Я и шагу не сделала по направлению к тем документам. Вместо этого, в упор уставилась на Новицкого. Твердости в его глазах было, хоть отбавляй. Но, естественно, кроме этого, там зависло равнодушие, ударившее по моей гордости, будто молотом.

Любил ли он меня пять лет назад, ну хоть немножечко? Или я придумала себе влюбленность с его стороны, потому что сама любила безоговорочно? Видимо, так оно и было.

– Я не буду ничего подписывать, – уперлась и шустро стерла успевшую скатиться по щеке слезу.

– Тогда иди к Левину, уж он не откажет тебе в…

– При чем тут Рустам?! – сорвалась на него, – Артем, да будь же ты человеком и пойми, что нам с Марусей ты нужен…

– А, так все-таки нужен? – перебил и, черт возьми, вырвал мои слова из контекста.

А надо было, всего лишь, дослушать, черт его побери! И снова слеза покатилась по щеке, но не стала ее стирать. Позволила себе минутную слабость от отчаяния. И задумалась. Артем мне и, правда, нужен, чтобы вылечить Марусю. И он, вроде, согласен помочь, только слышать ничего не хочет об болезни своей дочери. В целом, все логично, это я, почему-то, все пыталась воззвать к его совести. Достучаться до души. Ну, нет ее там и не было никогда. Все, что мне оставалось, это подписать проклятую бумажку и терпеть.

Закрыла на секунду глаза и перед мысленным взором встала Машенька. Бледная, худая, без волос и с кучей капельниц. На больничной койке. Тот ужасный путь я кое-как прошла и сомневалась, что смогла бы пройти его снова, если не успеем с другим вариантом лечения. А затем вспомнила ее улыбчивое личико и румяные щечки, ее жизнерадостность и охоту к жизни.

Моя девочка мгновенно придала сил, насытила даже на расстоянии решительностью. Да что мне какой-то там Новицкий? Он тьфу, букашка на пути к счастливому, а главное здоровому будущему Маши. Поэтому, взяв всю волю в кулак и игнорируя ехидный взгляд, подошла к столу.

Документ оказался брачным договором. Мне хватило бегло пробежаться по неудивительным пунктам типа: «В случае развода не претендует на имущество; не доказывает отцовство; не требует алименты и пр». Даже не дочитала, все стандартно – с него взятки гладки. Да и похер! Я и без того ни на что не претендовала. Я бы и не пришла, если бы не рецидив Маши. Ноги бы моей не было рядом с чёрствым мужланом. Схватила ручку и размашисто подписала, после впечатала ударом документ Артему в грудь.

– Теперь, я надеюсь, что ты сдержишь свое слово. Иначе…

С коварной улыбкой он оттеснился меня прямиком к столу, я уперелась в него попкой, а Новицкий продолжал наклоняться ко мне.

– Можем прямо сейчас закрепить подписание брачного контракта сексом.

– Я не… – начала противиться, но умолкла, – с удовольствием, – процедила сквозь зубы, и Новицкий сразу с жадностью набросился на меня.

Может, получится с перового раза и уже через две недели я забуду обо всем, как о кошмарном сне? Только я хотела прикинуть, что у меня по срокам, но мысли вылетели из головы.

Артему не требовалось мое согласие. Он бы и так взял то, что желал, так смысл оттягивать неизбежное?

А мне поскорее хотелось, чтобы все закончилось. Я сомневалась, что секс принесет хоть что-то, кроме боли и унижения. Но Новицкий будто помнил все мои эрогенные точки, с легкостью раздразнил каждую из них и тело ожило в его руках. Без предупреждения и нежности, Артем задрал мою юбку и грубовато стащил трусики по бедрам. Я все еще не была достаточно влажной, но он без колебаний уселся на корточки и, разведя ноги, пробежался горячим языком по ноющей плоти.

