Надо пилить, понял Валентин, и сосредоточил все внимание на оставшихся сантиметрах плотной древесины. Наконец наступил тот момент, который обычно сразу привлекал внимание публики — сук с характерным треском надломился, и на его темной поверхности появился ярко-оранжевый разлом. Послышался разочарованный стон — на этом этапе всем казалось, что сук просто-напросто отламывается, и фокус не удался. Но Валентин, пряча усмешку, невозмутимо продолжал пилить.

Гул голосов зазвучал иначе — кое-кто из зрителей разглядел, что происходило с деревом на самом деле. Сук выгнулся кверху, словно Валентин, сидя на его кончике, мешал ему распрямиться. Отрезок сука начиная от Валентина и дальше согнулся вниз и уперся в землю, словно собираясь отпочковаться от материнского дерева.

Валентин продолжал пилить.

Когда сук с оглушительным треском лопнул, выбив пилу из руки Валентина, зрители сидели тихо, как мыши. Многие из них знали, чем обычно заканчивается фокус; многие почувствовали это в последний момент. Но ни один из них не ожидал того, что случилось в следующее мгновение.

Вместо того чтобы устремиться в небо, согнув бывший ствол параллельно земле, освобожденный сук описал широкую дугу и ударил прямо по сверкающим окнам королевского дворца. Грохот ломающихся стен, звон разлетевшихся стекол, вопль ужаса, вырвавшийся из доброй сотни глоток — и второй удар, на этот раз суком, росшим с противоположной стороны. Эхидже обрело свободу и мстило за унижение двухсотлетней давности; Валентин же раскачивался на отпиленной части сука, успевшей пустить корни, и ждал, когда же Галзгет потеряет самообладание.

Парк внезапно погрузился во тьму — магическое освещение не выдержало чудовищных по силе ударов. Вслед за тем раздался еще один леденящий душу звук, словно из земли с чавканьем вылезло громадное чудовище. Собственно, так оно и было — эхидже выкорчевало свой ствол, чтобы принести свободу своим соплеменникам.

Ну же, Галзгет, подумал Валентин. Давай, действуй!

В то же мгновение воздействие Жезла ослабло, и Валентин с наслаждением размял истосковавшиеся по магии пальцы. Галзгет начал действовать, да так, что Валентину немедленно захотелось отвернуть ему голову. Стометровый монстр, буянивший на территории парка, вспыхнул синим талисманным огнем.

Вряд ли Галзгет знал, что именно к огню эхидже имеют стойкий магический иммунитет. Скорее, он просто потерял голову и с отчаяния отдал Слейтеру самый банальный приказ — «Сожги его!». Окажись эхидже хоть чуть-чуть восприимчива к огню, обезумевшее от боли дерево уничтожило бы парк в считанные секунды.

Валентин окинул взглядом освещенный голубым пламенем парк, заполненный стремительно разбегавшимися людьми. Бежали все — даже сам Негон Третий и его верный Пес Дайен эль Салфор, даже всесильный тальмен Джадд Слейтер и его молчаливый повелитель Галзгет. Единственным, кто все еще не ударился в бегство, оставался сам Валентин.

— Впечатляет, — прокричал снизу знакомый вкрадчивый голос. — Не пора ли вам слезть оттуда, Фалер?!

Валентин послушно соскользнул вниз, зацепившись «козой» за честно отпиленный кончик сука.

— Рейлис! — обрадованно воскликнул он, разглядев собеседника.

— Только один вопрос, — перебил его Рейлис. — От магистра хоть что-нибудь осталось?

Вот что значит профессионал, восхитился Валентин. Плевать он хотел на ожившие деревья, у него своих забот по горло!

— Шансы есть, — честно ответил Валентин. — Его сожгли на металлической решетке и похоронили вместе с ней. На металле наверняка остались частички ткани.

— Каких размеров? — уточнил Рейлис.

Несколько молекул, чуть было не сказал Валентин. Кстати, вот прекрасный случай проверить, сколько молекул нужно для воскрешения вампира. На Земле хватило бы одной ДНК; здесь требования могут оказаться гораздо мягче.

— Невидимых глазу, — сказал Валентин.

— Тогда он окончательно мертв, — пробормотал Рейлис, опуская голову.

Валентин пожал плечами:

— Не совсем. Вы желаете его воскресить?

