Такими можно только любоваться, а подходить опасно, так как сожрут и не подавятся.

– Простите их.

– Ничего. Кстати, я Демьян, – сообщает, протягивая руку.

– Татьяна, – отвечаю и касаюсь его руки, но тут же резко отдёргиваю свою, так как меня бьёт током. – Ой!

Демьян тоже убирает руку, но продолжает улыбаться. Двери издают писк и открываются. Приехали.

– Хорошего вам дня, Татьяна.

– И вам, Демьян, – отвечаю и смотрю, как мужчина удаляется к дверям, где его уже ждёт знакомый громила в костюме. Он хмуро смотрит на меня, но потом вдруг кивает головой в знак приветствия. Ого, а не такой он и ледяной.

Киваю в ответ и медленно иду к дверям. Чем заняться сегодня? Покупки я пока больше делать не хочу, так как девать их некуда. Квартира Веры и так похожа на склад. Мы еле ходим по коридору, который завален коробками и пакетами. И там не только одежда, но и множество всяких мелочей, начиная от посуды и заканчивая постельным бельём, подушками, книгами.

В магазин не хочется, к милому рыжему урагану – тоже. Что ж, устрою себя выходной и просто побуду в тишине. Может, прогуляться в парке?

Но только я сажусь в машину, как звонит телефон. Смотрю на экран и замираю. Эмма. Дочка наконец-то вспомнила обо мне. Или решила, что времени прошло достаточно и можно позвонить?

Я так и не выяснила, знала она о затее отца или нет. Если честно, боялась правды. Но пришло время обо всём поговорить.

Принимаю звонок и подношу телефон к уху.

– Мама! Это что за швабра сидит у нас на кухне? – разгневанно кричит дочка, а я начинаю улыбаться. Она не знала! Моя малышка не предавала меня!

Антон

Сегодня суббота, и я впервые решаюсь уйти с работы после обеда. Дел немного, да и операции на сегодня не запланированы, а значит, можно порадовать невесту, а то она всё никак не придёт в себя после переезда. Странно. Я думал, такой пустяк дастся ей легче. Но Алла до сих пор ворчит, что ей неудобно, поэтому и не занимается домом. Пришлось даже вызвать клиринговую службу и скрепя сердце смотреть, как чужие люди шастают по комнатам и трогают мои вещи!

Но больше всего мне надоела доставка еды. Алла так ни разу и не подошла к плите, говоря, что осваивается. Не настаиваю, но уже скучаю по домашней кухне.

Есть ещё немало мелочей, но я закрываю на них глаза, ведь любимая помогает мне расслабляться по ночам и развлекает вечерами. Уже даже спланировала нам походы в театр и на выставки.

В целом я не любитель такого, но согласен, что засиделся дома. Нужно выходить в свет, особенно когда рядом такая активная пара. Мне с ней нескучно, и это здорово.

Паркуюсь и, достав букет алых роз, иду в дом. Люблю радовать свою малышку. Ей нравится, а мне приятно.

Но стоит только перешагнуть порог, как я слышу крик с кухни. Что происходит? И чей это чемодан стоит у самых дверей?

Кидаюсь в столовую и замираю, видя разгневанную дочку со скалкой в руке с одной стороны стола, а с другой – мою испуганную девочку в прозрачном чёрном халатике. Неужели только встала? Мы, конечно, знатно пошумели ночью и отлично развлеклись, но уже обед. Ладно, с соней-невестой разберусь потом. Сейчас главное – дочь.

– Эмма, а что ты тут делаешь?

– Как что? Приехала на ваш юбилей! Забыл? Двадцать пять лет брака, завтра! Хотела вот сюрприз сделать, но, кажется, его приготовили для меня. Это что за швабра? – И тычет скалкой в сжавшуюся Аллу.

– Эмма, не груби. Это Алла, моя невеста, – говорю как есть, пусть сразу свыкнется с этой мыслью.

– Что?! – кричит, да так громко, что я морщусь.

– А что тут у вас происходит? О, систер, привет! Смотрю, ты уже развлекаешься, – произносит сын, входя в столовую и облокачиваясь о косяк двери.

– Это, походу, вы развлекаетесь. Папа, какая невеста? А где мама?

– Родная, понимаешь, мы развелись.

– Что?! – опять кричит дочь, забавляя Даниила.

– Эмма, сядь! Все, сядьте! – И сам отодвигаю стул, кладя букет на стол. Не до подарков сейчас.

Дети нехотя, но занимают места напротив меня, а вот Аллочка садится рядом и сжимает мою ладонь.

– Не бойся, маленькая, сейчас мы всё уладим.

