И почему-то в голову пришел их вчерашний разговор, когда они признались, что до боли не могут друг без друга.
- То есть наши родители могли связать нас с тобой, чтобы мы полюбили друг друга?
- Могли. Но не думаю, что они это сделали, - спокойно ответил он.
- Как это проверить?
- Есть плетение, которое убирает такие связи.
- Испробуем сейчас?
- Нет. Нужно, чтобы это сделал с нами третий маг. Попрошу Следа.
- Давай сейчас.
- Да.
Но оба медлили. Было страшно, что это не любовь, а заклинание, благодаря которому их так сильно тянуло друг к другу.
Через какое-то время они поднялись с пола, но Мира снова бросилась в объятья Рихтера, он крепко прижал ее к себе. Она девочка, ей можно быть слабой и трепетной в сильных мужских объятьях.
- Давай постоим так еще немного, - зашептала она, возражений не последовало.
Следу они все-таки позвонили много минут спустя, но разговор облегчения не принес – сыщик выехал из города, чтобы проверить одну из зацепок по поводу Хрусталева, и возвращался только через неделю.
- А если Лакомб или мисс Шарлотта?
- Они не посвящены в это расследование. Я думаю, будет лучше, если и дальше не будут знать, - сосредоточенно ответил Рихтер.
А послания от родителей решили посмотреть после того, как След снимет с них плетение соединения. Потому что, во-первых, третий, не привязанный эмоционально к посланию, человек может подметить больше деталей. Во-вторых, Илья частенько имел дело с подобного рода артефактами, а значит, мог дать о них дополнительную информацию, которая может быть утрачена после просмотра сообщения.
И эта неделя стала для них испытанием. Потому что сомнения в подлинности чувств одолевали обоих.
В тот же день, когда они побывали в Синем мире, Мира отправилась в библиотеку Академии, чтобы разузнать больше о плетении соединения. Оно упоминалось несколько раз в разных изданиях в качестве примера неэтичного, а потому запретного заклинания. Разочарованную, в библиотеке ее нашел Рихтер и велел зайти в свой кабинет.
- Я тоже искал информацию, но использовал более неучебные и неофициальные источники, - он протянул распечатанные листы бумаги. Сам хмурый, на Миру даже не смотрит.
Неужели все так скверно?
Скверно. Очень.
Плетение соединения считалось запретным, потому что в зависимости от цели его наложения могло существенно изменять поведение людей, на которых оно наложено. Усугублялась ситуация тем, что плетение приобретало большую цепкость и силу, если ее накладывали родственники. Родная кровь.
О наложении на них плетения люди могли не подозревать годами, иногда до самой смерти. И потому пребывали в блаженном неведении. Это был один из его плюсов. Плюсов для тех, кто его накладывал. Так считал автор материала, обращаясь к тем, кто планировал использовать заклинание.
Другой плюс – плетение легко снималось. Причем люди, на которых оно было наложено, ничего не чувствовали в момент снятия.
Из минусов автор отмечал изменение поведения жертвы из-за длительного действия заклинания, вплоть до помутнения рассудка. Это же и отмечал как плюс.
Кроме того, при длительном ношении плетение могло изменять свое качество, оказывая иное, отличное от первоначального замысла заклинателя, воздействие. Это также считалось автором материала как положительным, так и отрицательным качеством плетения.
Завершался материал сферой применения заклинания: разведка, шпионаж, пытки, доведение до безумства, подчинение с целью наживы и так далее.
Мира отложила листы бумаги на диван рядом с собой и невидящим взглядом глазами смотрела в окно. Она не помнила, сколько времени просидела так.
- Идем, - послышался голос Рихтера.
- Они не могли так поступить, - невпопад проговорила она.
- Мы с тобой не знали своих родителей, - последовал мрачный ответ.
И был прав.
- Андрей! – она обернулась к нему, из глаз вот-вот брызнут слезы. – Я хочу посмотреть послание от родителей уже сейчас.
- Я тоже. Но мы с тобой очень взволнованы, поэтому при просмотре можем не увидеть или не запомнить важных деталей, - в очередной раз напомнил он. - Такие послания прокручиваются только один раз. Будет лучше, если с нами будет След.
