Многозначительно глядя на свои кальсоны, Арбеков посетовал: «Вот, нервы ни к черту, Надька довела, хорошо хоть не обосрался, от грохота слетел с койки лбом в пол, ещё и матрасом придавило, думал, землетрясение (в свете последних событий)».

Приказал тут же притащить со склада кровать для Масона и ушёл домой. Через некоторое время пришла Надька, и, как обычно, выдернула из морозильника лучший кусок свинины, видимо, делать примочки любимому.

Вот так, одним шаром в две лузы.

Я родился в середине прошлого века, в 1957 г.

В детстве я был радиолюбителем. Разобрав на части несколько старых приёмников и телевизоров, я так и не смог толком понять, как они работают. Мне очень хотелось разобрать целый самолёт, чтобы понять, как он летает, но самолёт мне не дали. Тогда я решил стать авиационным радиоинженером и заняться любимым делом на законных основаниях.

После окончания института несколько лет трудился в оборонке – в КБ НПО «Утес». Тесное общение с военными, на которых мы работали, привело к тому, что я решил посмотреть, как ведёт себя наша техника в войсковых условиях. Расплатой за любопытство оказалось то, что я уже 23 года ношу погоны… Теперь – подполковничьи.

Сначала были строевые части, потом учёба, потом я сам стал преподавателем, и вот уже 15 лет 1 сентября выхожу в аудиторию. За это время один и в соавторстве написал несколько книжек по специальности, выпустил, наверное, несколько тысяч молодых инженеров, последовательно носил сначала зелёную, потом синюю, а потом снова зелёную форму, и вот пришло время писать мемуары.

Едем на учения. Выгрузились из эшелона и пылим на точку, где должны развернуться. А поскольку в те годы (начало 80-х) в войну играли по-серьёзному, выгрузили нас ночью, и ехали мы с маскировочными щитками на фарах, то есть, что фары есть, что их нет – практически без разницы.

Колонну возглавляли мы с ротным, сидючи в радиолокаторе на гусеничной тяге. Это здоровенная машина на шасси от танка, но по размерам значительно больше танка и массой в 42 тонны.

И вот едем, прапорщик, как положено, дёргает рычаги управления, топчет педали и при этом сильно напоминает мартышку (кто видел, как управляют гусеничными машинами старого образца – тот поймёт), а мы с ротным боремся со сном.

И вдруг, сквозь сон наблюдаем, что навстречу нам мчится абориген на ЗИЛ-130 с дальним светом. Прапор сигналит, мол, уступи дорогу. А надо сказать, что звуковой сигнал у нашей гусеничной дурищи совсем несолидный, как у «копейки». Абориген не реагирует. Расстояние начинает угрожающе сокращаться, причём за себя мы не волнуемся, поскольку машина бронированная, но у нас вперёд выступает сложенная на крыше антенна, которую легко помять. Можно, конечно, резко затормозить, на гусеничной машине это не проблема, но тогда в нас сзади воткнётся КрАЗ с высотомером и далее везде до конца колонны.

Спать уже не хочется, а хочется поймать зиловского водилу и побить ему лицо. И вот тогда ротный проявляет революционную смекалку и отдаёт команду: «Включить габариты!» Я щёлкаю тумблером, загораются подфарники и маленькие лампочки на крыше рубки.

Эффект был мгновенным и сильным. Увидев, на каком расстоянии у нас расположены подфарники, абориген принял единственно правильное решение – вывернув руль и переехав через канаву, ускакал на картофельное поле.

Думаю, о своём решении он не пожалел, когда мимо него прогрохотал наш локатор и другие не менее кошмарные самоходные механизмы радиолокационной группы…

Начало 60-х годов, идут крупные учения.

Весна, кругом лужи, грязь, на полигоне на просохшем бугорке перед картой стоит группа генералов.

Офицер-информатор, как положено, возит по карте указкой и тут же показывает, как обстоит дело на местности. Все внимательно слушают, только один старенький генерал-майор, пригревшись на солнышке, вроде бы дремлет. И тут офицер-информатор объявляет:

– А сейчас по условному противнику нанесут удар штурмовики!

Генерал мгновенно просыпается, проталкивается к карте и задаёт вопрос:

– Куда, сынок?

Информатор показывает на карте.

– Когда?

– Да минуты через две, уже взлетели…

Тут генерал снимает фуражку и, кряхтя, лезет под стоящий рядом БТР. Все вежливо отводят глаза, дескать, на старости лет у деда поехала крыша.

И тут налетают штурмовики. Серия взрывов, дым, рёв движков.

Когда дым рассеивается, вся группа плотно заляпана весенней грязью.

Изобретательно матерясь, генералы начинают щепочками очищать мундиры и тут из-под БТР вылезает абсолютно чистый дедок, надевает фуражку и с суворовской хитрецой произносит:

– Я этих грёбаных штурмовиков ещё с войны помню! Хрен когда на цель точно выйдут!

Как-то перед Днём Победы руководство решило пригласить в нашу контору ветерана, лётчика-истребителя. В назначенное время ветеран прибыл. Им оказался невысокий сухощавый старичок, пиджак которого был густо увешан боевыми орденами.

Однако перед аудиторией ветеран выступать стеснялся. Тогда мы зазвали его к себе на кафедру и, грешным делом, налили 100 грамм.

Старец неожиданно лихо употребил стакан, содрогнулся и заявил, что к встрече с народом готов.

Для встречи выбрали большую аудиторию амфитеатром человек на 150. В первом ряду расположился личный состав кафедры политической истории, в основном, дамы, достигшие пенсионного возраста ещё тогда, когда их кафедра называлась «История КПСС».

Всё пошло как по маслу. Ветерану задавали заранее подготовленные вопросы, он что-то отвечал, завкафедрой политистории в полудрёме привычно вежливо улыбалась и вдруг кто-то задал внеплановый вопрос:

– Скажите, а «Мессершмитт» трудно сбить?

Ветеран на секунду прикрыл глаза, как бы обращаясь в прошлое, затем оглядел орлиным взором аудиторию и отчеканил:

– Вот что я вам скажу, сынки. «Мессер» завалить – это все равно, что тигрицу в жопу отыметь! А я их три сбил!!

Эту историю рассказал мой бывший начальник, сейчас полковник в отставке, а тогда – капитан.

В 60-е годы в армии ещё дослуживали боевые генералы Великой Отечественной. Обладали они зачастую весьма крутым нравом и были чужды многих условностей.

И вот, в часть, где служил мой начальник, с инспекцией нагрянул такой генерал. Разведка доложила, что генерал строг и в плохом настроении может доставить подчинённым массу неприятностей. Однако любит выпить, и после первого стакана сразу добреет. Всё было ясно, однако, проблема заключалась в том, как тактически грамотно предложить этот стакан генералу. После некоторых раздумий решение было найдено. Стакан с водкой сумели пристроить в нишу плоскости крыла истребителя Миг–17, куда убирается стойка шасси, а сверху положили бутерброд.

И вот, грозный генерал прибыл в часть и следует по стоянке, вся свита – за ним. Вдруг из-под крыла вылезает техник и подходит к генералу.

– Товарищ генерал-майор авиации! Разрешите обратиться!

– Ну, обращайся…

– У нас на Миг–17 обнаружен дефект шасси, не можем решить, можно с таким дефектом летать или нельзя. Вы не могли бы взглянуть?