– Это да, она и впрямь маленькая. Папа, да она моя ровесница! Ты что, бросил маму ради этой прошмандовки?

– Эмма, хватит! Мы расстались с твоей матерью, так как устали жить как соседи. Любовь закончилась, и каждый пошёл своей дорогой. Я теперь с Аллой. Постарайся понять это и принять, – пытаюсь достучаться до любимого чада, но моя малышка вся в меня, с характером.

– Даже не подумаю! Эту девицу я не приму!

– Почему? Алла хорошая, да и отец счастлив. Ты только посмотри, как он светится, – вдруг заступается сын, и я киваю ему с благодарностью.

– О да, я вижу, как он счастлив. Пап, у тебя что, кризис? На молодых потянуло?

– Я люблю Аллу!

– Но маму ты тоже любишь!

– Нет! – отвечаю чётко, и Эмма замирает, поджав губы.

– Не верю!

– Милая, ну пойми меня. Мы с твоей матерью развелись по обоюдному согласию. Наше время прошло, пора жить дальше. Мы ведь не такие старые и имеем право на счастье.

– А поискать более взрослое счастье ты не мог? И да, я не верю! Эта курица тебе мозги промыла, а ты взял и поверил ей!

Ну что за упёртое создание! И как её убедить?

– Систер, да чего ты злишься? Порадовалась бы, что отец ещё о-го-го. Вон какая шикарная невеста, да и по статусу ему. А то маман наша совсем зачахла в своём огороде, только и делает, что убирается и готовит. Зато папа теперь по театрам ходит, по вечеринкам. Да ему Алла глаза на мир открыла!

Молодец Даниил, понимает меня, а вот дочка нет. Смотрит на нас как на идиотов, а потом начинает нервно посмеиваться.

– То есть ты считаешь, что нормально бросить ту, кто прожила с тобой двадцать пять лет, родила детей, и променять её на молодую вертихвостку?

Тяжело вздыхаю и сжимаю ладошку невесты, которая в ответ крепко сжимает мою.

– Нет, то есть не совсем. Эмм, папа ведь счастлив. Ты посмотри, он аж помолодел. Разве это не замечательно?

– А мама? Как она? И где она, кстати?

– Ваша мать уехала, – произносит Алла, но смолкает под гневным взглядом дочери.

– Любовнице право говорить не давали!

– Эмма, хватит! Это перебор! – Не сдерживаюсь и гневно бью по столу.

– Перебор – это творить дичь! А ты, братец, хочешь сказать, что я должна буду смириться, если мой муж решит бросить меня лет через двадцать, так как влюбится в молодую вертихвостку?

– Что?! Нет! Я ему голову откручу!

– Тогда какого ты не заступаешься так за мать? Ты предатель, Даниил! И ты, отец, тоже! Вы все её кинули!

– Дочь, не нагнетай. Таня спокойно живёт в новой квартире.

– Так ты ещё и сплавил её из её же дома? Супер, просто зашибись! Чем эта тебя взяла? Глубоким минетом? Трахом до утра? – усмехается, а меня передёргивает от слов дочери.

– Замолчи, пока не пожалела!

– Поздно. Я уже жалею, что у меня такой отец. И капец как разочарована в брате. – Эмма встаёт из-за стола и уходит, но замирает в дверях.

– Пап, а ты бросил маму, потому что она стала скучной и старой? – Что?!

– Нет, то есть не совсем. Ты сама знаешь, что Таня уже не та. Она мало разговаривает, в основном готовит да убирается, в саду своём копается, вечно потрёпанная и в грязи. Мне и правда стало скучно. А вот Аллочка вернула меня к жизни. – И сжимаю руку любимой.

Эмма смотрит на нас и кривится.

– А ты никогда не думал, что мама стала такой из-за тебя? Ты ведь сам скинул на неё весь дом, готовку. Нас! Вспомни, кто водил нас в школу, кружки… Это не ты ночами сидел с нами над уроками, а она! Говоришь, мама забросила себя? А может, у неё просто не было времени? Когда ты дарил ей цветы? Когда водил в ресторан? Ты ведь даже не давал ей повода стать красивее! Думаешь, она недостойна такого успешного мужчины, как ты? Ошибаешься! Это ты недостоин такой заботливой жены, как она! Ведь именно мама была рядом и помогала тебе в самые трудные моменты жизни. А не эта молодка, которая пришла на всё готовое. Думаешь, она тебя любит? Нет. Она любит твой кошелёк – и всё! Так что… ты накосячил и пожалеешь! – Последние слова дочь чуть ли не выплёвывает, а потом разворачивается и уходит.