— Круто, конечно! Но я особо с ним не болтаю. Он вообще приходит и уходит, когда захочет.

— А ты всё-таки попробуй найти с ним общий язык. Иначе…, — Усатый многозначительно замолчал.

— Что иначе?

— Да сдохнем мы все. Вот, что иначе! — вдруг заорал мне Йося прямо в лицо.

Мне такой сценарий будущего совсем не понравился.

Умирать — это не кайф. А гнить, перемешиваясь в какую-то отвратную слизь, так вообще дерьмово.

Выходит, придётся немного поболтать со скоттом. Может, что и получится.

Прожора поднял голову, будто услышал меня. Посмотрел прямо в глаза и вдруг, весело перекувырнувшись, взлетел по моему комбезу и, обернувшись уютным калачиком вокруг моей шеи, замер.

Стало так тепло и уютно.

А потом я стал читать его мысли. А он мои.

— Ну что за вонь?! Братик, ты куда свою любимую сестричку привёл? — всё настойчивей ныла Симона.

Радовало только то, что кроме неё больше никто не подавал признаков слабости. Все понимали, что на кон поставлены их жизни. А значит, стоит напрячься и засунуть своё эго поглубже. Здесь как нельзя лучше работал один из первых принципов метакоммунизма.

Коллектив всё — личность ничто.

Или это было в старой версии коммунизма?

В общем, пока мы шли. И единственное, что нас отвлекало, так это редкие взвизги сестры Йоси и чуть более частое её же брезгливое стенание. Как всё плохо, грязно, неудобно, вонюче, темно, опасно, глупо — список можно продолжать очень долго. Варианты Симона придумывала на ходу.

— Может, сделаем привал? — спросил Усатый, догнав меня.

Я шёл впереди и вёл за собой весь отряд. Не то что бы мне нравилось быть путеводной звездой, но прекрасный мохнатый шарф на моей шее особого выбора не оставлял.

Поинтересовавшись у скотта, будет ли нормально, если мы немного передохнём, я ощутил ответную эмоцию. Нечто среднее между усталостью, голодом и далёкой, но надвигающейся опасностью.

Интерпретировав это, как согласие, я кивнул головой Йосе.

— Народ, привал! — сразу же крикнул он.

— На полчаса, не больше. Прожора чувствует что-то нехорошее. Оно вроде приближается, но не быстро, — тихо сказал я Усатому.

Постоянный эмпатический контакт со скоттом очень утомлял. Наверное, это было обоюдно, так как стоило мне опуститься и сесть, как мой пушистый друг буквально сполз с моих плеч и, чуть пошатываясь, двинул куда-то во тьму.

Такое уже бывало. В первый раз я испугался, но потом Прожора объяснил мне, что уходил поохотиться и заодно разведать путь. В подземном мире тоже всё меняется. Хоть и не быстро. И старые маршруты иногда становятся непроходимыми.

Поблагодарив одного из детишек, что подал мне флягу с водой, я ещё раз оглядел нашу «экспедицию».

Да уж, спасли тех, кто сам этого хотел. Ну или просто успел рвануть с нами.

Двое музыкантов из «Красного движа», что репетировали у Йоси, Симона, которая, словно почуяв приближающийся пипец, пришла в гости и с десяток детишек, что, как всегда, ошивались рядом с наставниками в лице Усатого и его сестрички. Вот и весь наш отряд.

Ещё, конечно, я и Прожора, которые исполняли роль проводников.

Взять припасов успели с собой по минимуму. Вода, сухпайки, несколько термоодеял и аэромаски с полными баллонами, вот и всё.

Негусто, конечно. Но мы надеялись хотя бы дойти до плантаций, а там уже Владимир Секретович войдёт в положение и поможет.

Так, во всяком случае, считал Йося, который успел связаться с ним и попросить помощи.

Вот мы и шли в одному скотту известном направлении уже почти сутки.

Я, конечно, постарался объяснить зверьку, куда именно нам нужно. Но в силу специфики нашего общения не был до конца уверен, что он понял меня правильно.

Это же не какая-нибудь затасканная и всем известная телепатия. Тут всё гораздо размытей и непонятней.

Хотя некоторые и называют эмпатию эмоциональной телепатией. Но они, наверное, никогда не переживали такого опыта взаимодействия с чужим сознанием.

Тут всё по-другому.

