– Ты чего богохульничаешь? – спросил Оскар, пытаясь облокотиться на крышу «Татры». Тут же он отдернул руку от горячего металла.

– Я имел всех таможенников, их матерей и матерей их матерей!!! – воскликнул немец. – Проклятое тирольское животное выпустило в нас целый магазин.

Он обличающе тыкал пальцем, указывая на длинные и короткие царапины, усеявшие левое заднее крыло, крышку багажного отделения и заднее стекло. Колпак на колесе был пробит и смят, а шину украшала безобразная дыра с торчащим наружу гусматиком. (Гусматик – специальный наполнитель для автомобильных шин, не дающий им спускать в случае повреждения).

– Ага! Ты заметил прочность кузова? – пробормотал Оскар. – Бери обратно свои грубые слова.

– Которые? Я их много наговорил.

– Да уж, грубиян ты отменный. Слова о том, что я – идиот, потративший все твои деньги на никчемный старый гроб, еле ползущий по дороге. Если б я купил кабриолет, то сейчас он был бы нашим катафалком.

Рихард отмахнулся от неприятной ему темы и как ни в чем не бывало спросил:

– Какого черта тот отморозок выскочил и открыл стрельбу? Его босс только что пожелал нам счастливого пути, и я уже расслабился…

– Какая разница? Главное, броневичок спас нас. Кстати, это, кроме прочего, живой музейный экспонат! Вполне возможно, на нем когда-то ездил Ракоши!

– Я не знаю этого парня.

– Ну, ты не много потерял.

Они замолкли, пристально оглядываясь но сторонам. Площадь заполнилась людьми, шедшими с поезда к автобусной остановке.

– Что же делать? – спросил Оскар у тощего голубя, прилетевшего охладиться в тень «Татры».

– О чем ты? – откликнулся Рихард.

– Жалко оставлять машину без присмотра. Ее наверняка украдут.

– Да и бог с ней.

– Нет… Жалко.

Оскар, чуть не плача, тщательно закрыл дверцы и обошел машину вокруг.

– А сумки? Будем тащить их с собой?

Вместо ответа Оскар вынул из своего баула пиджак, надел его, а потом забросил поклажу на спину. Они перешли площадь и улицу, направляясь по Гюртелю к Мариахильфштрассе. Народу навстречу попадалось очень мало – жители не желали высовываться из дома в такую жару. Им же пришлось тащиться два квартала, чтобы дойти до нужного перекрестка.

– Проклятый румын! – ворчал Рихард. – Это он называет «близко»! Наверное, он шел налегке, и погода была попрохладнее. А на тебя просто смешно смотреть, старый остолоп! В таком костюме во время жары ходят только полные шизики.

Оскар молчал и ласково улыбался в ответ болтливому компаньону, одновременно поеживаясь от прохлады, царящей под костюмом.

– Ну, куда пойдем?

Они стояли на большущем перекрестке, выглядевшем просто пустым, ибо десяток проехавших машин – ничто для большого города.

– Налево! – изрек Оскар голосом пророка Мухаммеда. Это было самое логичное решение: чтобы идти налево, не требовалось даже переходить улицу. Они отправились вдоль бесчисленных магазинов, забегаловок, банков, нотариальных контор, офисов фирм и гостиниц, многие из которых были закрыты, закрыты навсегда. Рихард наконец прекратил ругаться и стал цепляться к изредка проходившим мимо них женщинам. Те ослепительно улыбались ему в ответ. Вслед одной красавице в коротенькой юбочке немец смотрел так долго, что ему пришлось идти задом наперед.

– Стоп! – сказал Оскар через два квартала. – Пора остановиться, а то мы доберемся до самого кладбища, от которого до вокзала километров пять. Даже по румынским меркам это нельзя назвать «недалеко».

– Очевидно, на сей раз твой дар предвиденья тебя обманул! – злорадно усмехнулся Рихард.

– О каком даре ты говоришь? Моя твоя не понимай.

Они повернули и точно так же без толку прогулялись по другой стороне улицы до самого Ринга. Результат наложил мрачную тень озабоченности на лица обоих искателей.

– Черт побери, он нас все-таки обманул, – удивительно спокойно проговорил Рихард.

– Нет! – огрызнулся Оскар. – Что-то тут не чисто! Я сам знал, что на Мариахильф есть филиал МБЛ.

– Может, он тут и был лет пять назад. Все равно тот румын – гнусная тварь!! Я их, румын, никогда не любил, а теперь ненавижу до того, что моя слюна становится ядовитой!! – Он сплюнул на тротуар и тут же подвергся нападению какой-то старушенции, пытавшейся стукнуть его палкой, Оскар сумел избежать жертв и разрушений, перетащив гнусно оскорбляющего бабушку и всю ее родню немца на другую сторону улицы.