Стон против моей воли сорвался с губ и эхом прокатился по стенам гостиной, а затем больно ударил по ушам. Понимая, что проигрываю битву, упала спиной на стол и Артем сразу воспользовался положением. Подтянул меня ближе к своему рту и, шире разведя ноги, закинул их к себе на плечи. И все, едва его язык вновь ударил по наряженному клитору, я с горестью капитулировала. Тело помнило и пылало в умелых руках, с ним я ничего не могла поделать. Артем точно знал, помнил, от чего я кайфовала и не сдерживалась в порывах страсти. Поэтому, едва его язык скользнул в мокрую дырочку, беззастенчиво вновь застонала. Это была пытка на грани…

Тем более, когда мужчина вот так безрассудно трахал меня языком, реальность и проблемы испарялись, будто роса на солнце. Все, что я ощущала – жар и голод, разрастающийся все больше с каждым невероятным толчком. Я текла, как никогда ранее и, судя по охриплому голосу, умоляла взять меня… Как сквозь вату в ушах, сумела разобрать собственное бормотание:

– Трахни меня…

И он подчинился. С рыком и явной нетерпеливостью сорвал с себя штаны с боксерами, после чего вошел одним уверенным толчком. Чем снова сорвал для себя сладкий стон. Ни о какой нежности и речи быть не могло, но эта дикость, граничащая с легкой ноткой боли, загоняла меня в еще большую отчаянную похоть желания. Да я забыла уже, что такое секс с мужчиной, а не с вибратором… Тайком, пока никто не видел и не слышал…

Я горела во всех местах, где Артем ласкал меня пальцами и стонала, чувствуя его губы на шее. Там, где билась как сумасшедшая яремная вена.

Вопреки даже своим ожиданиям, я была настолько влажной и потной, что звуки шлепков наших тел эхом разлетались по всей квартире. И даже без задней мысли с охотой ответила на поцелуй Новицкого, а через секунду взорвалась от долгожданного и желанного бурного оргазма. Кричала и мычала в рот Артему, а он с жадностью упивался моментом моего экстаза. И вскоре кончил следом. Долго содрогался и при этом не выпускал меня из объятий. Как и не прекращал неистово целовать. Могло бы даже показаться в какой-то момент, что между нами есть нечто большее, но…

Лишь после, когда эйфория сошла на нет, я отстранилась и заглянула в глаза Артему. Там все еще плескалась похоть, но было что-то еще, настолько глубоко, что не реально рассмотреть.

Полностью отстраняясь от Новицкого, выпалила с равнодушием:

– Надеюсь, ничего не подцеплю от тебя. А то кто знает, через скольких мужиков прошла твоя любовница.

Хотела уколоть, но в ответ укололи меня:

– А через скольких мужиков прошла ты? Так что еще вопрос, кто и что может подхватить. Не волнуйся, я трахал ее с презиком и ничем не болею.

– А я вообще не… – чуть не сказала, что ни с кем после него не была, но вовремя прикусила себе язык, – не болела. И не болею тоже!

И дело не в том, что он оставил после себя настолько неизгладимый эффект. Но просто мне было не до новых знакомств. Даже ради здоровья, как часто подшучивала надо мной Таня.

На этом вся эйфория от секса испарилась. Я злилась на себя и на реакцию тела, но… Поздно пить боржоми. Думала, после всего этого меня уже ничем не удивить, но у Новицкого получилось:

– Дату проведения свадьбы обсудим чуть позже. Но не вижу смысла долго тянуть. Завтра распишемся, а свадьбу сыграем примерно через неделю-другую.

– Что? – у меня даже челюсть отпала от таких громких заявлений. – Какая свадьба?

Как еще дар речи не пропал, диву давалась. Артем пожал плечами и спокойно объяснил:

– Ты уже забыла про мои условия? Или брачный договор это для тебя пустой звук?

– Нет, но… свадьба? Ты имеешь в виду – торжество с гостями? – он кивнул. – Зачем? Для кого ты устраиваешь цирк? Распишемся тихо и все, свадьба – лишнее.

– А я сказал, свадьба будет. Хочешь ты того или нет.

Его мои доводы мало волновали. Из всего стало понятно, что Новицкий уже все распланировал и собирался использовать меня в грязную.

– Используешь меня? – сощурилась. – Так тебе этот брак нужен был для громкого торжества? Какая-то фишка для бизнеса?

Он не оскорбился, равнодушно пожал плечами и вернул упрек:

– Ты же меня используешь как биоматериал. А я, стало быть, не могу? Все по-честному, дорогая женушка.

И возразить было нечего. Раз он поставил вопрос под таким углом, что ж. Плевать. Как только получу тот самый заветный биоматериал, ноги моей не будет в этом проклятом доме!