В доме было просто ужасно, когда появлялся Ирвинг. Мы спорили просто из-за всего, а я еще боялась, что мы перестанем говорить с ним, после того разрыва. Я ведь знала, что Ирвинг довольно вспыльчив и нередко злопамятен, и боялась, что он начнет мне мстить молчанкой в отместку. Но нет, заткнуть его было теперь тяжело, когда он начинал заводиться по любой пустячной причине. Не так поставила корзину с его вещами под дверьми, громко стучала в своей комнате, хлопнула дверцей холодильника, что он аж проснулся. Для него хватало любой причины, я догадывалась, что он все еще надеться вернуть наши странные отношения. Ирвинг даже представить не мог, как я хотела вновь почувствовать его руки и губы ночью, когда никто не подозревает, и мы можем быть только вдвоем. Могли быть, — поправила я себя. Не теперь. Теперь Ирвинг бывал вдвоем с Кейт, и не будь она такой милой, я могла бы ее возненавидеть, но у меня были причины ненавидеть только его, да и себя тоже.

Я скучала за ним. Какая-то часть меня радовалась свободе, а другая скучала. Когда его не было дома, я тосковала, думая о том, где он. И зная о его местопребывании, я могла лишь глухо ревновать.

Рашель, видя мое томление, которое она никак не желала связывать с расставанием с Лукасом, решительно настроилась на то, чтобы на выходные повезти меня к своим родственникам в Кардифф, и заодно позаниматься там скалолазанием. Она говорила о том, какие там стенки, и тому подобное, мне обязательно нужно там побывать. После недолгих колебаний я согласилась. Мама и папа были не против, но я, выслушала целую лекцию о том, чтобы больше героически не лезть на стенку, чтобы спасти какого-нибудь дурака от падения на мат. Я клятвенно их заверила, что так и будет, но убедила их почему-то Рашель, которая пренебрежительно отозвалась о Лендоне и том, как он тогда себя повел. В итоге, как говорила она, наказание досталось именно мне. Я, улыбнувшись, промолчала, потому что вспомнила, что у меня был и приз — через два дня, после того, мы ведь поехали с Ирвингом к морю и вместе плавали, и он меня поцеловал. Но я не могла об этом рассказать даже ей. Возможно через пару лет, когда все внутри меня перекипит, я смогу поделиться с ней. Но некоторые тайны и секреты лучше оставить в тени, или оставить лишь своим прошлым. Зачем оно ей, боюсь, даже Рашель меня не поймет. Я сама себя не понимала. Теперь мне казалось предательством то, как легко я отдавалась Ирвингу, и ведь он ни разу не заставлял меня к чему-то, я хотела сама. И вот это, по мнению моей совести, было предательством. Согласиться на что-то такое, что с самого начала не могло быть чем-то серьезным, просто святотатство. Да, мое сознание, я с тобой полностью согласна, но ведь ты тоже скучаешь за ним. И ты его почти не знаешь. Я ничего не знала о том, какая была жизнь Ирвинга когда-то, ничего не знаю о его родителях, Майя тоже делиться их прошлым с трудом. Так что ты, возможно, потеряла лишь его тело, а душа никогда тебе не принадлежала.

В пятницу после школы, я забежала за собранными вещами, дома были все. И даже Ирвинг. Сегодня он ездил на своей машине, так как у него были планы. Я догадывалась какие, но не позволяла себе о них задумываться. Это больше не мое дело, уговаривала я себя. Ирвинг как раз выглянул из своей комнаты, разговаривая с кем-то по телефону, а я выносила свою дорожную сумку на колесах, куда поместилась та нехитрая одежда, нужная мне на два, почти три дня в Кардифе. Он глянул на меня, потом на сумку, и, сказав в трубку, что сейчас перезвонит, требовательно посмотрел мне в глаза.

— Ты куда?

— Тон попроще, — огрызнулась я, чувствуя, как под его взглядом начинаю краснеть. Ну как ему это удается, заставлять меня ощущать вину, словно я делаю что-то незаконное.

— Я вроде бы нормально спросил, — тут же подбоченился он, словно я показала ему красную тряпку. При этом его зеленые глаза выдали странный блеск.

— Ты спросил так, словно у тебя есть на это право, — поправила его я, и, схватив ручку своего чемоданчика, пошла в сторону лестницы, он пошел рядом со мной.

— То, что мы не вместе, не лишает меня такого права, — тихо сказал он, — и я думаю, что имею право… черт, как с тобой тяжело говорить.

Я остановилась, и мы взглянули друг на друга. Ну, давай же. Думала я, скажи мне то, что я хочу услышать. Но Ирвинг молчал, и лишь смотрел. Ненависть с новой силой разгоралась в нас. Как я ненавидела это чувство. Мне мало того, что было, для него слишком много быть лишь моим. Да что с ним вообще такое?

