согласна. Вернувшись в палату, застала там лишь Давида. Значит, Лина уже отправилась на реабилитацию.

— Ева, насчет того, что ты увидела, — начал растерянно Давид.

— Можешь ничего не объяснять, — села в кресло рядом с ним. — Вы оба взрослые люди и имеете право делать, что захочется. В пределах разумного, конечно. А еще я хотела тебя поблагодарить. Ты очень много делаешь для Лины и, скорее всего, именно твоя поддержка придает ей сил и сил.

— Она очень хорошая и именно с ней я по-другому посмотрел на мир, — Давид улыбнулся, словно вспомнил что-то хорошее. — Я люблю ее и обязательно поставлю на ноги.

— Я очень рада это слышать, — кивнула в ответ.

Сидеть на одном месте не хотелось, поэтому решила прогуляться в тот самый сквер. Но сначала я заглянула в кафе, что было на первом этаже, потому что очень сильно захотелось есть. Все же завтрак я пропустила через поход к унитазу.

Сытно пообедав, почувствовала себя достаточно хорошо и все-таки пошла на улицу. Когда сидела на скамейке под широким дубом, услышала как в кармане звонит телефон.

На звонок от Доминика я так рано не ждала, поэтому очень удивилась, увидев его имя. Сразу же напряглась и в голову начали лезть разные мысли. Неужели Воронов узнал о моей беременности? Что же теперь будет?

— Слушаю! — ответила, едва шевеля губами.

— Ева, у меня отличные новости! — послышался веселый голос Воронова. Ага, у меня тоже! — Фролова поймали, значит, ты можешь возвращаться обратно!

— В самом деле? Это хорошая новость! — ответила радостно. — И когда я смогу вернуться?

— Самолет сегодня в девять часов вечера, — заявил Доминик. — Сможешь попрощаться с сестрой и собрать вещи. Я хотел прилететь сам, но это будет довольно долго. А так уже ночью ты будешь рядом.

Конечно, я радовалась, что можно возвращаться домой, но теперь должна буду признаться Доминику в беременности. Хотя, сначала все же стоит сходить к врачу, чтобы убедиться окончательно.

Вернувшись в палату, я рассказала последние новости Давиду и парень тоже обрадовался. Теперь мы все могли перевести дыхание и спокойно жить дальше. Лина вернулась в палату через несколько часов и я сразу заметила, что она сильно истощена. Но раздраженности в ней больше не видела. Сестра, похоже, действительно взяла себя в руки и готова работать на результат.

Новость о том, что я возвращаюсь домой, сестра восприняла довольно спокойно. Ну конечно, у нее теперь есть Давид под боком. Попрощались мы довольно сдержанно, сильно не плакали, всего несколько слезинок пустили. Давид отвез меня домой, чтобы собрать вещи, а потом и в аэропорт. Угнетало меня лишь то, что я не успела попрощаться с Розой. Но Давид пообещал, что передаст ей мои самые искренние поздравления.

Уже в самолете я поняла, что эти две недели, которые я провела в Германии, стали непростым испытанием. Но теперь и это закончилось. Я возвращалась домой, где меня ждал Доминик и прекрасно знала, что впереди нас ждет еще одно испытание. Теперь только от Воронова зависело есть ли будущее у наших отношений.

Выйдя из самолета, меня накрыло такое волнение, что дышать было трудно. Сложилось впечатление, что Воронов узнает о моей беременности, как только взглянет. И почему я сейчас чувствую себя виноватой во всех смертных грехах? Все-таки этот ребенок не только мой.

Воронов стоял в компании Захара и, увидев меня, широко улыбнулся. Сразу же стало немного легче, но из-за волнения теперь я чувствовала тошноту и это не сильно добавляло уверенности. Едва я подошла, Доминик тут же набросился на мои губы с поцелуем. Мне, конечно же, было приятно такое внимание, но тошнота никуда не делась.

— Доброй ночи, Ева! — поздоровался Захар, когда Воронов оторвался от меня и, взяв за руку, повел на выход.

— И вам, Захар, — кивнула и мы вышли на улицу. В легком сарафане было довольно холодно посреди ночи и я сразу же обняла себя одной рукой. Воронов мои действия сразу же заметил и без слов снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Стало так приятно, что на глаза навернулись слезы. Ну вот, опять хочется плакать!

В машине я сразу же прижалась к Доминику и прикрыла глаза. Спать хотелось невероятно. В самолете не смогла заснуть из-за волнения, а теперь глаза закрывались сами собой. Проснулась я, когда машина как раз въезжала на подземную стоянку.

— Устала? — спросил Воронов, когда я выбралась из его объятий и села ровно.

— Есть немного, — кивнула сдержанно и машина как раз остановилась.

Зайдя в квартиру, я сразу же направилась в комнату, чтобы переодеться. Но взгляд остановился на кровати и спать захотелось с тройной силой. Я решила прилечь лишь на минутку, ведь так хотелось побыть с Домиником. Но едва моя голова коснулась подушки, я уснула крепким сном без сновидений.

Проснувшись утром, не сразу поняла где нахожусь. В голове постепенно стало проясняться после сна и я вспомнила события ночи. Я спала в том же сарафане, но кто-то заботливо укрыл меня пледом. Нетрудно догадаться кто оказался таким заботливым. Первым делом я отправилась в душ. Укутавшись в мягкий белый халат, решила, что пора искать Доминика.

Мужчина нашелся в гостиной. Воронов сидел за столом и просматривал что-то на планшете. Увидев меня, широко улыбнулся и встал с кресла. Уже через мгновение меня сжимали в таких дорогих объятиях и дарили утренний поцелуй.