- Андрей… - растерянно прошептала она.
Как выразить все, что она сейчас чувствует словами?
- Идем, - уже тепло повторил он.
Порталом они вернулись в общежитие и, не сговариваясь, разошлись по своим комнатам. Спали тоже отдельно.
Наступал один из самых сложных периодов в жизни обоих.
Глава 11 Секретная: Тайное оружие
Академия жила своей жизнью, а Мира на несколько дней стала ее сенсацией. Ее кубок – для чего за третье место давать кубок? - поставили в большой стеклянный шкаф в фойе учреждения. Видимо, Рихтеру надоело, что награды студентов вываливаются из его шкафа при открытии, поэтому в коридоры летом поставили несколько витрин для демонстрации достижений студентов и преподавателей.
Мире же хотелось покоя и уединения, и чтобы завтра был не вторник, а сразу воскресенье, когда возвращается След.
Андрей был весьма сдержан, относился к ней почти по-прежнему. Почти, потому что часто она ловила на себе его долгий задумчивый взгляд. Он упорно продолжал готовить ее к путешествиям в другие миры, скрывая это под выполнением индивидуального учебного плана.
Мира уже приличное время могла держать портал, профессор Лакомб начал с ней углубленное изучение артефакторики, мисс Шарлотта работала с ее даром предвидения. Дар был, но требовал развития. Начертание Мира штудировала самостоятельно, но получала много консультаций у Орлова-Вышевлавцева. С госпожой Такаяма изучала способы взаимодействия со сложными сущностями, способами защиты от них. Самое интересное, что студентка прекрасно со всем справлялась, чем вызывала приятное недоумение у преподавателей.
И конечно, Мира очень много времени приводила в боевом зале, после занятий с Медведем Рихтер дополнительно обучал ее рукопашному бою, владению оружием. Из-за столь напряженного графика обучения девушка приходила в общежитие уставшей, времени на печальные мысли почти не оставалось. Спасибо Андрею.
В общежитии они мало разговаривали, вместе не играли на рояле, потому, что к инструменту не стоит подходить в таком подавленном состоянии.
Часто Мира крутила в руках зеленую шкатулку из своего детства. Как же она все-таки открывается?
Особенно тяжело было по ночам. Если днем наваливались дела Академии, то ночью Андрея одолевали мысли, они были такими разными, но настойчивыми, что сон просто не шел. Миру он нагрузил учебой, чтобы времени на другое не оставалось, чтобы спала хорошо. В своей кровати. Это помогло только в первую ночь.
На вторую ночь она как мышка юркнула в его комнату (часть стены между их комнатами он восстановил), по дыханию поняла, что он не спит, и забралась к нему в кровать. Его руки сами потянулись ее обнимать, а губы до боли хотели почувствовать ее горячую кожу и прохладные губы. Но Рихтер честно пытался облагоразумить обоих, предлагая все-таки дождаться воскресенья. Вдруг они оба будут сожалеть о содеянном. В свете всего открывшегося…
- Ты сейчас видишь сон. Я тебе снюсь, - уверенно заявила она и не дала больше сказать ни слова.
И тогда он понял, что очень скучал по своей девочке. Так было каждую ночь. Когда становилось темно, Мира прибегала к нему с горячим от слез лицом и вкусными, искусанными, распухшими губами. А он делал вид, что помогает ей, на самом деле наслаждался ею, как страждущий в пустыне глотком прохладной воды. Ночью можно было представить, что они не знают, что на них лежит это чертово плетение соединения.
Так пришла пятница. Казалось бы, радуйся, скоро возвращается Илья, снимет заклинание, все прояснится. Но Андрей стал понимать, что на самом деле боится снятия плетения. А если она его не любит на самом деле? Или он ее? А если они и не захотят видеть друг друга после этого? А его многолетний сон о Мире в роли феи – это только проявление действия плетения? Сон, который определил последние несколько лет его жизни (в том числе его нахождение в ГАМ), был на самом деле пустышкой?