— Со мной легко говорить. Ты не хочешь говорить со мной о том, что тебя мучает.

— Ты не понимаешь… мне нужно время…

— И не пойму, пока мне не рассказать. Хотя какая разница. Передавай привет Кейт, — я отвернулась, не желая видеть его молчаливые возбужденно-настырные зеленые глаза. В них не было того, что я хотела увидеть. Любви там не было и подавно, это без сомнений.

Я пошла вниз по лестнице, уже не обращая внимания на то, как его глаза сверлят мою спину. У меня впереди было несколько дней забытья, и я хотела забывать уже сегодня.

Когда я приехала за Рашель, мне еще час пришлось ждать, пока она соберется полностью. Она и ее одежда, стали для меня сущей пыткой. Если в моем багажнике сначала стоял лишь один чемодан, и оставалось куча места, после ее вещей, туда только гречку можно было засыпать, и то не факт что она смогла бы просочиться в щели.

Мы стояли с ней и смотрели как плотно чемоданы, сели в багажник. Я прикрыла на миг глаза, и снова заставила себя не думать об Ирвинге, а сосредоточиться на этих чемоданах. Как глупо, и эффективно.

— Мы же на неполных два дня едем, а у тебя вещей, словно на месяц. — устало и в то же время с юмором сказала я. Не стоит Рашель видеть все что со мной твориться. А особенно то, как я устала. Сцена на лестнице все же выбила меня из колеи больше, чем я могла предположить.

— Никогда не знаешь, что может пригодиться, — вздернула нос она, и пошла к своему сиденью. Да, на такую логику не найти опровержения. Какие еще у нас могут быть там приключения, недоумевала я, пока мы не добрались до ее родственников. Стоило взглянуть на кузин Рашель, и я поняла, что все ночи будут для меня бессонными, и проведенными в ночных клубах. А почему бы и нет? Тут же одернула себя я, это даже к лучшему, немного потанцевать, погудеть, погулять, развеяться. Дома снова будет ждать скукотища, ревность и ненависть. А здесь у меня было полное освобождение от Ирвинга. Хоть что-то хорошее. И все же не так хорошо, как я об этом говорила себе. Разве я могла совершенно не думать об Ирвинге.

Кларисса и Эбби, были немного ненормальными девчонками, не похожими на Рашель в ее любви к одежде и косметике. Они просто любили развлекаться, а их родители смотрели на все это милостиво. Не стоит об этом рассказывать потом моим родителям и тем более Етни и Майе, иначе хлопот не оберешься. Но не смотря на их странности, я определенно могла сказать, что они были как раз тем обществом, с которым мне было легче ни о чем не думать.

В первый же вечер меня потащили в какой-то клуб, название которого я уже и не могла вспомнить, там все было хромированное, черное, блестящее и ночное. Вовсе не похожее на то, к чему я привыкла. Иная жизнь Кардифа ночью, чем у нас дома, веселила меня. Девчонки заставили меня надеть блестящую черную майку и легинсы, на ноги мои серые сапожки, сверху пальто, и если бы мы не передвигались на машине, я бы во всем в этом замерзла. Шапку у меня тоже конфисковали, чтобы не помять прическу, над которой орудовали по очереди каждая из девочек.

Мейкап Рашель сделал меня старше, и потому мы смогли пробраться в клуб. Хотя с этим не было таких уж сложностей, как раньше думала я, а вот когда девочки захотели купить себе что-то горячительное, пришлось быть более изворотливыми. Я со смехом следила за тем, как они уговаривают бармена, который все же был более прозорливым, чем вышибала, что пустил нас. Он, конечно же, не без равнодушия смотрел на Рашель, и все же спиртного так и не продал. Но потом неожиданно у нас появилась компания. Это был двое парней, которые дружили со старшим братом Эбби и Клариссы, они то и купили девочкам выпить. Каждому было уже больше 20, и они отдыхали сегодня в одиночестве. Сначала я испугалась новой мужской компании, мне было непривычно общаться с новыми парнями, которые бы не жили в нашем городе. Я даже не ожидала, что мне будет весело с ними. Но постепенно я смогла расслабиться, и вечер стал интереснее. Один, Стэнли, был почти так же хорошо, как думал о себе — точеное лицо, накаченное тело, и к моему ужасу зеленые глаза. Такие же зеленые, как у Ирвинга. Филлип, же был просто симпатичным, и более милым. Как же я удивилась, когда поняла, что именно Стэнли неожиданно начал уделать мне внимание. Знакомое внимание, которое стало почти нормальным поведением парней возле меня в последнее время. Чем более расслабленной была я, тем проще парни вели себя рядом со мной. Я могла быть польщена от этого, ощутить радость, удовольствие, даже тщеславие, но мне стало немного страшно и неловко, словно я их обманывала. Словно я не могла быть на самом деле такой красивой и интересной. Но в то же время флиртовать со Стэнли не было напряженно для меня.