Донован потер свой листок между двумя пальцами, и тот распух, превратившись в толстую пачку покрытой мелким текстом бумаги. Аналогичные превращения претерпел и листок, лежавший перед Валентином.

— Тут вся информация, — сказал Донован.

Валентин посмотрел на пачку Т-бумаги, и его внезапно прошиб озноб. Точно так же три недели назад он сидел за столом у Занга, разглядывая папку с бумагами.

Прекрати, скомандовал Валентин самому себе. Такое не повторяется; да и тальменов на Побережье уже не осталось.

— Хорошо, — Валентин взглянул на пару страниц, убедился, что написанное там действительно интересно, и снова посмотрел на Донована. — Какие версии приняты к отработке?

— Во-первых, — улыбнулся Донован, — обычный гипноз. Версия уже отработана и закрыта — за полным отсутствием гипнотизера.

— Рэр-визомон? — предположил Валентин.

Донован покачал головой и кивнул в сторону принца.

— Мой талисман, — сказал Акино, — лучше справляется с такими объемами информации.

Ну да, как же я сразу не сообразил, подумал Валентин. Рэр-визомон показывает прошлое в масштабе один к одному, чтобы год просмотреть, нужно год и затратить. То ли дело великий талисман…

— Во-вторых, — продолжил Донован, — ментальная магия. Версия также может считаться отработанной — нашими с вами усилиями.

Все правильно, подумал Валентин. Ментальные заклинания просмотром прошлого не отловишь, здесь нужно внутренний мир воспринимать. Впрочем, талисман принца смог бы и это — но должен же я был на чем-то стажироваться!

— В-третьих, — Донован приложил указательный палец ко лбу, — коррекция личности с помощью талисманов. Вроде наших с вами Обручей.

— Надо полагать, — нахмурился Валентин, — эта версия пока не проверена?

— Отчего же? — удивился Донован. — Версия с талисманами была отработана самой первой, еще до нашего с вами знакомства. Чисто техническая задача — спектр воздействий известен, карты талисманной активности за последние пятьсот лет в архивах имеются, поиск автоматизирован. Четыреста сорок семь случаев за двенадцать лет, среди объектов воздействия наших с вами измененных не обнаружено.

— Что же это получается, — сказал Валентин. — Гипноз отпадает, магия отпадает, талисманы отпадают? Значит, наши измененные сами по себе изменились? От хорошей жизни?

— Эта версия, — спокойно ответил Донован, — отрабатывается в настоящее время службой благоденствия.

— В таком случае, — озадаченно спросил Валентин, — нам с вами ничего не остается? Кроме, быть может, поисков нечистой силы?

— Вы совершенно правы, коллега Шеллер, — торжественно произнес Донован. — С сегодняшнего дня мы с вами займемся поиском и устранением нечистой силы. Я уже отдал соответствующие распоряжения относительно святой воды.

Валентин уставился на Донована в немом изумлении. Англичанин, несомненно, шутил, но в его шутке присутствовала изрядная доля озабоченности.

— Есть еще одна версия? — тихо спросил Валентин.

— Есть, — ответил ему принц Акино. — Очень неприятная версия. Я боюсь, что происходит что-то такое, чего мы не понимаем.

Я боюсь, повторил про себя Валентин. Принц Акино сказал «я боюсь».

Похоже, нам и впрямь придется иметь дело с нечистой силой.

— Майлз, — взмолился Валентин. — Что за нечистая сила?!

— Вам лучше знать, коллега Шеллер, — улыбнулся Донован. — Вы же первым произнесли этот термин. На мой взгляд, он прекрасно подходит к той версии, которую нам предстоит отрабатывать.

— И что же это за версия?

Донован поудобнее устроился в кресле и прикрыл глаза. Глядя на него, можно было предположить, что англичанин собирается немного вздремнуть.

