– Мы целы! – заорал теперь Серега. – Ему нас уже не достать!

– А ты в него попал, между прочим.

– Да ты чё!!! – тоненько взвизгнул летчик. – Точно, – добавил он уже спокойнее. Наверное, переключил радар на заднюю полусферу и увидел дымный след.

– И он в нас тоже попал, но не так метко, как ты. – Оскар вдруг подумал: пролети снаряд чуть левее, их прикончила бы собственная ракета, которая находилась на самом краю плоскости в держателе. Им пока что ужасно везло!

… Они летели низко, па высоте трех километров. Весь путь от пустыни до западного Средиземноморья прошел без приключений. Воздух был безжизнен, потому что Европа давно растеряла свои самолеты. Над Апеннинами висели облака, над Корсикой и Сардинией было неправдоподобно ясно. Оскар глядел через стекло на остров, который лежал на гладкой поверхности моря. Невысокий хребет рассекал его с юга на север, деля на две части, так отличающиеся друг от друга. С востока береговая линия была довольно ровной, с запада ее будто неаккуратно от чего-то оторвали. С востока вдоль берега тянулась широкая плодородная полоса, с запада – голые, скалистые и крутые берега. К ним и стремился МиГ. Серега заложил широкую петлю, вызвав у Оскара нехорошие воспоминания об их бое, во время которого фигуры высшего пилотажа едва не выдавили у него желудочный сок. Но все в прошлом, а он почти на месте. Залив Аяччо приветливо блеснул в лучах послеполуденного солнца. Серега матерился, примериваясь, как он сядет на маленький аэродромчик, зажатый в горах.

И точно, они едва не ткнулись носом в большой утес, возвышающийся в самом конце посадочной полосы. МиГ, недовольно ворча, развернулся и отполз в сторону. Оскар вылез наружу и спрыгнул наземь. Асфальт, который тонким слоем покрывал бетонные плиты, с чавканьем разошелся в стороны. Он был почти жидким от царящей на острове жары. Солнце принялось гладить лицо своими раскаленными лучами, будто разгоряченная женщина, требующая к себе внимания. Оскар взвалил на спину сумку и быстро пошел к серой низкой коробке «аэропорта», думая спастись там от ласк светила, которые слишком быстро становились неприятными. Из «аэропорта» он вышел через двадцать минут, уже в белых коротких шортах, расстегнутой рубашке-гавайке и отличной широкополой шляпе с вентилятором на дырявой макушке. Серега, поминутно вытиравший пот, крикнул ему с воздухозаборника:

– Ну что?

Оскар подошел ближе и ответил с досадой в голосе:

– Здесь нет ни баллона, черт их побери! Самолеты здесь уже полгода как не садились… Но ты не беспокойся, на Корсике за деньги можно достать все, а деньги есть. К тому же, в Бонифачо должен быть маленький водородный заводик. Теперь вся беда в том, что тебе придется караулить здесь самолет до моего возвращения. Не могу сказать, спокойно будет, или нет.

Серега тяжело вздохнул, загребая носом аромат «аитиультрафиолета-универсала», который насыщал воздух вокруг Оскара.

– Ладно, потерпим тута с другом, купцом «Калашниковым».

– Повесь его на шею, чтобы все видели. Жди, я постараюсь, чтобы до следующего утра ты уже улетел. Пока, не спи… замерзнешь!

Серега уныло усмехнулся, кивнул, стряхнув на колени несколько капель пота.

– Ах да, чуть не забыл. Ни за что не подпускай к себе женщин или детей. Вообще никого. Тут все – враги.

Оскар шутливо приставил ладонь к полям шляпы и пошел прочь. Тяжело пыхтящий Серега полез в кабину.

