Вроде как, раньше так всякую нужную мелочь сохраняли. Чтобы не намокло, не рассыпалось. Второе применение. Ну я и решил вернуться к истокам.

Кстати, на самый низ прифигашил М-пыльцу. Чтобы по нарастающей шло. Сверху вниз.

Я смотрел на него и не понимал, прикалывается он или действительно собирается торговать на рейве веществами. Обычно Йося их употреблял. Дегустировал. Упарывался.

Но тут, в нём будто проснулась капиталистическая жилка, которую он упорно глумил на протяжении всего нашего с ним знакомства. Что же изменилось?

Задавать такой вопрос в лоб глупо. Правдивого ответа всё равно не дождусь. Так что приберегу свои домыслы на попозже. Сейчас как бы главное лицо не потерять. Причём во всех смыслах.

— Круто, круто. Прикольная задумка. Я бы ещё раскрасил тело, чтобы типа стрелочки с подписями вели куда нужно. Ну и на самих презервативах написать, чтобы не перепутать, где что, — подбодрил я его.

— Оу, шикарная идея. Ал, ты шаришь! Сразу видно контент-мейкер.

— Ага. Ты скажи, у меня лицо не вернулось в прежнюю форму?

— Да прошло всего пара минут. Релаксни лучше. Вот попробуй, моя персональная формула. Назвал её «Межрёберный экстаз», - он снова распахнул свои шмотки и намекающе кивнул куда-то вниз.

— Мэн, я не буду копаться в твоих причиндалах. Да и упарываться сейчас не самая лучшая идея, — раздражённо ответил я.

— Хватит на мои яйца смотреть. Я же сказал, что внизу самая жесть будет. Цени золотую серединку, — он снова подмигнул мне и указал головой в направлении своих рёбер.

— Как ты заколебал. Бабки с меня требовать хоть не будешь?

— Обижаешь! Первый раз всегда на пробу, — улыбнулся он.

Я осторожно потянулся к его грудной клетке, чтобы взять презерватив, наполненный чем-то синеватым и сыпучим.

Йося кокетливо извернулся, чтобы мне было удобней снимать «порцию» с резинки, которая пересекала его грудь. Несколько таких же эластичных лент пересекали всё его тело доходя до промежности.

Чёртов выдумщик.

— Вот, взял. Доволен? — сказал я, аккуратно отцепив резиновую ёмкость.

— Ага, теперь опусти туда палец.

Я непонимающе уставился на него.

— Говорю же, там спец-формула. Я сам миксовал. Начинает действовать при попадании на кожу. Через слизистую, конечно, быстрее вставит, но это для любителей удара прямо в лоб. Эстетичней пальчик окунуть и кайфануть.

Чёткая рифма, да?

Чертыхнувшись про себя, я понял, что отмазаться не получится. Развязав узелок, я просунул внутрь палец и коснулся синего порошка.

Ничего.

В смысле прихода никакого.

Правда Йося сказал, что всё будет не сразу. Придётся подождать. Главное, чтобы я не переборщил с дозой. Мне хотелось на свежую голову разобраться со своим лицом.

— Может, к местному доктору сгоняем? Есть какой-нибудь специалист? — спросил я у Усатого.

— Ага, есть. На мою морду посмотри. Нравится? Его работа, — саркастически ответил он.

Лицо Йоси и вправду было немного асимметричным и угловатым. При первой нашей встрече я тоже обратил внимание на такую халтурную работу пластического хирурга. Потом как-то уже привык и перестал обращать внимание на особенности внешности метакоммуниста.

Вроде, даже хотел спросить, почему он не исправит такой очевидный косяк. Но сам себе и ответил, что зная этого дикого марсианина у него с таким дефектом будет связана какая-нибудь идея-фикс.

Типа, оставил чтобы помнить.

Или.

Меня должны ценить за талант, а не красивую мордашку.

Ну или что-то такое. У Йоси всегда найдётся очередной бзик упакованный в социальную, политическую или культурную обёртку. На то он и творческая личность.

— А я-то думал у тебя имидж такой. Неординарный, — усмехнулся я.

— Ага, по самое не балуй. Я этому уроду потом, конечно, хлебало начистил. Штраф мне, разумеется, впаяли за такие приколы. Но я хоть себя отмщённым почувствовал.

— Определённо мужской поступок. Но почему потом не поправил свою физиономию? Не верю, что на Марсе есть только один пластический хирург.

Усатый посмотрел на меня и горько вздохнул.

