- На случай, если у тебя остались какие-либо сомнения, Мэтт, могу заверить, что приятного было мало, - прошептала она.

- Знаю.

Она выдержала небольшую паузу, затем сказала:

- Пожалуй, ты и правда должен знать. Наверное, это можно назвать обычным профессиональным риском. Остается надеяться, что начальство должным образом оценит мои старания. Каждый бюрократ должен испытать себя в настоящем деле, правда? Вот только не знаю, как поточнее отразить это в отчете.

Я понимал, что она говорит, пытаясь отвлечься от мыслей о боли.

- Должен перед тобой извиниться, - сказал я.

- Извиниться?

- Я слышал, что ты довольно круто обошлась с Кронквист, когда та не выдержала допроса. И принял тебя за очередную труженицу БПС, которая обожает поучать оперативников, какими стойкими им надлежит быть. Покорнейше прошу меня простить.

- Извинения приняты, - прошептала она. - БПС?

- Большой письменный стол.

Она сдавленно рассмеялась и на какое-то время замолчала. Напряженно-размеренное дыхание свидетельствовало, что она продолжает бороться с болью в ступне.

Чуть погодя она произнесла:

- Жаль, что эта женщина не оставила горелку на кровати. Мы могли бы с ее помощью избавиться от веревок.

- Не переживай. Я же говорил, что хорошенько поработал над этой яхтой. Ты устоишь на ногах?

- Ступня обгорела только сверху, дыру она прожечь не успела. Так что идти я смогу. За меня не беспокойся.

- Ладно, начнем действовать, когда нас хоть немного оставят в покое... Кстати, вот и они.

На этот раз первым вошел Казелиус. Дороти осталась на ступенях, позади и немного выше его. Она прибрала свои тяжелые черные волосы и вытерла пот с лица. Облизала губы, наблюдая, как Казелиус извлекает револьвер из кобуры на поясе - мой маленький пятизарядный "смит-и-вессон".

Казелиус произнес:

- Я намеревался заставить вас заплатить более высокую цену за убийство моего отца, мистер Хелм, однако мужество вашей напарницы обеспечило вам быструю смерть. Можно было бы весьма наглядно продемонстрировать пределы вашей собственной стойкости, однако не хочется портить впечатления, оставшегося после безукоризненного представления миссис Белл. Поэтому я намерен удовлетвориться сознанием того, что выполнил сыновний долг и избавил землю от вашего присутствия. Прощайте, мистер Хелм.

Он поднял короткоствольный револьвер и взвел курок. Что ж, и это было мне не впервой, однако к подобным вещам не привыкаешь. Я следил за его взглядом, собравшись, чтобы откатиться в последнее мгновение. Катиться, правда, было особенно некуда, да и в конечном результате это ничем бы мне не помогло, но терять мне было нечего...

- Нет!

Дороти оттолкнула руку Казелиуса вверх, так что на мгновение показалось, что револьвер выстрелит и проделает дыру в кормовой палубе, расположенной над нами. Затем Казелиус высвободил руку и опустил курок. Первая его реакция была характерна для любого стрелка, которому лезут под руку - желание отшвырнуть вмешавшегося идиота подальше. Однако парень сдержался и довольно спокойным голосом произнес:

- Не стоит толкать человека под руку, в которой он сжимает взведенный револьвер.

- Это было бы слишком просто! - с нажимом проговорила Дороти Фанчер.

- Смерть всегда остается смертью, моя милая, - отозвался Казелиус.

Голос ее задрожал от ненависти.

- Ведь это же человек, который хладнокровно застрелил твоего собственного отца! Он же изувечил тело умирающего Хассима. И женщина, близкая мне по крови, но принявшая сторону американского империализма. Она предала свой народ. Подобные люди не заслуживают быстрой и безболезненной смерти.

Казелиус передернул плечами.

- Так чего же ты хочешь?

Дороти оглядела каюту.

- В иллюминаторы им не пролезть, стало быть, сбежать они могут только через дверь. Ты проверишь их веревки и забьешь дверь. Когда мы отведем яхту от берега и пустим на дно, у них будет вдоволь времени покаяться в своих грехах и вручить свои души тем странным божествам, которым они поклоняются. Если таковые имеются. - Она повернулась к ближайшему, единственному открытому иллюминатору, и закрыла, накрепко задраивая его. - Это не позволит им слишком быстро утонуть. Пусть полюбуются, как вода медленно поднимается за бортом, и погадают, насколько им еще хватит воздуха... Ты не согласен?