– Чем можно заниматься с бабами на такой жаре? – бормотал он себе под нос. – С брандспойтов друг дружку водой обливать только…

Аяччо лежал дальше по берегу, километрах в трех от аэропорта. С выпученными от духоты и чудовищной влажности глазами Оскар мерно топал по пыльной обочине дороги, которой пользовались не чаще раза в месяц. Дома, прыгающие при каждом шаге, колыхались в стене плывущего вверх раскаленного воздуха. Как ни тяжело это далось, Оскар все-таки дошел до древних пятиэтажных коробок с апельсиновыми деревцами во дворах и остановился передохнуть в тени одного из них. В воздухе стоял смрад: как и сто лет назад, на торцах домов распластались ржавые «перевернутые елочки» из труб, через которые жители прямо из окон сливали нечистоты. Однако вонь скоро осталась позади. Оскар ступил на улицу кардинала Феша, тянувшуюся через весь город параллельно главной – Аллее Наполеона. Теперь идти стало легче, потому что вместо асфальта улицы устилала брусчатка. Вокруг потихоньку появлялась жизнь. Толстые потные мужчины, женщины в белых платьях без рукавов сидели вдоль стен под разноцветными балахонами, и чем они только не торговали! Персики, апельсины, лимоны, сложенные в огромные горы, окружали их со всех сторон. Сзади затарахтел мотороллер, заставивший Оскара перейти па тротуар. Торговцы завопили, протягивая к нему руки с плодами всех оттенков спелости. Оскар слегка шарахнулся в сторону, но потом привык: возвращались старые способности. Единственная остановка случилась у прилавка толстощекого мужчины, с усов которого стекали капли пота. Оскар купил у него сразу два стакана охлажденной пресной воды. Продавец запричитал, взмахивая руками, при виде десятиграммовой золотой монеты. Бормоча что-то себе под нос, он попробовал ее на зуб, взвесил на ладони, поцарапал гвоздиком, потом удовлетворенно кивнул головой. Он заставил Оскара сложить руки лодочкой и высыпал туда целую гору маленьких серебряных монеток. Оскар отправил их в карман, улыбнулся толстяку и пошел дальше. То, что он хотел найти, находилось в подвальчике, путь к которому лежал под аркой, зиявшей рядом с балахоном продавца ножей. Через полчаса Оскар вышел из подвальчика в сопровождении маленького человека с лысой макушкой. Они сели в крошечный открытый электромобиль и укатили на нем в сторону белевших высотных домов Нового города, который успели выстроить до того, как созидать стало немодно.

… Солнце коснулось нижним краем поверхности моря, когда электромобиль, с легким треском крутивший колеса по теплому асфальту, высадил Оскара рядом со столбом, некогда поддерживавшим шлагбаум аэропортовского КПП. Недалеко от самолета, одиноко торчавшего посреди поля, курили сигары два невысоких, голых по пояс человека. Их крепкие торсы покрывали пятна ультрафиолетовых ожогов. Крепыши бросали косые и недобрые взгляды на МиГ и Серегу, сидевшего под ним с автоматом в руках.

– Какие проблемы, ребята? – спросил их Оскар по-итальянски. Один из куривших безразлично посмотрел на него.

– Нету проблем…

– Хорошо вам. А я подумал вдруг, что вы хотите купить самолет.

– На черта он нам?

– Вот и я о том же. Отойдите, пожалуйста, подальше во избежание несчастных случаев.

– Чего? – крепыши дружно оскалились. Их волосатые руки поползли к поясам, за которые были заткнуты видавшие виды «беретты». Оскар небрежно махнул себе за спину, причем пола его рубашки задралась и показала наблюдательным собеседникам темную рукоять «Глока». С дороги донеслось глухое рычание мощного двигателя. Через минуту у столба показался огромный тупорылый «Фиат» с цистерной и насосом. Крепыши, почесав животы, развернулись и растаяли в сгущающихся сумерках. Оскар проводил их взглядом и только потом подошел к летчику:

– Ого, ты бледен, друг мой. Как бы с тобой не случилось теплового удара. Вода-то была?

Серега хрипнул, пытаясь что-то сказать, но, когда это не вышло, просто кивнул головой. Он с отвращением отбросил свой горячий автомат и вытер потные ладони о плавки – единственную оставшуюся на нем одежду.

– На, попей! – Оскар присел на корточки рядом, протягивая литровую пластиковую бутыль. – Теплая, правда, но другой нет.

Солнце, рассыпая по морю последние лучи, тонуло в его блестящей бескрайности. Любоваться этим закатом было некогда. Услужливый смотритель аэродрома включил все остававшееся в строю освещение. Летчик вместе с водителем «Фиата» перекачали водород из цистерны в баки истребителя, после чего корсиканец получил причитающийся ему мешок с монетами и тут же уехал.

– Ну, я полетел?! – сказал немного посвежевший Серега, с неприязнью разглядывая свой высотный костюм, который надо было надевать.