– Давай пройдемся еще здесь, вдруг через улицу мы все-таки пропустили вывеску?

– Все это без толку. Я такой злой, что сегодня от этого кто-нибудь да пострадает! – немец кинул на Оскара многозначительный взгляд.

Едва ли не у самого перекрестка, с которого они начали поиски, Оскар схватил компаньона за руку, заставив остановиться.

– По-моему, наши поиски окончены!

Рихард недоуменно вертел головой. Никаких табличек вокруг он не видел, только мрачная серая стена за узкими клумбами, да невысокое крылечко под тяжелой, двустворчатой дверью.

– Слева, – тихо сказал Оскар. – Смотри внимательно. Они сняли табличку, но на стене остался еле заметный след – там поверхность не выгорела под солнцем.

Действительно, прямоугольный участок на серой шершавой стене будто бы слегка смочили водой. Отойди на пару шагов – и уже ничего не увидишь.

– Они заметают следы. Что ты об этом думаешь?

– Совпадение, – буркнул Рихард. Они не спеша поднялись по ступенькам, подергали дверь. Закрыто. Они переглянулись и дружно постучали. Открывать долго не хотели, но после серии требовательных ударов йогой одна створка широко распахнулась и изнутри высунулось раздраженное лицо человека лет сорока.

– Чего надо? – угрожающе произнес он.

– Извините! – Оскар даже приподнял шляпу. – Мы ищем агентство по найму солдат. Нам сказали обращаться по вашему адресу.

Человек медленно и внимательно осмотрел их с ног до головы, отчего Оскар почувствовал себя не очень удобно, словно стоял перед объективом телекамеры. Он небрежно коснулся рукой кнопки, убирающей свинцовую шторку на левом глазу, и едва не отпрянул, потому что изнутри черепа на него, казалось, смотрело нечто, что он называл «мозговым камнем». Первый раз он видел это так близко и теперь рассмотрел как следует. От неправильной формы комка величиной с детский кулачок, прилепившегося к макушке изнутри черепа, вниз расходились тонкие прожилки, как будто «камень» пустил корни в мозг. «Похоже на огромную нервную клетку, только без аксона! – подумал Оскар. – Наверное, с помощью этой штуки кто-то держит человека под контролем».

Зомби, или как там его можно было еще назвать, кончил сверлить их взглядом.

– Нет, – равнодушным голосом сказал он, наконец, и покачал головой. – Они недавно съехали. Дверь тут же захлопнулась.

– Я так и знал, что этим все кончится. Мы опять в дерьме! – кисло проворчал Рихард. – Эй, ты куда?!

Он бросился вслед за Эпквистом, который быстро шел прочь.

– Кажется, мы совершили ошибку, – сказал тот сквозь стиснутые зубы. – Ты заметил, как он нас рассматривал? Почему-то я боюсь, что теперь те самые «дьяволы» захотят добраться и до нас.

– С чего ты взял? Он, конечно, рассматривал нас не очень дружески, и я тоже чувствовал себя неуютно…

– У него внутри головы комок величиной с кулак. Скорее всего, он уже совсем не человек.

– Что за бред! Ты что, видишь его насквозь? Оскар не отвечал. Нажав другую кнопку на очках, он получил в свое распоряжение задний обзор.

– Ну вот, за нами уже следят! Три человека вышли из тех самых дверей и идут следом без всякой маскировки. По-моему, им плевать, увидим мы слежку или нет, – голос Энквиста дрожал от внезапного страха.

– Очень здорово! – всплеснул руками Рихард. – Вот и ты сошел с ума и стал походить на испуганного кролика.

– Ну, нет! Я не кролик, я испуганный и от того еще более опасный волк. Я не собираюсь ждать, пока кто-то придет выпустить мне кишки, – мозг Оскара лихорадочно работал над одной и той же мыслью: бежать, быстрее бежать от этих здоровяков с пустыми взглядами телекамер, передающих все какому-то неведомому Хозяину и готовых выполнить любой приказ. Нужно было разбегаться, чтобы запутать слежку, а потом встретиться в условленном месте. Но тут Оскар вспомнил, как однажды, в Рязани, встретился с главой тамошней резидентуры. Идя по улице, они обнаружили слежку – их хотели повязать. Резидент быстро объяснил, как следует удирать и где встретиться. Оскара тогда спасли, как ни странно, молодость и неопытность. Он заблудился в незнакомом городе и не пришел в назначенное место. Резидент туда пришел и был схвачен – эмгэбэшники просто подслушали на расстоянии их разговор.