Казелиус вновь передернул плечами.

- Не люблю я этих изощренных убийств... - Он быстро поднял руки. - Не надо мне ни о чем напоминать. Деньги я получил. И как ты справедливо заметила, буду делать то, что от меня потребуют. Решение принимаешь ты.

- Убедись, что он не запасся чем-нибудь, чтобы перерезать веревки. Говорят, они носят специальные пряжки...

- Пояс с него я уже снял. Сейчас проверю их веревки... Ты уверена, что вызванный тобой лоцман и в самом деле знает течения достаточно хорошо, чтобы пройти через ближайший залив в темноте, и сознает, что у этой яхты шестифутовый киль, намного глубже, чем у его катера? Было бы не слишком приятно встретить утро на мели, да еще рядом с берегом.

Дороти сухо произнесла:

- Поль Рашид один из лучших лоцманов на этом побережье. Ты поведешь эту яхту точно за ним.

- Как пожелаешь.

- Я останусь с тобой. Кроме того, Поль хочет поставить на носу впередсмотрящего, чтобы двигаясь в темноте, без огней, ты не потерял катер и не налетел на него.

- Мне впередсмотрящий не помешает, - отозвался Казелиус. - Но мы теряем время. Скажи капитану Рашиду приготовиться и отдай распоряжения Барнстоу...

Дороти заколебалась.

- По-моему, пора кончать с мистером Билли Барнстоу. Таким как он нельзя доверять: тот, кто способен предать однажды, предаст и во второй раз. У Поля достаточно людей, он отправит кого-нибудь на "Гольфстример". Барнстоу нам больше не понадобится. Дай мне пистолет с глушителем, пожалуйста. По-моему, там еще осталось несколько пуль.

Люди, которые называют патроны пулями, всегда вызывали у меня неприязнь. Ведь эти куски свинца не умеют летать сами по себе. Хотя миссис Дороти Фанчер в любом случае не вызывала у меня особых симпатий.

Казелиус протянул ей все тот же "вудсмен" и сказал:

- При столь малом калибре я рекомендую стрелять в голову, хоть присутствующий здесь профессиональный палач и предпочитает другие мишени.

- Женщины тоже умеют управляться с оружием, дорогой, - промурлыкала она. - Не беспокойся. Этот козел слишком занят девчонкой и отправится на тот свет в состоянии козлиного блаженства...

Я невольно задумался, чем же Барнстоу заслужил столь суровый приговор: тем, что попытался приударить за Дороти, или тем, что обошел ее вниманием, предпочтя девушку помоложе. Дороти повернулась и ушла. Казелиус тщательно проверил наши путы и осмотрел открывающуюся внутрь дверь каюты. Затем прошелся рукой по ее гладкой поверхности.

- Красивый тик, - заметил он. - Жаль его портить, но раз уж яхте все равно суждено отправиться на дно, полагаю, это не имеет особого значения. Еще раз прощайте, мистер Хелм. Хотелось бы расквитаться с вами по-своему, но увы, мы живем в упаднические времена, я вынужден работать за деньги и выполнять распоряжения тех, кто их платит.

Дверь закрылась у него за спиной. Мгновение спустя дизель ожил, работая на холостых оборотах. Снаружи донеслись звуки активной деятельности и выкрикиваемые команды. Разобрать последние мне не удалось, но по-видимому речь шла о том, чтобы отвязать тросы, удерживающие нас рядом с катером. Мне показалось, что я расслышал шум более мощных двигателей, вроде тех, что устанавливаются на обычном двухвинтовом катере, футов тридцать в длину. Звук начал стихать по мере того, как судно удалялось, а затем его совершенно заглушил шум нашего собственного мотора, переведенного на маршевую скорость.

- И что дальше? - спросила миссис Белл.

- Не беспокойся. Мы имеем дело с профессионалом. Дверь он еще не забил, а, стало быть, проверит нас еще раз, прежде чем сделать это. Пока располагайся поудобнее.