– Спасибо, приятель! – Карлик важно кивнул в ответ, – К сожалению, у меня нет денег, чтобы расплатиться с тобой…

– Не все венгры превратились в скотов. Мне не нужно денег! – надувшись, карлик отвернулся в сторону.

– Где ты был, где ты был!!! – прошептала Анна, бессильно ударяя маленькими кулачками в грудь Оскара. – Мне было так страшно!

– Прости глупого старика… Хотя, конечно, нет мне прощения! – Он отпустил ее лицо и грузно привалился к машине. Сердце, сердце не выдерживало ни горя, ни радости. В голове будто разводил пары паровоз, застилающий глаза черным дымом с блестящими звездочками и закладывающий уши гулким стуком. Ну, ему еще упасть не хватает для полного счастья! Он смог прийти в себя с большим трудом. Айна продолжала всхлипывать, по-детски вытирая слезы кулачками. Карлик беспокойно озирался. Оскар встряхнул головой, словно пытаясь разом освободить ее от всяческих переживаний, так сказывающихся на его здоровье.

– Ты жива – произнося эти прекрасные слова, он непроизвольно улыбнулся. – Боже мой, я ведь уже похоронил тебя!! Кто, скажи мне, чей труп лежит в таверне? У него твое лицо!

– Иштван, мой несчастный брат!! – Анна едва начала успокаиваться, но теперь заплакала с новой силой. – Он вернулся домой прямо в лапы пьяных мародеров!

– Брат? Черт возьми, а я забыл, что у тебя есть… был брат. – Оскар опять замолк, не понимая, какие слова нужно произносить. По всему выходило, он рад гибели брата Анны – вот какая чепуха! Не ляпнуть бы это вслух. – Ну, успокойся, малышка. Это уже в прошлом. Сейчас мы уедем отсюда далеко-далеко! Залезайте в машину.

Карлик покачал «головой:

– Я не поеду никуда. Кому нужен такой урод, как я… А путешествий я не переношу на дух. Уезжайте с богом, да побыстрее! Прощайте.

Из покинутого магазина, где они с Анной прятались, следя за таверной в ожидании Оскара, карлик выволок матерчатую сумку – весь «багаж» маленькой мадьярки. Захлопнулись дверцы, заурчал двигатель, и Секешфехервар уплыл прочь. Навсегда.

Дорога обратно оказалась как две капли воды похожей на дорогу туда. Она оставалась так же пустынна – только трупы людей и машин были ее обитателями. Недалеко от Шомботхей начался дождь. Точнее, дождь так и шел все время, которое Оскар потратил на путь туда и обратно. Он покинул дождь и вернулся в него. К границе они добрались в вечерних мокрых сумерках, под угрожающе близкое громыхание орудий. Знакомый обер-лейтенант выбежал навстречу с радостной улыбкой и по-хозяйски залез в окно:

– Ага, ты все-таки вернулся!! Вот и сестричка, – он оглядел Анну, потом повернулся к Хелен. – А это кто? Ее великовозрастная дочка?

– Совершенно верно. За нее, я плачу больше, чем договаривались – двадцать вместо пятнадцати. – Оскар сунул в протянутые руки портмоне, где лежали почти все его деньги.

– Хорошо! – довольно пробормотал лейтенант. – Но мало. Придется отобрать у тебя все, включая девочек и машину. Они мне нравятся.

Из-за стен вышли солдаты с автоматическими винтовками в руках. Дело пахло керосином. Оскар нажал кнопку, закрывающую все окна. Лейтенант, чудом не прищемив длинный нос, вытащил наружу свою голову, но, совсем не расстроившись, со смехом постучал в стекло костяшками пальцев.

– Поросята, откройте дверь! – пропел он фальцетом. – Не то я дуну.

Но в это время в той стороне, куда уходила дорога, замелькали огни, а чуть позже ветер принес рычание двигателей. Лейтенант, взволнованно махнувший рукой, отскочил от машины в сторону и закричал:

– Стреляйте!!

Воздух наполнился грохотом стрельбы и противным визгом рикошетивших от кузова пуль. Да, неизвестный умелец забронировал старую таратайку не хуже легкого танка. Выпущенные в упор пули винтовок оставляли на корпусе безобидные вмятины, и только два стекла – лобовое справа и боковое около сидения Анны с хрустом треснули. Однако Оскар не стал дожидаться, когда они вылетят окончательно, и надавил на газ. Один из солдат уже корчился в пузырящейся грязи, сраженный срикошетившей пулей. Оскар направил машину прямо на остальных, и они в ужасе разбежались по сторонам. Своротив по дороге хлипкую будку, «Татра» обогнула бетонный, шлагбаум и вырвалась, наконец, в Австрию. Приветственно просигналив, Оскар проехал мимо небольшой колонны танков и бронетранспортеров. Может, там ехал кто-то из знакомых по итальянскому походу солдат. Кто знает. Австрийская армия готовилась к встрече с опьяненными победой румынами.

Дождь все шел и шел, когда они достигли нужного поворота. Фары с трудом разгоняли темень метрах в пяти от бампера, через дыры в треснувших стеклах задувал холодный ветер. Оскар чувствовал себя прескверно: у него раскалывалась голова и ныли скрюченные пальцы, которые уже сутки сжимали руль. Ему дьявольски хотелось спать.

