Сюзанна и Вес провожали в последний путь Сина Макдугала. Его хоронили на маленьком семейном кладбище вблизи некогда обширных угодий.

Эрин и ее сестра, обе бледные, поникшие, поддерживали безутешную мать. Домашняя прислуга, а также женщины и ребятишки с окрестных ферм пришли проститься со своим хозяином и работодателем. В глаза бросалось почти полное отсутствие мужчин, что заставило Сюзанну еще раз осознать, как много людей полегло за прошедшие четыре года. К кровавому военному счету добавляли новых убитых Мартины.

— Прах прахом… — монотонно читал священник.

Но в жизни еще так много радостей, думала Сюзанна, имея в виду наслаждения, к которым она приобщилась совсем недавно. Так много предстоит еще сделать, сотворить. Интересно, довелось ли Сину Макдугалу испытать все земные утехи? Сюзанна надеялась, что да.

Она взяла Веса под руку. Женщина догадывалась, что брат хотел бы находиться рядом с Эрин, но его невеста разрывалась между матерью и сестрой и пока была недоступной для отщепенца Весли Карра.

В эту минуту Сюзанна сострадала брату даже сильнее чем раньше. Может быть, потому что ее собственные мучения заставляли ее более остро воспринимать боль окружающих.

Он уехал три дня назад, на следующее утро после волшебной ночи любви. Сюзанна тянулась к нему всей душой, но Райса не было.

Женщина закрыла глаза, ища отдохновения в монотонном чтении священника.

Солнце нещадно палило, а Сюзанна дрожала как в ознобе. Вес дружески обнял и поддержал ее. Сюзанна тряхнула головой, стараясь избавиться от воспоминаний, образов, мечтаний и сосредоточиться на печальном настоящем.

Райс. Куда он поехал? Почему он не попрощался перед отъездом? Неужели она не заслужила нежного поцелуя после долгих безумств? Неужели она недостойна слов, которые каждая женщина хотела бы услышать после неистовых ласк протяженностью в ночь? Правда, на этот раз она знала, что Реддинг вернется. Не знала, когда. Любить Райса Реддинга было все равно что любить призрак.

Слова были сказаны, цветы брошены на крышку гроба, и Сюзанна тепло пожала руку Эрин. Сэм, старший мужчина в доме, пригласил собравшихся в дом. Сюзанна заметила, что малочисленных мужчин он приглашал особо, но Веса упорно обходил стороной. Кое-кто из бывших приятелей поприветствовал Весли Карра кивком головы, но былой сердечности и дружелюбия не было заметно даже в прежних друзьях.

Сюзанна испытывала боль за Веса, ей было мучительно неприятно видеть вместо радушного лица приклеенную маску, которой отверженный полковник защищал себя от осуждения и презрения. Сюзанна накрыла своей ладошкой ладонь брата и дружески сжала ее. Вес взглянул на сестру сверху вниз и горько улыбнулся:

— Прости меня, Сью, я и тебя сделал отверженной.

— Ты мне дороже дюжины этих… — горячо откликнулась Сюзанна.

А потом к ним подошла Эрин, очевидно, пренебрегая материнским запретом.

— Ну, конечно, — присоединила Эрин свой голос в защиту жениха. — Конечно, ты лучше их всех. Спасибо, что пришел.

Эрин приподнялась на цыпочки и при всех поцеловала Веса. Карр пожирал ее глазами.

— С тобой все в порядке? Хочешь, я останусь?

Эрин отказалась.

— Не сейчас. Мама и так очень расстроена. Я приеду завтра сама.

Вес кивнул, соглашаясь, наблюдая, как Эрин присоединяется к матери и сестре. Сюзанна заметила, как от напряжения побелели и одеревенели пальцы брата, впившиеся в костыль.

— С Эрин все будет в порядке, — шепнула Сюзанна брату. — Она значительно сильнее, чем кажется.

— Я знаю, — ответил Вес, — вернее, я наконец начинаю понимать это.

Сюзанна и Вес медленно направились к коляске, сопровождаемые осуждающими взглядами бывших друзей и добрых соседей.

Соблюдая все меры предосторожности, Райс приблизился к ранчо Мартинов. Одежда на нем была черного цвета, под уздцы он вел гнедого жеребца, так что конь и его хозяин растворялись в темноте.

Реддинг наблюдал за жизнью двухэтажного дома две ночи подряд, приближаясь, когда начинало вечереть и сумерки изменяли цвет неба и земли, делая воздух густым и непрозрачным. Ночи стояли безлунные. Свет лился только из окон дома, отчего тени на земле казались плотными и непроницаемыми.

Райс старательно отбрасывал все мысли о Сюзанне, хотя каждое мгновение тело напоминало о ней тягучей, сладостной, ноющей болью. Прошло уже три ночи с тех пор, как они были вместе, а память его еще сохраняла остатки восторга, испытанного с Сюзанной, а тело жаждало новой встречи.

За три дня он сделал многое. Будучи в Остине, он напомнил Жозиаху Бейкеру, управляющему банком, о его первоначальном, вероятно, опрометчивом предложении аванса, настаивая на том, чтобы банк принял в залог «семейную реликвию», одну из тех драгоценных вещиц, которые он нашел в сумке бандитов. Он берег эти безделушки на всякий случай, несмотря на предложения Сюзанны и Веса отослать их какому-нибудь авторитетному в Виргинии человеку с просьбой проследить, чтобы драгоценности вернулись к наследникам их владельцев. Сейчас эти дорогие безделицы оказались более чем кстати.

Получив деньги, Райс отправился на поиски искусного плотника и кузнеца. Райс обращался ко многим специалистам, показывая им чертеж замысловатой деревянной фигуры и выслушивая ответные соображения. Наконец, он выбрал одного плотника и одного кузнеца, свел их и попросил вместе выполнить заказ. Реддинг пообещал вернуться за деревяшкой в назначенное время и оставил мастерам изрядную сумму на вдохновение.

Кроме того, Реддинг купил кое-какие инструменты, одежду, две пары сапог и гнедого жеребца, на котором и подъезжал к ранчо Мартинов, оставив свою каурку в конюшне, принадлежащей семье по фамилии Диас. Обратиться к Рамону Диасу посоветовал ему Джесус. Некогда отец Сюзанны помог Диасу выиграть спор и отстоять свое право на землю, и он был рад оказать ответную услугу семье своего спасителя. Когда Райс, призвав на помощь все свое обаяние, объяснил мексиканцу, что он помогает Весу и Сюзанне в борьбе с грабителями и мародерами, Диас предложил ему любую помощь. Райс оставил у него на ферме жеребца и кое-какие приспособления для будущего отмщения.