Сначала корила себя, что безрассудно помчалась к нему, но теперь так не думала. Хорошо, что узнала до того, как рассказала правду. Теперь беременность – это только моя забота.

– Птичка, ты чего как не родная? – он сделал шаг ко мне, но вдруг застыл как вкопанный.

Проследила за его взглядом и обомлела от страха. Вот черт! Тест… Но уже было поздно, Новицкий вонзился в него горящим взглядом Дьявола, словно хотел сжечь здесь и сейчас. Лишь на секунду внутри поселилась паника, но я шустро придушила ее. Нельзя! Нельзя показывать перед ним слабость. А он, наконец, показал мне свою уродливую вторую сторону медали:

– Это еще что такое? – проревев как разъярённый лев, Артем схватил тест и сжал до противного хруста.

Может даже, раздавил мощью малюсенький кусок пластика. Насколько же ему противна даже мысль о ребенке? Почему? Должна же быть логическая причина! Но, по правде, я не хотела быть Новицкому психологом и разбирать его травмы. Я хотела сбежать на край света и больше никогда не видеть Артема в своей жизни. И в жизни моего будущего ребенка.

Видимо, эффектная пауза с моей стороны затянулась, поэтому нервы Новицкого не выдержали накала. Он с размаху, вложив всю дурь, бросил многострадальный тест на кафельный пол кухни. Пластик от жесткого удара разлетелся на куски и одна часть, та самая с полосками, неминуемо попала под ноги Артема. Он пнул его носком ботинка с такой яростью, будто под ногами змея проползла и пыталась обвиться вокруг тела.

– Чего ты испугался, – я хохотнула, а затем подняла взгляд с пола и равнодушно уставилась в полыхающие омуты мужчины.

Да он покраснел от ярости, как сваренный рак! Может даже пар из ушей мог пойти в любую секунду.

– Тест моей подруги, забегала ко мне утром, чтобы поделиться радостной новостью.

– Подруги… – повторил попугаем и резко выдохнул.

Но глаза все еще оставались недоверчивыми. Сканирующими. Пытающими. Я же улыбнулась ему через силу, хотя внутри вся кипела лавой. Хотелось бы залепить пощечину и прокричать: «За что ты так со мной? Почему ты такая сволочь?».

Хорошо, что он не знал, кто моя подруга. Не собирался ни с кем знакомиться. Да и меня никому не представлял. А с Марком мы познакомились по чистой случайности однажды на парковке ЖК Артема. Так бы и вовсе не знала о его существовании. Если так подумать, все же с самого начала было ясно, как божий день! Как я проглядела столько красных флажков?!

– Подруги, – он хмыкнул, но не перестал быть подозрительным, – хоть знает, от кого залетела? Или повесит на какого-то бедолагу?

Да что с ним не так?! Я помедлила с ответом, все всматривалась в глаза Артему, но там встала бетонная стена. Что ж, на этом, пожалуй, моя глупая первая влюбленность и закончится. Мечтала о принце и жизни, как в сказке? Ха-ха! А по итогу вернусь домой беременной и разбитой от предательства. А это именно оно! Да лучше б он мне изменил, может, не так обидно было… Хотя…

Я все еще малодушно цеплялась за образ того Артема, в которого влюбилась год назад с первого взгляда. В милого и доброго. Понимающего и сочувствующего. В мужественного и заботливого. Где он делся? Куда Новицкий его запрятал?

– А вариант, что у подруги есть любимый человек и она носит его ребенка – совсем тобой не рассматривается?

Артем не медлил, он четко знал ответ и меня это укололо:

– Лапшу пускай твоя подруга вешает на уши любовнику. Меня таким не купишь. Но ты же пьешь таблетки, а значит, у нас сюрпризов не будет.

Жирно намекал впервые за год, что не приемлет детей. До этого и я молчала, не рисковала забегать настолько вперед. А зря. Может дело и не дошло бы до беременности.

– Не будет, – выдавила из себя и сразу поняла, что выговорила сквозь зубы.

Настроение как мое, так и его, вылетело в трубу. Новицкий будто чувствовал напряженку в воздухе, поэтому засобирался уходить. Демонстративно достал телефон, что-то поклацал в нем и заявил:

– Хм, прости. Вспомнил, что у меня есть дела на работе. Не скучай. Позвоню позже.

Хотел поцеловать, но… тема ребенка явно выбила его из колеи. Лишь еле-еле чмокнул в губы и вылетел быстрее, чем пробка из-под шампанского.

