– Добрый вечер, Нортроп. Где леди Виктория?

– В Желтом салоне, милорд, – ответил Hopтроп – со своей сестрой.

– Сестрой? – Джейсон одновременно обрадовался и удивился. – Значит, старая ведьма разрешила Дороти приезжать сюда, – добавил он, проходя через холл. Довольный, что у него появился шанс познакомиться с молоденькой сестрой Виктории, о которой она ему столько рассказывала, Джейсон открыл дверь в Желтый салон.

– Я не вынесу этого, – утирала Дороти слезы носовым платком. – Я рада, что бабушка не разрешает мне присутствовать на твоей свадьбе. Я бы просто этого не выдержала, видя, как ты идешь к алтарю, и зная, что ты представляешь идущего рядом Эндрю…

– Очевидно, я приехал не ко времени, – протянул Джейсон. Надежда, что Виктория все-таки выходит за него по доброй воле, которую он лелеял в душе, растаяла, как прошлогодний снег. Как больно было узнать: Виктории придется вообразить себе, что она выходит за Эндрю, чтобы заставить себя пройти к алтарю.

– Джейсон! – резко обернулась Виктория, опасаясь, что он услышал глупые стенания сестры. Но, овладев собой, она протянула к нему руки и сказала с мягкой улыбкой:

– Я так рада, что вы приехали. Пожалуйста, подойдите и покажитесь. – Понимая, что загладить неловкость можно, только сказав правду, она проговорила:

– Дороти слышала весьма критические замечания, сделанные компаньонкой моей прабабушки леди Фолклин в ваш адрес, и у нее сложилось представление о вас как о жестоком чудовище. – Она закусила губу, видя, как Джейсон с сардоническим видом поднял бровь и молча взглянул на Дороти.

Затем Виктория наклонилась к Дороти.

– Сестренка, будь благоразумной и по крайней мере позволь мне представить тебе лорда Филдинга, чтобы ты собственными глазами убедилась, что не такой уж он страшный.

Оставшись при своем мнении, Дороти подняла глаза на бесстрастное, надменное лицо мужчины, возвышавшегося над ней подобно изваянному из камня исполину, с руками, скрещенными на широкой груди. У нее округлились глаза, и, не говоря ни слова, она медленно встала, но вместо того, чтобы сделать реверанс, пристально посмотрела прямо ему в глаза.

– Лорд Филдинг, – вызывающе отчеканила она, – не знаю, правда ли, что вы не такой уж страшный, или нет. Однако предупреждаю вас, что, если вы посмеете хоть чем-то обидеть мою сестру, я без колебаний.., застрелю вас! Я вполне ясно выражаюсь? – От ярости и страха ее голос задрожал, но она смело встретила взгляд его холодных зеленых глаз.

– Вполне.

– Тогда, поскольку мне не удалось убедить сестру бежать от вас, я возвращаюсь в дом прабабушки. Доброй ночи. И она направилась к выходу, а Виктория – за ней.

– Дороти, как ты могла? – вконец расстроившись, спросила она. – Как ты могла так грубо разговаривать?

– Пусть лучше он считает меня грубой, чем беззащитной. Виктория с ошеломленным видом попрощалась с сестрой и поспешила обратно в салон.

– Простите, – подавленно сказала она Джейсону, стоявшему у окна и наблюдавшему, как отъезжает экипаж Дороти.

Взглянув на нее через плечо, Джейсон поднял бровь.

– Она умеет стрелять?

Не зная, в каком настроении он пребывает. Виктория подавила нервный смешок и отрицательно покачала головой. Когда он снова повернулся к окну и замолчал, она попыталась объясниться:

– У Дороти живое воображение, и она никак не может поверить, что я выхожу за вас вовсе не потому, что горюю после предательства Эндрю.

– Не потому? – съехидничал он.

– Нет-нет!

Тогда он повернулся к ней. Его глаза были подобны осколкам леденяще-зеленого стекла.

– Когда вы завтра пойдете к алтарю, то там вас будет ждать не Эндрю. Там буду я.

Джейсон приехал сказать ей, что достал для нее индейского пони; он хотел обрадовать ее и заставить улыбаться… Повернувшись, он молча вышел из салона.