— Панга — это очень странное место, — произнес Донован, словно рассказывая самому себе сказку. — Здешние магия и талисманы далеко опережают земные технологии — даже самые последние, середины двадцать второго века, о которых мне любезно поведал коллега Акино. — Валентин широко раскрыл глаза. Он впервые услышал, из какого именно века прибыл на Пангу принц Акино. — Однако абсолютное большинство пангийских сообществ до сих пор организованы по военно-территориальному принципу. Соответственно, одной из главных жизненных ценностей для большинства пангийцев является социальная значимость, проявляющаяся в виде места в иерархии власти. Для нас, людей двадцать первого века, это может показаться диким, но для любого нормального пангийца естественно стремиться к власти над возможно большим числом людей. Магия и талисманы, столь часто встречающиеся на пангийских просторах, в восприятии пангийцев являются лишь еще одним средством захвата и удержания власти. Более того, на примере тальменов мы видим, что ориентация на власть довольно часто передается землянам. Фактически, присутствующий здесь коллега Акино является единственным известным нам исключением — обладая великим талисманом, он до сих пор не предпринял попыток распространить свою власть на всю территорию Панги. — Донован демонстративно наклонил голову в сторону принца. — Однако данное исключение не должно служить поводом к потере бдительности. Ориентированные на власть, пангийцы и принявшие их ценности пришельцы век за веком используют магию и талисманы для одних и тех же целей. История учит нас, что за каждым на первый взгляд непонятным событием, будь то вызов первых пришельцев или нашествие так называемых Призрачных Бестий на Поднебесную, стоит один и тот же мотив — борьба за власть.

Донован сделал паузу, чтобы проверить, какое впечатление на собравшихся он произвел своим теоретическим отступлением. Принц Акино сидел, скрестив руки на груди и сжав тонкие губы; Валентин хмурился, догадываясь, к чему клонит Донован.

— Поэтому, — продолжил англичанин, — наша обязанность, как сотрудников службы безопасности, заключается прежде всего в том, чтобы со всей серьезностью подходить к каждому непонятному событию. Очень часто новая сила, рвущаяся к всепланетной власти, впервые проявляет себя в мелочах; вспомните первых зомби нашего друга Хеора или же появление на Побережье заморской диковины — рапиры с огненным клинком, оказавшимся впоследствии знаменитой Эльсанской Иглой. Сегодня, столкнувшись с непонятными изменениями в личностной аутентичности семи человек, мы не только вправе, но и обязаны предположить, что за этим незначительным на первый взгляд событием стоит некто, поставивший своей целью мировое господство и уже начавший осуществлять свои зловещие планы. Некто, владеющий неизвестным нам способом изменять человеческую личность.

— Ничего себе — незначительное событие, — пробормотал Валентин. — Треть Побережья уничтожена, три тальмена убиты — и все это благодаря одному только измененному! Мне кажется, Донован, что вы несколько запоздали с вашей патетической речью.

— Отчего же? — возразил англичанин. — Я произношу ее каждый раз, принимая в Службу нового сотрудника. Невелико достижение свалить на неведомого врага разрушение трети Побережья; но вы, Валентин, должны к каждой мелочи относиться так же серьезно, как серьезно отнеслись вы к попытке стравить в смертном поединке трех действующих тальменов.

— Ну хорошо, — согласился Валентин. — Я серьезен, как на собственных похоронах. Не-Джо мы уже разоблачили; предлагаю начать с того, чтобы назвать нашего неведомого врага Не-Билл.

— Принято, — кивнул Донован.

Принц Акино едва заметно улыбнулся.

А Валентин неожиданно для самого себя понял, что больше не имеет вопросов. Пачка бумаги лежала перед ним на столе, и где-то между строк этих документов прятался пока еще не пойманный, но уже названный и хорошо известный собравшимся Не-Билл.

— Собственно, у меня все, — сказал Валентин, виновато разводя руками. — Надо все это прочитать, — он постучал пальцем по стопке Т-бумаги, — поразмыслить как следует…

— Вы уверены, — мягко спросил Акино, — что у вас больше нет вопросов?