А я только сейчас смогла нормально выдохнуть. На меня мигом напала апатия: руки опустились, как и желание что-либо делать. Чувства к черствому мужлану все еще клубились в сердце и мешали трезво думать. За год я целиком отдавала себя Артему и считала, что это взаимно. Жила по его странному графику и никогда не вставляла слова поперек.

Да и таблетки эти… Сколько раз я меняла их, потому что практически ото всех у меня были жуткие побочки? Однажды мне стало настолько плохо, что рискнула втихаря забить на них и вот, к чему все привело. Ну не глупая ли?!

Я понимала, что если хочу оставить малыша, то нужно уносить ноги из квартиры, которую оплачивает Артем. Но не могла никак вынудить себя сделать хоть шаг. Я хотела верить в лучшее, а не бежать, позорно поджав хвост.

А спустя час, когда так и не решилась достать чемодан, подстраховалась: позвонила подруге.

– Тань, – шмыгнула в трубку и слабо добавила: – ты можешь приехать ко мне? Я одна не справлюсь, а мне нужно срочно убегать!

Ведь едва Новицкий поймет, что я беременна, не важно, какой будет срок, он силком затащит к врачу на аборт. И он явно не побрезгует никакими методами. А что я, хрупкая девушка, смогу предпринять против него? Ничего…

Я бы, действительно, в одиночку не решилась собрать вещи. Сомневалась бы, искала причины и доводы, почему нужно остаться. А Таня без проблем побросала все шмотки в чемодан и выволокла меня под руку из квартиры. Я оставила ключи соседке, сказав, что уеду буквально на пару дней. А та равнодушно пожала плечами.

– Ну и куда ты теперь? – уточнила подруга, когда мы уселись в ее машину и поехали «в никуда».

Я понятия не имела, куда идти и как жить дальше. В двадцать один, мне не хотелось задумываться над такими сложными темами. Но, я теперь была не одна и единственный вариант, который приходил на ум – родители.

– Давай ко мне? Козел Новицкий все равно не станет тебя искать, – заявила она, чем сильнее повергла в уныние.

Будет или нет? С одной стороны, я хотела, чтобы Артем меня искал, но, с другой стороны, – не хотела. Поскольку промолчала, Таня продолжила напирать:

– Будь реалисткой. Такие, как он, не парятся от потери любовницы. И судя из того, что ты мне рассказала, то заменит тебя уже на следующий день.

Она била по больному, но так и нужно. Я должна принять правду, насколько бы она ни была горькой и унизительной. Для Новицкого я лишь одна из многих – игрушка, которую легко выбросить и заменить новой.

– Меня здесь больше ничего не держит, – высказалась с сожалением спустя долгое время, – универ я закончила, а работу найти еще не успела. Да и теперь, кто меня возьмёт с пузом?

– Тогда что, вернешься к родакам? – ее аж перекосило на слове «родители».

У нее с ними отношения натянутые, а у меня нормальные. Но все равно я не представляла, как преподнесу им новость о моей беременности. И как они на нее отреагируют, учитывая, что ни о каком отце для малыша и речи быть не может.

Но пришлось с горестью подтвердить:

– Да. Больше некуда. Сейчас же куплю билет на вечерний поезд и уже утром буду дома.

Говоря все это, я до последнего надеялась на какое-то чудо. Может, что не будет билетов и останусь ненадолго у подруги. Или что нас подрежет машина и встанет поперек. А из нее, как в сериалах, выскочит Артем с криком: «Моя! Никуда не отпущу!».

Естественно, ничего из моей глупой фантазии не сбылось. Билетов было море, даже на нижние полки, а на дороге нас подрезал лишь какой-то придурок. Поравнявшись с нами и опустив стекло, проорал:

– Курица, глаза разуй! Не видишь, куда прешь?

Таня хмыкнула и поехала дальше, как ни в чем не бывало.

И уже когда поезд мчал меня далеко от столицы и от Артема Новицкого, снова стало скверно на душе. Я приняла нелегкое решение перечеркнуть год отношений и позорно сбежать. Надеялась, что оно было единственное правильное из всех. Ведь сомнения продолжали грызть совесть, как и сыпались звонки от Артема. Может, он хотел извиниться или объясниться? А что, если все не то, чем кажется? Догадался ли он уже, что я сбежала? Ищет ли меня или…