– О, боже!! – воскликнул он, тормозя, как ему казалось, в нужном месте. – Наконец-то приехали!

На его редкие реплики, которые он произносил с тех пор, как они покинули Секешфехервар, никто не отвечал. Анна, едва сев в машину, заметила разместившуюся на заднем сидении Хелен и сразу пронзила Оскара взглядом:

– А это еще что за баба?

– Мадам путешествует автостопом. Я любезно согласился ее подвезти.

– Ах, вот как? Тогда мне, наверное, лучше остаться! – Анна рванулась к дверце, но прежде, чем она нашарила ручку, Оскар заблокировал салон:

– Что за глупости, малышка? Только что ты обнимала меня и плакала от радости, и тут вдруг хочешь выпрыгнуть на ходу?!

– Я ждала тебя, а не ее!

– Что за глупая ревность! Ее пытались убить – так же, как и твоего брата. Неужели я должен был проехать мимо?

Анна не ответила, а, надувшись, отвернулась к окну. С тех пор она не произнесла ни слова, так же как и мадам Бронштейн, устроившаяся спать на широком заднем сидении…

Теперь их молчаливая поездка подошла к концу. Оскар, кряхтя, потянулся за шляпой, лежавшей на крышке сломанного холодильника между передними сидениями.

– Пардон, дамы, я должен ненадолго вас покинуть.

Анна пронзила его злым взглядом и снова молча посмотрела в окно. Хелен недавно проснулась и выглядела довольно забавно: на щеке отпечатались две красные полосы, а волосы над ухом встали дыбом. Оскар мимоходом заметил, что ухо у мадам на уровне всего остального – маленькое, изящное. Вылезши в дождь, он первым делом закрыл на ключ все дверцы, хотя, может, и зря. Сквозь тьму и пелену дождя не было не видно ни зги. Хотя дом с черепичной крышей, похожей сейчас на шахматную доску – там и сям на ней зияли дыры, – он вспомнил. Ему пришлось идти, с трудом выдирая ноги из чавкающей грязи, вдоль дороги метров пятьдесят. Чем дальше он шел, тем больше его охватывали подозрения. Как бы ни силен был дождь, как ни темна ночь, огни ночлежки уже появились бы впереди. Если только они там были вообще. Но, быть может, он просто заблудился? В ответ невысказанному вопросу Оскар едва не уткнулся носом в мрачную стену, по которой обильно стекали водные потоки. Он прошел еще немного в сторону входа, но входа не было. Вернее, не было такого входа, который он запомнил, когда уезжал. На месте дверей остался огромный пролом, и останки пластиковых стен свисали уродливыми лохмотьями. Внутри в гулкой тьме свистел ветер и стучала капель просачивающегося сквозь крышу дождя. Оскар с опаской включил фонарь. В его умирающем луче появились иссеченные пулями перегородки комнат, раскиданные по коридорам убогие вещички, темные зловещие лужи и горы тел, аккуратно сваленных вдоль стен. Тела, насколько было видно в темноте, были изрешечены из автоматического оружия с потрясающей кровожадностью. Каждому из них хватило бы в пять раз меньшей дозы свинца! Тяжело ступая, Оскар прошел вдоль главного коридора до «площади», где убедился, что в остальных коридорах та же самая картина. Кому понадобилось устраивать здесь подобный холокост? Обществу борьбы с беженцами? Вряд ли. Тогда кто это был? Под ногой услужливо звякнуло. Он нагнулся и подобрал овальную пластиковую бляшку с отколотым концом, всю испачканную кровью. Надпись на ней гласила: «STAPO». Итак, самая обыкновенная полиция. Маловероятно, что она просто ради спортивного интереса устроила здесь резню, хотя полностью отметать этот вариант в свете массового исхода толп испуганных, больных паникой беженцев из Венгрии не стоило. Увы, гораздо более вероятно, что охота велась за конкретными людьми. Ая-яй, неужели здоровяк отдал богу душу? Ведь здесь наверняка были и плотное оцепление, и прожектора, и полицай-вагенбург, создающий плотный бронированный забор вокруг блокируемого объекта. Однако в глубине души Оскар ни на секунду не поверил в гибель Рихарда и поэтому не очень-то расстроился. Как это ни странно, им овладело стойкое убеждение, что все везение и счастье мира вселились в него. Его приятель-немец, к постоянному ворчанию которого он так привык за недолгие две недели, был жив. То ли голос свыше, то ли шизофреническая убежденность в своей правоте овладели разумом. Чтобы опровергнуть их, нужно было искать тело Рихарда среди огромного количества трупов. Нет. Слабо ухмыльнувшись своей апатичной убежденности, Оскар побрел назад, глядя на грязь, пузырившуюся вокруг ботинок. Так он добрался до машины и внезапно обнаружил, что его окружают четверо еле различимых в дождливой ночи людей. Не хотелось бы умирать в грязи! – подумал он мимолетно. Рука на всякий случай нащупала за поясом теплый металл пистолета. Ближайшая фигура сделала шаг навстречу, плеснув жижей на Оскаровы штаны.