Восприятие, слияние, погружение, целый поток невероятных ощущений.

Будто ты наступаешь в лужу, а проваливаешься в целый океан. Знаю, тупое сравнение, но первый раз я прочувствовал это именно так.

И, если с людьми все гораздо привычней, то с другим существом экспириенс переходит в иную плоскость. Сначала ты пытаешься понять, что в тебя вливается. Потом начинаешь осознавать, что это не твои эмоции. Но всё уже настолько смешалось, что начинает казаться, будто ты един в двух лицах. У тебя четыре глаза, два носа, восемь конечностей, но и это ещё не всё.

Острота.

Вот, чем я проникся, когда скотт законнектился со мной.

Со всех моих чувств словно сняли пелену и добавили ещё парочку незнакомых рецепций.

Например, я стал чувствовать магнитное поле планеты.

Ну, то есть, не прям идеально ориентируюсь и передо мной мерцает зелёная стрелочка указателя куда идти. Нет, тут что-то аморфное и одновременно более глубинное. Тебя как бы тянет в правильную сторону. Словно, ты уже здесь был, но из памяти стёрлись все мелочи и подробности. Хотя у тебя присутствует абсолютная уверенность, что вон там север, а там юг, пусть ты и находишься глубоко под землёй, в почти полной темноте.

Приятная усталость. Сильные лапы ещё пахнут кровью жертвы. Сытость и гордость. Стремление к теплу и спокойствию. Радость узнавания.

Шквал переживаний скотта обрушился на меня, когда его силуэт появился в дальнем конце пещеры, где мы остановились на привал.

Он вернулся с охоты и заодно принёс хорошую весть, что путь впереди свободен.

Подойдя ближе, он уселся на моих ногах и стал усердно вылизываться. Совсем, как обычная земная кошка. Разве что, покрупнее размером, да и чуть другой формой морды. Ну и хвост временами слегка втягивался внутрь. А так, ну чистейший здоровенный дворовый котяра.

Подхрюкивает, правда, иногда и может лапой рассечь кому-нибудь горло, но это уже милые сердцу особенности.

Я и сам не заметил, как с умилением стал поглаживать Прожору, рассуждая о его кошачьей натуре.

— Ну что, пора выдвигаться? — прервал мои размышления Йося.

Выглядел он не очень. Синяки под глазами, мы все не спали уже вторые сутки. Сухие потрескавшиеся губы и, покрытая тонкой пылью и оттого ставшая серой, кожа.

Наверное, и я выглядел не лучше.

Но уж больно разительный контраст с тем бесшабашным тусовщиком-метакоммунистом, которого я знал и тем, кого видел перед собой прямо сейчас.

— Да, ещё пять минут и идём, — показывая головой на примостившегося на моих коленях скотта, сказал я.

— А, понял. Наш живой компас тоже должен отдыхать. Ты как считаешь, он нас правильно ведёт?

— Скорее всего, да. Во всяком случае, я постарался передать образ нужного нам места с максимальной достоверностью. Помнишь, мы и карты смотрели и голографию. Я в голове чуть ли не всё наше путешествие проиграл, чтобы лучше его погрузить.

Он в ответ потоком эмоций рубанул, что знает где это. Типа там у них когда-то гнездо было. Потом пришли мы и стало плохо для потомства. Ну или что-то такое. Сложно всё толком понять. Это же чувства, переживания, а не слова и цифры.

— Значит, шансы есть. Пойду тогда обнадёжу остальных. Заодно и Симону успокою, а то она скоро станет ядом плеваться, — кивнул Усатый.

Про Симону он в точку. Даже на расстоянии нескольких метров я буквально чувствовал, идущий от неё, негатив. Сложная ситуация заставила сестрицу Йоси полностью показать своё нутро. И неудивительно, что оно оказалось с гнильцой. Красивая внешность скрывала отвратительную натуру.

Хотя тут я, конечно, сам кривлю душой.

Ещё с нашей первой встречи стало понятно, что эта сексуальная девица та ещё тварюга. А после её приставаний, когда она пыталась развести меня на М-пыльцу, всё стало ясно вдвойне.

Но член говорил обратное.

«Она просто немного взбалмошная. У женщин всегда так, сегодня ненавидит, завтра любит. Вы познакомились в критический для неё момент. Ей нужно понять, что тебе можно доверять.»