— Да, — коротко ответил Рейлис и посмотрел Валентину в глаза. — Это возможно?

— Возможно, — кивнул Валентин. — Более того, согласно Пророчеству наш союз должен пережить Время Темных Сил. А я что-то не заметил, что оно кончилось.

— Что я должен сделать? — спросил Рейлис. Узнав о смерти Кроче, он стал удивительно немногословен.

— Вы знаете об особенностях королевской крови Эльсана? — спросил Валентин.

Рейлис обреченно махнул рукой.

— Бесполезно, — устало сказал он. — Негон — самозванец.

— Но существует и настоящий король, — сказал Валентин, сам удивляясь, что сподобился произнести столь средневековую фразу. — Не знаю как насчет вампиров, но моему приятелю-магу хватило одной капли его крови.

— Вы не шутите? — сухо осведомился Рейлис.

— Какие уж тут шутки, — Валентин указал на эхидже, которое разгуливало по парку уже в сопровождении двух своих сородичей. — Вы сможете найти его в армии Негона под именем Лентар. Сокращение от Линно Тарден, как я думаю. Полагаю, он охотно согласится попробовать.

— Еще бы, — пробормотал Рейлис. — Если это правда, Фалер, я ваш должник… Но почему, почему вы рассказали мне все это? Этого не было в договоре!

Действительно, почему? Валентин пожал плечами. Потому что Незримые играли честно? Потому что, в отличие от многих, даже не пытались воздействовать на меня силой? Потому что мне не понравилось, как Негон обошелся с Кроче?

— Мы заключили не только договор, — ответил Валентин. — Мы заключили союз. Тот самый, что продлится дольше Времени Темных Сил. Мы союзники, Рейлис; Емай оказался прав.

— Я подумаю над вашими словами, — кивнул Рейлис. — А сейчас — обещанная помощь.

Он сунул под плащ правую руку, вытянул ее вперед на уровне глаз — и Валентина ослепила ярчайшая вспышка белого света. Затем он услышал хлопок — слишком тихий для такого яркого взрыва. А еще через мгновение он трясущимися руками вытащил из кармана Перчатку, наскоро натянул ее на четыре пальца и судорожно сжал их в кулак. Откуда-то из темноты донесся жалобный вопль, между пальцами Валентина возник какой-то угловатый предмет, он сунул руку за пазуху и побежал.

Одержимость вернулась, словно и не уходила.

Валентин не знал, куда бежит; в то короткое мгновение, когда губы его скривила горькая усмешка — помог, называется! — он догадался, каким образом Эриох смог увести талисман из-под самого носа прирожденного тальмена. Молния Рейлиса, уничтожившая Жезл, косвенно задела и самого Слейтера. Но портал, который талисман поддерживал уже в течение часа, не закрылся в то же момент. Он продержался еще несколько секунд, которыми успел воспользоваться одержимый факир Фалер.

Потом усмешка погасла, перед глазами замерцали разноцветные круги, Валентин натолкнулся на чье-то плечо, небрежно двинул Перчаткой — и побежал дальше. Бежать ему было совсем недалеко — Слейтер перенес армию Негона едва ли не к самому лагерю Эриоха. Несколько фаерболов, выпущенных войсковыми мастерами, только усилили бублик, по-прежнему исправно защищавший Валентина. Зрение восстановилось, простенькое заклинание магического метаболизма сорвалось с левой руки, и Валентин побежал сквозь высокие травы, держа курс на маячившую в отдалении темную полоску реки. Теперь уже никто на всем Побережье не мог помешать Фалеру исполнить очередной катрен Темного Пророчества.

Даже сам Валентин Шеллер.

Лагерь Эриоха был укреплен по всем правилам военной науки. Земляной вал высотой в два человеческих роста нависал над глубоким рвом, из которого поднимался нехорошего вида дымок. В отличие от землян, военачальники Побережья не испытывали недостатка в горючих и ядовитых жидкостях, которыми и заполнялись подобные рвы. Попасть в укрепленный лагерь можно было только через ворота, охранявшиеся не только многочисленной стражей, но и постоянно заряженными на случай атаки многоствольными самострелами. Штурмовать такой лагерь без артподготовки не имело никакого смысла; но и перестрелка с засевшими за высокими стенами боевыми магами сулила нападавшим мало хорошего.