Небо было облачное и серое, когда сияющая черным лаком карета Джейсона, запряженная четырьмя породистыми гнедыми лошадьми в великолепной серебряной сбруе, мягко покачиваясь, проследовала по оживленным лондонским улицам. Шесть всадников в зеленых бархатных ливреях возглавляли процессию, а еще четыре в униформе – замыкали.

Виктория сидела съежившись на удобном мягком сиденье кареты Джейсона, облаченная в сказочно красивое и неимоверно дорогое платье и погруженная в беспросветные, как небо, мысли.

– Вы не замерзли, моя дорогая? – искательно спросил Чарльз, сидевший напротив.

Она покачала головой, все еще с досадой задаваясь вопросом, почему Джейсон настоял на том, чтобы превратить свадьбу в такое грандиозное зрелище.

А еще через несколько минут она подала герцогу Атертону руку и вышла из кареты, после чего они медленно двинулись вверх по лестнице, ко входу в массивную готическую церковь. В это мгновение Виктория чувствовала себя подобно ребенку, которого родители ведут на какое-то страшное представление.

Вместе с Чарльзом она вошла в церковь и застыла у самого входа, стараясь не думать о чудовищности того, на что согласилась, и бесцельно скользя взглядом по массе собравшихся. В ее смятенном мозгу мелькнула случайная мысль об огромной разнице между разодетыми в шелка и парчу лондонскими аристократами, которые пришли на ее свадьбу, и простыми, добрыми жителями родной деревни, которые пришли бы к ней на свадьбу на родине. Вряд ли она была знакома с большинством присутствующих – некоторых Виктория вообще видела впервые. Намеренно из» бегая смотреть на алтарь, у которого в ближайшие минута ее будет ждать не Эндрю, а Джейсон, она огляделась.

В первом ряду справа зияло свободное место» оставленное для герцога, остальные же скамьи были заполнены гостями. С другой стороны от прохода, на первой скамье, которую обычно занимают члены семьи невесты, сидела пожилая леди, опиравшаяся на трость из эбенового дерева; на ее голове красовался ярко-пурпурный шелковый тюрбан.

Фигура леди в тюрбане показалась ей знакомой, но Виктория слишком нервничала, чтобы вспомнить, где она ее видела, а Чарльз отвлек ее внимание, жестом указав на приближающегося лорда Коллингвуда.

– Джейсон приехал? – спросил герцог, когда Роберт подошел к ним.

Граф, согласившийся быть шафером Джейсона, поцеловал Виктории руку, успокаивающе улыбнулся и ответил:

– Он здесь и ждет, когда вы будете готовы. У Виктории подогнулись колени. Она не была готова.

Она вообще не была готова ко всему этому!

Кэролайн расправила шлейф голубого шелкового с бриллиантовыми блестками платья невесты и улыбнулась мужу.

– Ну что, лорд Филдинг нервничает?

– Говорит, что нет, – ответил тот. – Но ему хотелось бы начать церемонию.

"Как он равнодушен, как бесчувствен», – подумалось Виктории, и ее страх уже стал граничить с паникой.

Чарльз засуетился.

– Мы готовы, – с энтузиазмом объявил он. – Давайте начинать.

Чувствуя себя марионеткой, которую все, кому не лень, дергают за нитки, Виктория взяла Чарльза под руку, и они двинулись по залитому светом свечей проходу, который, казалось, никогда не кончится. Голубой шелк свадебного платья переливался и мерцал, соперничая с блеском искрившихся бриллиантов, подобных крошечным мигающим огонькам, в ее волосах, на шее и на фате. Вверху на хорах запели, но Виктория этого не слышала. Ей казалось, что с каждым шагом все дальше за ее спиной оставались детство, полное родительской любви, тепло родного дома и беззаботные дни девичества. А впереди.., впереди ее ждал Джейсон, облаченный во что-то великолепное, дорогое, иссиня-голубое и бархатное… Его лицо было в тени, и он выглядел ужасно высоким и смуглым, даже скорее темным. Темным и непонятным, как.., как ее будущее.

Зачем ты это делаешь ?! – панически зашептал ее мятущийся рассудок, когда Чарльз повел ее к жениху.

Сама не знаю, молча ответила она. Наверное, потому, что я, нужна Джейсону.

Разве это причина?! – возмутился разум. Ты все еще можешь избежать несчастья. Поворачивай и беги!