— Думаешь не пытался? Я и к вам на Грязь для этого летал, когда наши не справились. Везде один и тот же ответ. Аномальная активность наноботов. Устойчивый алгоритм самовосстановления. Требуется полная замена лицевой мышечной ткани и очистка кровеносной системы.

К тому же, чтобы полностью устранить возможность репликации нанитов нужно загрузить специальный вирус. А у него может быть побочный эффект в виде уничтожения всей иммунной системы.

Там какой-то замес между кибернетической и органической составляющей наноботов.

В общем, куда ни плюнь, везде дерьмище, — сокрушённо сообщил мне он.

— Нормально так у вас доктора работают. Значит вернуть своё старое лицо никак? Надеюсь, у этого упыря хотя бы лицензию забрали?

— Ага. Сейчас. Он списал всё на дефект программы. Типа, новое лицо загрузил, нанитам задачу поставил. Микро-ребятки дело сделали, но где-то что-то пошло не так. Получился вот такой уродец.

Попытались вернуть всё как было, а алгоритм самовосстановления противится. Возвращает, как задано было.

В общем, хватит об этом. Вспоминать неприятно, — он достал из кармана «веселяшку» и смачно затянулся.

— Окей, окей. Выдыхай. Для меня ты всё равно красавчик, — попытался я его подбодрить.

— Сто процентов. Как и ты, — заржал Усатый.

Я не выдержал и тоже засмеялся. Нервно, но искренне.

— Кстати, у тебя вроде фейс нормализовался. Во всяком случае, очень похоже на тебя прошлого. Дай-ка пощупаю, — он шутливо потянулся к моему лицу.

— Э, стой! Сейчас сам проверю. Сними-ка ещё разок.

Через минуту я удовлетворённо разглядывал видео, снятое в формате 360 градусов. Хух, теперь и мне можно выдохнуть. Со всех сторон я вернулся к своему прежнему облику.

Лунный хирург оказался нормальным парнем и хорошим специалистом.

— Вот, а ты парился. Кстати, как тебе волна? — похлопал меня по плечу Йося и задал странный вопрос.

— Какая волна? — не понял я.

— Которая от сердца расходится. Каждый удар запускает новый кровяной вал. Он мчится по океану твоего тела, усиливаясь, сливаясь и возвращаясь обратно к своему прародителю.

Чувствуешь?

Знаешь?

Улетаешь. Скрываешь и проникаешь.

Удар — волна. Всплеск — красная вода.

Цунами начнётся, если не будешь контролировать. Помни ты царь своего океана. Посейдон всех своих жидкостей.

Он говорил и говорил, продолжая без остановки сплетать одну фразу с другой. Я слушал, растворяясь и наслаждаясь. Сердце действительно планомерно и качественно гнало ритмичные волны по всему меня.

Что?

Мну. Меня. Как правильно сказать?

Мой внутренний голос неспешно пробирался сквозь дебри грамматики, не мешая мне наслаждаться необычными ощущениями тела и сознания.

Время будто застыло, и я с головой окунулся в самого себя. Клеточки, ядрышки, митохондрии мои любимые. Органеллы мои ненаглядные. Как бы я без вас жил? Да никак.

Поглажу вас, приголублю. Обниму и поцелую. Буду вас холить и лелеять. Заботиться о вас мои крохотули-люблюли. Никому не отдам. Вы мои половинки, а я ваша. Большая и важная. Но тоже нежная и ранимая.

Ох, ну вы и баловники. Щекотно же.

Я проникал сам в себя, всё больше растворяясь в микромире собственного тела. И мне это нравилось. Дико. Ярко. Мощно.

Кажется, те, кто жаловались на одиночество, никогда не пытались заглянуть внутрь. Ведь там миллиарды любящих и родственных им существ. Нужно только открыть им путь. Создать связь. И тогда никто и никогда в этой Вселенной больше не будет один.

— Эй, Ал! Ал! Посмотри на меня. Сконцентрируйся! Отвечай! Ты слышишь меня?! — откуда-то издалека прилетел голос ещё одной вселенной по имени Йося.

Я знал его. Или её?

Опять запутался.

Стало как-то мокро. И зябко. Может, я и вправду окунулся? Во рту плещется вода, дышать становиться трудно. Я кашляю и возвращаюсь.

— Вот это ты, конечно, дал! Сижу такой говорю с тобой, смотрю залип брачо, кайфанул. Я подождал. Час, второй, ещё парочку. Успел вздремнуть, перекусить, а ты всё так же сидишь и втыкаешь.